– Кира, вы что творите?! – пробасил он. – Наш отдел обсуждают все, кому не лень. Спрашивают, не поехала ли крыша у моего менеджера проектов. Вы выиграли миллион? Не хотите ли, в таком случае, поделиться?
Отсылая Дольскому калькуляцию изготовления нового вида упаковки в очередной типографии, Кира подписалась: «С уважением, Городская орхидея».
* * *
Последствия цветочной акции веселили Киру еще неделю.
* * *
Артему она позвонила только затем, чтобы поблагодарить за цветы и попросить его больше не присылать букетов.
Инна горячо одобрила бы эту тактику. Ведь по дороге домой из бара она не поленилась объяснить Кире, почему стоило отказаться от ужина с парнями, но согласиться на коктейли. «Тем самым мы позиционируем себя, как девушки, которые расположены к интересному общению, но не горят желанием поесть за чужой счет. Мы не стреляем глазами по сторонам – мы привлекаем флюидами, которые источаем. Источаем за счет уверенности в себе, в своем обаянии и женской привлекательности. При этом мы позволяем заплатить за наши коктейли, то есть не отвергаем мужчину, как проявляющего заботу самца».
Инна одобрила бы эту тактику, сказав, что Кира, проявляя равнодушие, только подстегивает интерес потенциального кавалера. Определенная мера недоступности, холеный вид, увлеченность каким-то занятием, помимо заседаний в ресторанах – и дело в шляпе.
Кира не стала звонить Инне, чтобы порадовать ее результатами кропотливой работы. Она вообще не хотела никому звонить. Видеть никого не хотелось. Наступило пресыщение. Пресыщение впечатлениями, которые не могли утолить эмоциональный голод Киры. Она начинала тосковать.
* * *
Неожиданно наступили выходные. Это удивило Киру. Обычно она ждала их, как манны небесной. Что это с ней – неужели она так прониклась рабочим процессом? Или дни начали лететь слишком быстро? Кира скупила треть ассортимента магазина «Lush» (шампуни, бомбы для ванны, массажные масла в плитках) и добавила к ней несколько килограммов шоколада. Со всем этим добром она отправилась в Новгород навестить маму.
Мама была в восторге от неожиданного визита дочери. Она заявила, что Кира со своей карьерой совсем позабыла ее. Впрочем, мама выглядела довольно цветущей. Удаленная работа совсем не напрягала ее. Кира предложила маме сделку: теперь она будет каждый месяц переводить маме деньги. Мама сможет ничем не заниматься, то есть заниматься приятными для себя делами: ухаживать за цветами, печь пироги, ходить в театр, гулять по городу.
Кира и сама с удовольствием прогулялась по городу. Каким наслаждением было стоять на набережной, глядя на речную косу. Заходящее солнце освещало красную кирпичную стену Кремля. С теплохода доносились звуки какой-то танцевальной мелодии, но в общей атмосфере умиротворения и безмятежности не раздражало даже это.
Мама, впрочем, от предложения отказалась.
– Не хочу болтаться без дела, – заявила она, – а график очень удобный. Я ведь еще могу приносить какую-то пользу. Ты лучше приезжай почаще. Или ремонт на эти деньги дома сделай – давно пора. А я тогда приеду, полюбуюсь. По Питеру я тоже соскучилась.
От подарков, к счастью, мама и не вздумала отказываться.
Но вместо того, чтобы просто порадоваться за внешний вид Киры, она поинтересовалась:
– Замуж-то еще не собралась? Поди, мужики сейчас так вокруг и вертятся.
– Да нет, мама, – улыбнулась Кира, – куда мне с этим спешить?
* * *
Больше дел у Киры не обнаружилось.
Она с удивлением поняла, что ей опять некуда себя деть.
Кажется, вся ее жизнь в последнее время крутилась возле Инны и Максима.
Звонков не было ни от Инны, ни от Макса. Какое-то время Киру это вполне устраивало. Она ведь сама не хотела общения. И общения не было… Не пришлось придумывать отговорки, избегать встреч…
А теперь Кира забеспокоилась.
Впрочем, все могло быть довольно легко объяснимо.
Инна увлеклась какой-нибудь очередной идеей, или возможностью наставить кого-то на путь истинный, или просто развлекалась. А Максим просто заработался. Если ему не нужны статьи, это даже лучше. Не придется лишний раз включать мозги и шлифовать тексты в свободное от «МЕГС» время…
Но все-таки это самое время нужно было куда-то девать.
Зря Кира в свое время не придумала себе хобби. Теперь на это были деньги. Были все возможности. Не было желания.
Что-то гадкое выгрызало внутри дырку. Эта дырка разрасталась, углублялась, становилась все больше.
Кира так тщательно прятала от себя свои истинные желания и стремления, что сама не осознавала причин депрессии, в которую медленно, но неумолимо погружалась.
* * *
Видимо, руководство корпорации решило удивить всех до невозможности. По пятницам ввели короткий день. Когда Кира вышла из здания, ноги сами понесли ее не по привычному маршруту, а к мосту, через мост – на другую сторону набережной, от набережной – в парк.
Ноги отмеряли шаги, а в голове навязчивой шарманкой крутились одни и те же мысли. Почему никто не придумал безвредного средства, чтобы отключать голову? Раньше Кира не понимала идеи плееров. Но теперь ей захотелось купить какой-нибудь iPod, чтобы воткнуть в уши наушники, загрузить в память как можно больше песен, и следовать, следовать за чужими размышлениями, фантазиями, словами, за обволакивающими мелодиями, которые так надежно заглушают процессы, происходящие в мозге.
Кира прошла насквозь два парка. Но ни одного из них она не заметила. Беспокойство и сомнения липкой пеленой опутали голову, не оставляя свободу воспринимать окружающий мир. Песчаные дорожки сменялись гравием. Мосты плавно переходили в ступеньки или прочный асфальт. Рядом шуршали деревья, роняя листву на немного пожухшую траву. Где-то рядом с кустами проскакала белка с пушистым хвостом.
Но Кира не замечала ничего. По правую руку мелькнул и скрылся из виду дворец с мраморными колоннами. Охранявшие его львы деловито держали лапы на огромных каменных шарах. Мимо проплыл луг, клумбы с цветами, пруд с пестрыми утками.
Кира очнулась только тогда, когда сухой желтый лист спикировал с ветки дерева прямо ей на нос. Сухой черенок звонко щелкнул по лицу и продолжил свой независимый путь.
Кира замедлила шаг.
И зачем было так гнать?
Ноги ныли. Еще бы – отшагать несколько километров на десятисантиметровых каблуках…
А ведь осень.
Кира только сейчас осознала это.
Приближаясь к очередному мостику с филигранными перилами, она замедлила шаг. С моста отлично просматривался противоположный берег водоема. В густых зеленых кронах деревьев желтели и бронзовели пятна, словно нанесенные грубой кистью с размашистыми штрихами.
Кира глубоко втянула в себя воздух. Да… да, скоро уже будет совсем прохладно. Бронза и золото сменятся мрамором. Будет быстро темнеть. И по ночам станет совсем одиноко.
