ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Сами подруги в этот момент уже устроились на удобном мягком диване в гостиной Танькиных родителей. Ее мама, как показалось подругам, ничуть не изменилась с их школьных времен. Такая же маленькая, подвижная, словно рыжая капля ртути. Она и в школе была постоянным двигателем общественной жизни. Вечно торчала в родительских комитетах, устраивала вечеринки и прочие школьные мероприятия.
Отец Тани был, напротив, всегда человеком грузным и инертным. Больше всего на свете он любил, завалившись дома на диване, сладко храпеть под азартные крики футбольных болельщиков, беснующихся на экране телевизора. Сна самого Дмитрия Сергеевича эти крики ничуть не беспокоили. И с годами от такой спокойной жизни он располнел еще больше.
Однако, несмотря на разницу во внешности и характерах, оба Танькиных родителя оказались равно непригодными в качестве свидетелей! Оказалось, что они даже не знали, что их дочь находится в сумасшедшем доме, а ее жених в бегах!
— Нам никто об этом не сказал! — восклицала Вера Владимировна — мать Таньки. — Как же так? Дима, нам срочно надо навестить нашу девочку!
— Не сегодня, — осаживал супругу рассудительный Дмитрий Сергеевич. — Сегодня нас к ней и не пустят. Завтра с утра поедем. Заодно и с ее лечащим врачом переговорим. Я не верю, что Татьяна сошла с ума.
— У нее просто всегда была богатая фантазия! — подхватила Вера Владимировна. — Надеюсь, что врачи уже разобрались в этом. И скоро отпустят Танечку.
Оба родителя были совершенно потрясены и выбиты из колеи полученной информацией. Поэтому разговаривать с ними о втором любовнике их дочери подруги даже не сочли возможным. И так было ясно, что от родителей Танька отделилась. Жила своей жизнью, в собственной квартире, совершенно не считая нужным советоваться с предками, как и с кем ей жить.
— Даже если бы у Таньки был целый десяток любовников, то ее родители узнали бы об этом последними и уж точно не от самой Таньки, — вздохнув, подвела Леся итог под этим неудачным визитом. — И неудивительно, что Олег Семенович до сих пор не наведался к ним. Наверное, знал, что Танька от родителей очень далека.
Единственная полезная вещь, которую вынесли подруги из этого визита, был точный адрес Таньки, по которому она проживала до тех пор, пока не переселилась к Ивану Тимофеевичу. Подруги уже были там, когда пытались доставить Таньку после травмы и неудачного контакта с НЛО к ней домой. Но тогда их перехватили ребята Олега Семеновича. И точный адрес Таньки как-то стерся из памяти под действием более сильных впечатлений.
— Поехали туда, — продолжила Кира.
— А не поздно? — усомнилась Леся.
— Самое время для задушевных бесед с соседями нашей Таньки! — заверила ее Кира.
К счастью, машина, готовая подвезти подруг, нашлась быстро. Но вот соседи вконец разочаровали их. Да, был у Танечки какой-то молодой человек. Видели они его. Красавец мужчина. Молодой и светловолосый. Но ни его имени, ни марки машины, ни чем занимается, подругам узнать так и не удалось.
— Сталкивалась с ними пару раз на лестнице, — сказала соседка Татьяны из квартиры напротив. — Мальчик — красив как бог. А вот чем он занимается, этого я вам не скажу. Никогда не была любопытной. Да и Таня о нем говорить не хотела. Впрочем, последнее время я его тут не видела. Да и Танечку тоже.
— Последнее время — это сколько?
Соседка напряглась и попыталась припомнить. Выходило, что последнее время — это месяца полтора-два. То есть как раз столько времени прошло с того момента, когда Иван Тимофеевич обвинил свою невесту в адюльтере и пригрозил ей разрывом. Кое-что совпадало.
— Но как его хоть звали? — взмолилась Кира. — Этого Танькиного красавчика. Это ведь вы должны были слышать?
Но даже на этот простой вопрос женщина не имела ответа, лишь пожала плечами. Остальные соседи знали и того меньше.
— Просто потрясающее отсутствие любопытства! — возмущалась Кира, когда они возвращались домой. — Никто ничего не видел и не слышал. Ничего толком не выяснили.
— Почему же, — возразила ей Леся. — Мы узнали, что либо Дина нам врет. Либо Танька врала Дине.
— Очень продуктивно провели время, — ехидно заметила Кира.
— Отрицательный результат — тоже результат, — утешила ее Леся, но Кира этим мудрым заявлением не спешила утешаться.
— Остается одна Тамарка, — сказала она в ответ. — Но к ней, я так понимаю, мы сможем отправиться только завтра.
Так, мирно беседуя, подруги вышли из машины и пересекли двор в обратном направлении к подъезду, где жила Кира. И ни одна из них не заметила пристальных взглядов, которыми их проводили соседские бабульки — те самые Ирина Филипповна и баба Таня, буквально свесившиеся ради такого случая с перил своих обсаженных петунией, душистым горошком и ипомеей балкончиков.
— Ты видела? — многозначительно произнесла баба Таня. — Снова шастают! Да еще для маскировки паранджу поменяли!
— Это не паранджа, — со знанием дела объяснила более начитанная Ирина Филипповна. — Это у них просто платки такие.
— А мне все едино! — воинственно заявила ей баба Таня. — И я тебе, Ира, со всей ответственностью заявляю, что мы с этими замотанными в платки особами еще горя хлебнем. Ой, как хлебнем! Я в молодости в Бухаре жила. Так у них женщины одни не живут. Молодая, старая, все равно. Женщина всегда живет в семье. Вот и эти одни не останутся. Помяни мое слово, уже завтра тут черным-черно будет от их родни и друзей. А потом начнется у нас веселая жизнь. За этими двумя едва успеваем проследить, а где уж нам будет одним справиться, когда остальные подтянутся?
Ирина Филипповна в ответ только тяжело вздохнула. Подобные мысли роились и в ее голове.
* * *
На следующее утро, ровно в десять, подруги уже знали адрес Тамаркиной цирюльни и стояли перед ее стеклянной витриной, в которой красовалось не менее десятка фотографий с девичьими головками, подстриженными и выкрашенными самым причудливым образом. Здесь же стояли болванки с париками разной степени пышности, чередуясь с живыми орхидеями в декоративных кашпо.
— Симпатичное местечко, — заметила Кира, оглядев заведение их бывшей одноклассницы.
— И бойкое, — добавила Леся. — На перекрестке, у метро. Наверное, отбою от клиентов нет.
— Не место красит человека, а человек место, — сказала Кира и, толкнув дверь, вошла внутрь.
К ней тут же подошла рослая девушка и пропищала неожиданно тонким для такой верзилы противным голоском.
— Мы еще не открылись! Приходите через час.
— Милая! — возмутилась Кира. — Таким манером вы всех клиентов распугаете! Это где же видано, чтобы парикмахерские открывались в одиннадцать часов?
— А у нас и не парикмахерская вовсе! — фыркнула девица. — У нас визаж-студия. И наши клиентки раньше одиннадцати из дома вообще носа не высовывают. Впрочем, если вы настаиваете, то персонал уже тут. Что желаете? Маникюр? Стрижку? Массаж?
