– Что, только меня?
– Ишь, какая любопытная! – Ирочка ловко выдернула из-под Кириной руки бумажный лист ведомости. Очевидно, чтобы Кира не успела рассмотреть, кто еще удостоился внезапной милости от начальства. – Смотри в свой кошелек, а в чужой не заглядывай.
Кира засмеялась. Обижаться на Иру было невозможно.
– Ладно, – сжалилась Ира, – премируются не все (поэтому ты особо не болтай), в основном – сотрудники администрации.
Выпытывать у Ирочки, кто подразумевается конкретно у нее под расплывчатым понятием «административный аппарат», Кира не стала.
Получила в руки бумажный конверт, сказала «спасибо» и отправилась восвояси.
Укрывшись у себя в приемной, она открыла конверт. Сумма в конверте составляла примерно четверть от Кириной зарплаты, и Кирина радость выросла пропорционально процентам.
Она уже размечталась о том, что можно будет купить на эти незапланированные деньги.
Кажется, она хотела жить в свое удовольствие? Вот и прекрасный повод начать.
С чего же начать? Вроде бы на «Чкаловской» открылся новый японский ресторан. И какая-то кофейня, в декоре которой делался акцент на украшения из цветов. А на Большом проспекте – где же Кира это слышала? – находится отличная итальянская траттория. Да, непросто было сделать выбор, с чего начинать жить со вкусом. Одно Кира знала точно: если немного потерпеть, заглушив чувство голода парой стаканов воды из кулера, то пообедать, вернее, поужинать, можно будет не в офисной столовой, а в приличном месте.
Жаль только, что не было подходящей компании… Все-таки в одиночку скучно не только разведывать новые места, но и есть…
* * *
В половине шестого вечера зазвонил Кирин мобильный телефон, лежащий рядом с клавиатурой. Кира чуть не подпрыгнула от неожиданности. Поскольку ее мобильный звонил все реже, Кира уже начинала воспринимать эту игрушку как изящный аксессуар, в котором удачно сочетались часы, безотказный будильник, а также дизайн.
Номер был скрыт.
Любопытство оказалось сильнее Киры. Она нажала на кнопку приема вызова.
– Да?
– Кира?
– Да, это я, – согласилась она.
– Привет! Не отвлекаю? Можешь говорить?
Кира хмыкнула:
– В принципе, могу. А с кем я говорю… если, конечно, не секрет?
– Не узнаешь? – изумилась трубка.
– Нет. И, кстати, номер у меня не определился.
– Это Саша.
– Какой еще Саша?
– Мы виделись на прошлой неделе. На вечеринке. Помнишь?..
Теперь Кира действительно вспомнила.
И что этому самому Саше вдруг от нее понадобилось?
– Да, помню, – коротко ответила она.
– Я тут подумал… Может, мы с тобой встретимся?
– Зачем?
– Да просто так. Правда. Куда-нибудь сходить, развеяться после работы… Ты ведь скоро заканчиваешь?
– Скоро, – согласилась Кира.
Приглашение немного насторожило ее. Что опять понадобилось этому Саше с вечеринки? У него ведь, кажется, есть постоянная девушка. С другой стороны, они ведь вполне могут пообщаться… чисто по-дружески. Никто не принуждает Киру к чему-то большему. Она как раз собиралась где-нибудь поужинать… А вот и компания. Просто ужин. И она в состоянии заплатить за себя сама.
Хотя… Было еще кое-что, насторожившее Киру:
– Саша, а где ты взял мой номер телефона?
– Наташка дала, – чистосердечно признался Саша. – Ну что, встретимся? Поболтаем, выпьем кофейку… Я вполне безобиден, правда.
– И где же ты хочешь встретиться?
– Ну, давай через час на Невском.
* * *
Кире пришлось попрощаться с мыслью и о гостеприимной траттории, и о новом японском ресторане. Во-первых, Саша опоздал на двадцать минут. Во-вторых, было ощущение, что с той злополучной пятницы он еще не переодевался: рубашка была все той же, розовой. Только теперь на ней не хватало верхней пуговицы, зато добавились два свежих пятна. Одно из них Кира классифицировала, как горчицу.
В-третьих, с ходу поздоровавшись и не дав Кире толком опомниться, Саша увлек ее за собой по Невскому проспекту. Уже через десять минут Саша с Кирой сидели в баре «Филин Good», который обнаружился в одном из дворов-колодцев.
В баре было темно, накурено. Грохотала музыка. Кира пролистала меню, которое оказалось весьма скудным.
Саша, облюбовавший столик подальше от входа, немедленно закурил. Он и Кире предложил сигарету, но девушка в ужасе замотала головой.
– Саша, может быть, мы поищем другое место?
– Тебе что, тут не нравится? – удивился Александр.
– Я хочу есть, – пожаловалась Кира. – А тут можно заказать чипсы и фисташки.
– Э, подруга, насчет еды мы не договаривались. Я же сказал – выпьем кофейку, поболтаем…
Если бы Кира была чуть более опытной, если бы она ходила на свидания с мужчинами хотя бы раз в месяц, она немедленно встала бы и ушла. И даже не попрощалась бы. Однако с жизненным опытом дела у Киры обстояли скудно, зато имелся характер. Она не стала делать хорошую мину при плохой игре. Она отчеканила:
– Послушай, я в состоянии за себя заплатить. Но, кажется, это ты хотел встретиться. А я буду не в состоянии общаться, если немедленно не поем. Мне все равно, что это будет – бистро, закусочная, пиццерия или кофейня. Давай пойдем куда-нибудь еще.
– Ладно, ладно, не шуми так. Да я ж не против. Вот только возьму пива. Ты будешь что-нибудь пить?
Вместо того чтобы поинтересоваться у Саши, почему он не может пить свое пиво там, где она будет есть, Кира попросила:
– Один мохито.
Саша уткнул сигарету в пепельницу и отошел к стойке бара.
Вернулся он со стеклянной кружкой в руках, увенчанной пенной шапкой. Сообщил:
– У них нет свежей мяты. Сделают тебе другой коктейль и принесут.
– Какой коктейль? – поинтересовалась Кира.
Саша пожал плечами:
– А я откуда знаю? Обещали вкусный…
В нагрудном кармане розовой Сашиной рубашки заверещал мобильный. Саша извлек телефон, бросил взгляд на экран, скорчил неуловимую гримасу и выключил у телефона громкость.
– Достают? – посочувствовала Кира.
Саша кивнул.
Кирин коктейль принесли через пятнадцать минут. Ее желудок давно уже издавал истеричные вопли. Только благодаря громкой музыке Кира могла из-за этого не смущаться.
Кира глотнула коктейль через полосатую трубочку, потом сняла дольку апельсина с края бокала и мгновенно проглотила. Вкусовые рецепторы сигнализировали ей, что в коктейле была изрядная часть рома. Ром был приправлен ананасовым соком, и чувствовался привкус кокоса… Желудок вновь испустил сдавленный вопль, который не был услышан даже Кирой.
