Солнечный луч коснулся лица зеленой ведьмы, она недовольно сморщилась, сонно перевернулась на бок и ткнулась носом в теплое плечо инквизитора. В полусне она оплела его рукой и закинула на него ногу, как будто боялась, что он может куда-то убежать.
Иван открыл глаза и теперь лежал, стараясь дышать как можно ровнее, чтобы не разбудить Иху. Сейчас она казалась такой беззащитной и маленькой. Нежные губы были слегка приоткрыты, и Ихошка посапывала. Иван осторожно убрал с ее щеки выбившуюся из косы прядку волос. Ему стало нестерпимо жарко, и он перевернулся на бок, после чего принялся неторопливо, но настойчиво освобождать свою ведьму от длинной ночной рубашки. Это одеяние Иван считал своим личным врагом. В свое время на эту рубашку ушло довольно много ткани, и в нем могло поместиться минимум три Ихошки, и добраться до нее было делом не простым. Но спать без этого кошмара ведьма наотрез отказывалась.
Мужчина добрался до ножек ведьмы и, вдохновленный успехом, продолжил раскопки, поднимая ткань все выше и выше. Иха недовольно вздохнула и перевернулась, отчего ткань перекрутилась и опутала ее еще крепче. Иван грозно рыкнул и перешел к решительным действиям, буквально вытряхивая женщину из этого мешка.
– Никакого уважения к ведьме, – притворно-обиженно пробормотала Иха. – Суровый инквизитор не дает мне поспать.
– Немного помучаю, – прошептал ей на ухо Иван, – раз мне сегодня сидеть в подвале… целый день.
Ихошка закусила губу и довольно вздохнула, обняв мужчину за плечи.
– И ты ошибаешься.
Лежанка жалобно скрипнула.
– Я очень… глубоко… уважаю одну ведьму…
– И чем же здесь занимается зеленая ведьма? – неожиданно под окнами раздался резкий скрипучий голос.
Иха и Иван замерли и попытались отпрянуть друг от друга.
– И почему во дворе у лесной ведьмы сушится инквизиторская рубашка? – издевательски продолжил голос. А потом раздалось мерзкое хихиканье: – Инициация – это хорошо, а инквизитор – это плохо. Но ничего, мы с сестрами тебе поможем…
Иха выскочила на порог, прижимая к груди одеяло. Иван старался максимально быстро натянуть штаны. Ведьма увидела сгорбленную спину Олли. Горбунья неслась прочь от хижины невероятными скачками, казалось, она совсем не касается земли, а летит. Край ее темной шали развевался, как крыло.
– Вот колдовство! – Иха в отчаянии топнула ногой. Она посмотрела на Ивана, буквально несколько секунд о чем-то думала. – Одевайся! Быстрее! – Она натянула на себя сарафан… – Олли утащила твою инквизиторскую рубашку… но ничего. – Ведьма схватила со стола нож. – Бежим, Иван, не отставай.
Они выскочили из хижины как ошпаренные. Ихошка неслась вперед, инквизитор с трудом поспевал за ней.
– Скорее! – крикнула она, обернувшись.
В этой спешке Иван не задавал вопросов, он сосредоточился на дыхании и следил за растрепанной косой, которая билась по спине ведьмы. Изредка приходилось уворачиваться от веток и перепрыгивать корни деревьев под ногами. Лес как будто специально расставлял ловушки.
Наконец безумная гонка кончилась. Иха остановилась, тяжело дыша, на лбу выступили бисеринки пота. Она достала нож и повертела его в руке, взвешивая.
– Ты им не достанешься, – тихо сказала она. – Встань на колени…
– Иха…
– Не спорь! Выполняй!
Она рванула поводок, и Иван упал, теряя равновесие. Под колено попал камень, но мужчина сдержал стон и теперь, не отрываясь, смотрел на ведьму. В его глазах отражались такая тоска, непонимание и обида, что у Ихи едва не разорвалось сердце.
– Так нужно, – сказала она.
Иван зажмурился, когда нож начал стремительно приближаться к его шее. Натяжение ошейника исчезло. Веревка висельника упала к его ногам, он непонимающе уставился на ведьму. Она наклонилась и быстро поцеловала его в губы.
– Прощай, – сказала она. – Беги туда, – она махнула рукой в сторону, – выберешься из леса. – Тяжело вздохнула, ласково провела рукой по его щеке. – Прощай, – повторила она и отступила на шаг, – ты хороший.
Иван вздрогнул, неуклюже поднялся на ноги:
– Идем со мной!
Ведьма покачала головой, резко развернулась и побежала.
Иван бросился за ней:
– Иха! Подожди! Пойдем со мной!
Он буквально на секунду потерял ее из виду, и она растворилась в лесу. Просто исчезла.
– Иха, – звал Иван, срывая голос, – вернись!
В шелесте листвы ему слышался тихий шепот:
«Не найдешь, не ищи!»
– Я найду, – закричал Иван. – Я верну тебя! Несмотря на все колдовство в мире! Слышишь?!
Иха слышала, она прижимала руки к груди и беззвучно плакала.
– Ты свободен, – шептал ветер Ивану, но он не слушал. – Иди!
Мужчина продолжал бестолково метаться и звать ее, ведьма даже подумала выйти к нему. Но она быстро поборола эту слабость. Ей достаточно было представить, что ей придется просто пройти по улицам города, населенного обычными людьми. Она почти услышала злобное шипение горожанок за своей спиной: «Ведьма!» В его мире нет места для нее, в ее мире – слишком опасно для него. Значит, они оба будут свободны. Она когда-то слышала фраза: если любишь – отпусти. Именно сегодня эти слова приобрели особенный смысл. Она отпустила, и она любила.
Ведьма медленно пошла к своей хижине, Иха не сомневалась в своем колдовстве – Иван не сможет отыскать к ней дорогу.
Она хищно улыбнулась, зрачки ее янтарных глаз приобрели красноватый оттенок и чуть вытянулись, сегодня она будет ждать гостей. И если ведьмы явятся к ней в поисках ее инквизитора, она их встретит… Боль в ее сердце вытеснила холодная, но обжигающая ярость. Иха знала, кто виноват. Таких обид ведьмы не прощают.
Она вошла в домик, в груди ее бушевала буря, взгляд то и дело натыкался на вещи, которыми пользовался Иван. На столе стояла его кружка, на лежанке – его подушка и одеяло. Маленькие напоминания об одиночестве, которое ждало ее впереди. Иха задумчиво расплела косу и тряхнула волосами, достала из сундука свое лучшее платье. Скоро она будет готова. Ее магическая искра пылала необычно ярко и опасно.
Иван наконец-то замолчал, горло саднило от криков. Он подошел к тому месту, где Иха его освободила, и подобрал кусок веревки. Неужели это единственная память о тех ночах и днях, что они провели вместе? Он бережно свернул веревку и положил в карман. Иван похолодел – его женщине придется сегодня столкнуться с дикими ведьмами. Он решительно зашагал в глубь леса, надеясь разыскать озеро, а там найдется и тропка к домику Ихошки.
Чем дальше он шел, тем яснее осознавал, что места совершенно незнакомые. Вокруг стояли тонкие, корявые деревца, сплошь покрытые мхом. Мох был самых разнообразных оттенков, от изумрудно-зеленого до ярко-салатового. Он окутывал деревья так плотно, что коры на них совсем не было видно, мох свисал с веток причудливыми бородами. В обычное время Ивана бы это заинтересовало и он с радостью собрал бы образцы, чтобы потом изучить в своей лаборатории, но сейчас ему было не до растительных чудес колдовского леса.
