Парень кивнул и побрёл следом. Ожил он, только когда они вошли в полуразрушенный домик. Застыл на пороге. Осмотрелся, задержал взгляд на том, что лежало посреди помещения, заполненного мусором, сломанными балками, остатками начисто разбитых перегородок и шлаком.
— Что встал? — Проворчал Тихий. Хватая за ногу полусгнивший труп, с татуировкой на щеке. — Он не в земле, а значит просто труп. К тому же зомби не валяются на полу, они суки ходят и ищут кому башку оторвать. Располагайся, утро встречаем тут, я нахрен в эти домики больше не сунусь.
Шустрый отошёл в угол домика, но так и не смог отвести глаз от синюшного лица мертвеца. Тихий вытаскивал его за ногу, волоком. Он не видел что творилось с трупом, а вот Шустрый заметил. Он попытался закричать, но глотку перехватило, рот беззвучно открывался и закрывался. Наконец, когда труп, открывший белесые, пустые глаза, зашевелил руками, парень нашёл способ сообщить товарищу об опасности — он высадил очередь, целясь в голову покойника. К сожалению, последние события сыграли дурную шутку с его почти снайперской стрельбой. Ну, в тире он бил как настоящий Ворошиловский стрелок, со ста метров белку, нарисованную на картоне, в глаз валил. Вобщем, в стремительно оживающий труп, он не попал, за то несколько пуль с яростным скрежетом ударили по ногам Тихого. Бродяга даже покойника выпустил от такой наглости. Развернулся с автоматом в руках и активированным шлемом.
— Ну ты и дебил Шустрик. — Холодно сказал Тихий, за секунду до того как прикончить свихнувшегося паренька. Однако, в этот раз, судьба, непонятно с какого перепугу, решила выбросить ей привычную колоду краплёных карт и сыграть честно. Прежде чем бродяга успел выстрелить по парню, которому напрочь отказал дар речи, покойник полностью оклемался от вынужденного пребывания в числе усопших. Гнилая фигура в одежде «стандарт», поднялась перед Тихим, словно дракула в голивудском ужастике, да сразу из гроба. До Тихого ещё не дошло, что перед ним вырос оживший труп и он нажал спуск, по-прежнему метя в парня. Естественно все пули врезались в грудь мертвеца, сейчас плотно прижатую к дулу автомата. И ему сие деяние бродяги, очень не понравилось. Мертвец заревел, широко открыв чёрно-сиреневый рот, выронил червечка, наивно полагавшего, что там ему будет тепло и сухо, да и врезал по автомату двумя руками. Оружие улетело в пол, будто выпущенное из катапульты. Второй удар пришёлся в грудь и Тихого выбросило на улицу. На пути летящего в свободном полёте бродяги, оказалась стена. Несчастная постройка не пережила столкновения с ультра современной бронёй и дикой силой покойника этой стороны. Тихий вылетел на улицу пробив стену насквозь. Покойный резво бросился за бродягой, приземлившимся на мягкую землю дворика, средь пышной травки луговой. К сожалению, в этот момент, к Шустрому вернулась способность издавать всяческие звуки и он немедленно заорал. Мертвец остановился, будто получив рельсой по хребтине. Медленно развернулся, как-то уж слишком плотоядно двигая нижней челюстью. Шустрый обратно дар речи утратил и остатки пуль послал в голову мертвеца. В этот раз едва ногу себе не отстрелил, но в голову так и не попал. Белый от ужаса, парень бросил автомат и попытался вытащить нож, по словам Тихого, единственное по-настоящему эффективное средство против зомби Дыры. За исключением огнемёта, конечно.
Нож не вытаскивался. Толи потому что застрял в ножнах, толи потому что Шустрый дёргал сейчас за собственный пояс, не совсем оно ясно. Мертвец прыгнул, хотя Шустрый точно знал, что зомби прыгать не умеют — так во всех книжках написано, и протянул к нему руки. Тоже нонсенс. Зомби ртом тянутся, укусить пытаются, что бы насытить своё гнилое брюхо тёплым окровавленным мяском, а этот кажется собирался его пошло задушить. Впрочем, в этот момент Шустрому думать трудновато было. Мозг отказал прочно и, похоже, насовсем. Скорее всего, на этом и окончился бы жизненный путь «сталкера» Шустрого. Если бы они с другом не повстречали бродягу Тихого. Впрочем, если бы они его не повстречали, их путь кончился бы раньше и гораздо ближе к Дыре.
За мгновение до того, как мертвец осуществил свои не совсем ясные, но явно кровожадные намерения, ему на плечо легла ладонь в красиво переливающейся металлопластиковой броне. Труп мгновенно развернулся и ударил рукой сверху вниз. Вторая ладонь в такой же броне, перехватила руку у запястья и из маски шлема, имитирующей человеческое лицо, на свету переливающейся всеми оттенками жёлтого и серого, раздался голос.
— Что сука, нихера ты не сильнее «Князя»? — Тихий, у которого теперь блестели только кисти да лицо шлема, а всё остальное покрывал слой пыли, пополам с чернозёмом, ухватился за руки мертвеца и прорычал в гнилое лицо. — Сюрприз падла!
И крепко сжав кисти покойного, врезал ему ногой в грудь. Ноги и таз покойника врезались во вторую ногу бродяги, ставшую для них мощным упором, а торс с чудовищным хрустом переломило в районе живота. Обе руки с чавкающим звуком вышли из суставов, мышцы мертвеца с треском лопнули и на пол упал труп, согнутый так, что пятки с ушами поцеловались. Руки несчастного, не сумевшего пережить второе рождение, остались у Тихого. Из ран покойника, на пол вместо крови брызнула чёрная, вонючая жижа. А покойник помирать и не думал даже. Подёргиваясь всем телом он начинал распрямляться, хотя обломок позвоночника распорол живот и все кишки вынесло на улицу. На глазах бродяг, пузо быстро зарастало, синюшная кожа, словно скальпелем срезала чёрные кишки. Ещё немного и мертвец сможет встать. Только рук у него уже не будет.
— Хрен тебе падаль. — Тихий сам расправил труп ускорив заживление порванного брюха. С силой наступил ему на грудь, наклонился и схватил голову двумя руками. Он оторвал её одним рывком. После чего выкинул в пролом. Так же он поступил с ногами (их он тоже просто оторвал, ногой прижав тело мертвеца поплотнее к полу) и руками мертвеца. А торс, подняв обеими руками, забросил на одну из ближайших крыш. — Попробуй теперь ожить сука!
Раскидав несчастного, давече восставшего из мёртвых, считай по всему посёлку, Тихий сел на пол, шлем сложился в воротник. Пару минут молча смотрел на перепуганного «сталкера».
— Стреляешь ты херово. — Мрачно буркнул бродяга. Парень не ответил. Только смотрел на Тихого круглыми, полными ужаса глазами. Казалось, в них застыл вопрос — зачем так??? Может он ошибался, может вопрос был другим, может вообще никакого вопроса не было, но бродяга ответил. — Пехотка делает меня немного сильнее всех этих трупаков. И знаешь, Шустрик, просто меня уже достала эта живучая падаль. Ещё и друг твой ласты склеил…, хотелось отвести душу, так что бы своими руками, без посредников, ножей, автоматов. Так что бы чувствовать пальцами как крошатся кости, рвётся его гнилая шкура. Понимаешь? — Шустрый несколько раз быстро кивнул, но глаза оставались такими же круглыми. Тихий откинул голову прижав затылок к стене. — Нихера ты Шустрик не понимаешь…
Он отошёл только минут через тридцать, да и то, белый весь, дрожит, заикается.
— Может в доме со стенами переночуем? — Судя по лицу Шустрого, на эту фразу, он потратил весь запас мужества и силы духа, какие ещё имелись при нём.
— Мысль. — Кивнул Тихий и поднялся на ноги. Как-то успел он подзабыть, что такое оказаться в Дыре, в простом хлопке пополам с синтетикой, которая даже от холода не всегда защищает. — Поднимайся, зависнем в том, который самым первым осматривали. Там вроде тихо.
