Сзади послышался треск, приближалось что-то опасное и большое. Иван поднял с земли крепкую на вид палку, спрятался за деревцем и приготовился к атаке. Настроен он был решительно. А злость на диких ведьм застилала глаза кровавой пеленой. В тишине хрустнула ветка и раздался тихий голос:
– Вот колдовство! Я заблудилась…
Из своего ненадежного укрытия он заметил женщину. Естественно, здесь могла прогуливаться только настоящая ведьма. С громким воинственным криком Иван прыгнул вперед, сбивая колдовку с ног. Она закричала от ужаса и закрыла лицо руками. Иван схватил ее за плечи и принялся трясти, выплескивая поток самых грязных ругательств, которые приходили на ум.
– Пожалуйста, Иван, не убивай меня! Это я, Моргана.
Инквизитор перестал трясти свою жертву и с удивлением уставился на нее.
Это действительно была Моргана.
– Ты? – тупо спросил он. Она неуверенно кивнула, все еще опасливо косясь на него. – Ты знаешь, где Иха? Ты заодно с дикими ведьмами?
Вид у Ивана был совершенно безумный: отросшие всклокоченные волосы, торчащие в разные стороны, какой-то лихорадочный румянец и горящие глаза.
– Пожалуйста, – тихо сказала Моргана, – давай поговорим. Я помогу тебе всем, чем смогу.
– Ты на шабаш? – Иван подозрительно прищурился.
– Нет. Я бежать собираюсь. За границу, – честно ответила Мор.
Иван перестал ее удерживать и даже помог подняться.
– Извини… сегодня столько всего произошло. – Он шмыгнул носом и неожиданно для себя заплакал. Из его глаз катились крупные слезы.
Моргана болезненно поморщилась и потерла затылок, которым она крепко ударилась о землю. Плачущий инквизитор окончательно вывел ее из равновесия. Но как ни странно, она была рада его встретить. Лес был слишком жутким, и еще она заблудилась.
– Иван, ты ел? – серьезно спросила она, про себя отмечая, что инквизитор близок к истерике. Он помотал головой. – Я вот тоже всегда плачу, когда голодная, – успокаивающим тоном сказала Мор. – Давай перекусим, и ты расскажешь, что с тобой произошло. И что ты забыл в этом лесу?
– Свою ведьму, – всхлипнул Иван.
«Неужели он сошел с ума?» – с опаской подумала Мор.
Рассудив, что психов лучше не злить и не делать резких движений, она не спеша отошла и достала из сумки бутылку воды и консервы.
Иван вытер слезы, и слова полились потоком:
– Нужно найти ее раньше диких. Она такая маленькая и зеленая…
– В смысле – зеленая? – уточнила Мор. Она потянула за колечко и открыла банку с тушеным мясом, предложив ее мужчине.
Он задумчиво принялся выковыривать содержимое пальцами.
– Вся она зеленая, – рассерженно ответил он, раздраженный недогадливостью Морганы. – Нужно найти ее дом. Она наложила чары. Там озеро рядом.
«Бредит», – подумала Моргана. А вслух сказала другое:
– Давно ты в этом лесу?
– Да, – коротко ответил Иван, – точно не знаю. Ведьма меня отпустила, понимаешь? Чтобы меня другие не убили. Я ее должен защитить. – Это была первая фраза, за которую можно было зацепиться.
– Ты был в плену? У ведьмы? – Иван кивнул и съел немного тушенки. – Так тебе тогда из леса нужно бежать, раз она тебя освободила.
Моргана подошла и села рядом.
– Без нее не уйду, – категорично сказал Иван, потом немного подумал и добавил: – А ложки у тебя случайно нет?
Он вытер пальцы о мох и с грустью уставился в банку. Моргана облегченно вздохнула – опасность истерики миновала. Она выдала ему требуемый предмет. Иван принялся с удвоенной скоростью уничтожать мясо.
– Ведьма у меня замечательная, хорошо, что я к ней в плен попал. Она очень добрая, красивая, я хочу забрать ее отсюда, – уже более связно принялся рассказывать он. – Я почти убедил ее уйти со мной. Так вот… сегодня начинается в лесу шабаш. Я должен был несколько дней посидеть в подвале… И все было бы хорошо. Но пришла горбатая ведьма, когда мы… – Он замялся и скомканно добавил: – Совсем не вовремя она пришла. Иха меня отпустила. – Инквизитор заволновался, отложил ложку и почти прокричал: – Выбросила как щенка! Даже моего мнения не спросила.
– Послушай, – стала успокаивать его Мор, – с дикими ведьмами шутки плохи. Наверное, она поступила… хм… очень разумно.
Честно говоря, Моргана была шокирована, она где-то читала, что, когда люди попадают в плен, у них может развиться неестественная симпатия к похитителю. Она забыла, как называется это состояние… Кажется, какой-то синдром.
– Ты поможешь мне ее разыскать. Идем! – Иван отбросил пустую банку и поднялся на ноги. Он восстановил силы и теперь, когда рядом с ним была настоящая ведьма, не сомневался в успехе.
Он привел ее на то место, где Иха его оставила. Моргана запыхалась, в ее волосах был мох и сухие ветки, она несколько раз больно споткнулась о корень, и теперь у нее ныла лодыжка. Энтузиазм инквизитора не способствовал улучшению настроения. А когда он со свойственной ему простотой поинтересовался: «Вот здесь она меня освободила! Ты можешь взять след?» – Моргане захотелось взять тяжелую палку и с громким криком поколотить Ивана. Она, конечно, сдержала себя… но огрызнулась:
– Я не собака. Давай спрячемся, чтобы не столкнуться с дикими, и подождем…
– А вдруг они ее убьют? Я должен пойти, Моргана. Должен.
– Сел! Быстро! – рявкнула ведьма и сама поразилась своей резкости. – Пойдет он. Четко и подробно все, что помнишь про местность, как ведьма колдовала. – Мор решительно взяла руководство инквизитором в свои руки.
Лютый огляделся, он плохо понимал, как оказался в своем кабинете. Виски ломило нестерпимой болью.
В дверь негромко постучали.
Мужчина вытер рукой подбородок.
– Да. – Голос больше походил на воронье карканье.
В приоткрывшейся щели показалась голова его зама.
– Надо допросить Волка, – прохрипел Лютый и, пошатываясь, поднялся.
– А он уже уехал. – Зам говорил болезненно громким голосом, отчего в ушах у начальника противно зазвенело. Он поморщился и уже хотел рявкнуть, как память услужливо выдала первую порцию воспоминаний… Краска бросилась в лицо, такого унижения он не испытывал никогда в своей жизни. Он снова рухнул на стул, потом резко вскочил и сделал круг по собственному кабинету быстрым шагом. Голова зама так и продолжала торчать в приоткрытой щели. Он благоразумно не решался войти. Когда Лютый проносился мимо своего стола, то резким движением схватил подставку с карандашами и ручками и запустил ее в дверь. Голова исчезла. Стакан разбился на множество белых осколков, а карандаши рассыпались по полу с неестественно громким треском и покатились в разные стороны.
– Я узнаю, что это за колдовство. Я узнаю, – повторял он как безумный. – Это невозможно… – Он впился в собственную ладонь зубами, чтобы не заорать. Солоноватый вкус крови и боль немного отрезвили.
