И, к своему удивлению, почувствовал, что Вера поначалу дрогнула, а затем расслабилась. Как будто у нее более не осталось сил удерживать сжатой скрученную в пружину душу. Она не сдалась, а лишь на время уступила.
– У Андрейки часто случаются внезапные приступы слабости, головокружения и тошноты. Он может бегать и играть, веселый и здоровый, и вдруг внезапно садится, хватается за голову и начинает раскачиваться из стороны в сторону… Доктор Снайдеров говорит, что это нормально. То есть это бывает, когда начало инициации затягивается. Кризис может начаться в любой момент, во время очередного приступа.
Димон отпустил локоть Веры. И она тут же обхватила его другой рукой.
– И ты по-прежнему не хочешь, чтобы он стал альтером?
– Я хочу, чтобы он остался человеком, – жестко обозначила свою позицию Вера. – Я теперь даже в школу его не пускаю.
– Почему? – не понял Димон.
– Чтобы какой-нибудь доброжелатель не напоил его там кровью. – Вера натянуто усмехнулась и добавила язвительно: – Из самых благих, разумеется, побуждений.
Димон сунул руки в карманы джинсов и изобразил улыбку на лице. Улыбка вышла довольно-таки дурашливая и потому неприятная. Но сам он этого не видел.
– Значит, я могу доложить Соломону, что побеседовал с тобой еще раз и ты снова подтвердила свое решение?
– Хотела бы сказать «увы», но… не хочу. – Вера поджала губы и чуть развела руки в стороны.
– Ладно. Тогда скажи, почему Соломон так озабочен вашей с братом судьбой?
Вера наклонила голову к плечу:
– Что ты имеешь в виду?
– На моей памяти, Соломон еще ни к кому не проявлял такого интереса, как к тебе и твоему брату.
– Я не понимаю, – качнула головой Вера. И по взгляду ее было ясно, что она на самом деле не понимает, о чем идет речь.
– Соломон очень хочет, чтобы вы остались в поселке.
– А при чем тут я?
– И это он отправил меня за вами. Обычно я сам нахожу тех, кому требуется наша помощь, это моя работа. Но вас отыскал Соломон. – Димон сделал паузу. Вытащил правую руку из кармана и положил ее себе на плечо. – Или он всегда о вас знал?
– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать? – Вера затрясла головой так, что разметались ее коротко подстриженные волосы. – Я впервые встретилась с Соломоном в поселке. Я даже имени его никогда прежде не слышала.
– Ну, ладно, – не стал продолжать расспросы Димон. – Я просто так спросил. На всякий случай… А кошка ваша не убежала?
– Кошка как раз лучше всех, – впервые по-настоящему улыбнулась Вера. – Она отлично ладит с соседскими собаками.
Распахнулась входная дверь, и, окруженный клубами морозного пара, в магазин вошел Анатолий Честяков, альтер лет тридцати, занимающийся в поселке дренажными работами. Зашел, да так и замер на пороге, не позволяя дверям закрыться.
Анатолий Честяков был человеком сверхделикатным, суперщепетильным и невероятно стеснительным. А потому, увидав разговаривающих о чем-то Димона и Веру, Анатолий подумал, что не стоит, наверное, им мешать. Ему ведь всего-то и нужны были зубная паста и туалетная бумага, за которыми он мог и попозже зайти. Уже собравшись было сделать шаг назад, Анатолий понял, что и Димон, и Вера смотрят на него. Ретироваться в такой ситуации было крайне неудобно. Честяков стоял между разъехавшимися в стороны дверными створками, отчаянно пытаясь решить, в какую сторону шагнуть, вперед или назад. В открытый дверной проем летели хлопья снега, таяли на лету в горячих струях воздушного экрана и уже каплями воды падали на пористый резиновый коврик.
– Привет, Анатоль! – Димон помахал Честякову рукой. – О чем задумался?
– Я-а на выставке был, – растягивая слова, невпопад ответил Честяков. – В Симбирске.
– Ну и как там? – осведомился Димон.
– Мне-е понравилось.
– А что за выставка? – поинтересовалась Вера.
– Нови-инки садо-ового инвентаря.
– Слушай, Анатоль, ты давай или – туда, или – сюда. – Димон махнул рукой из стороны в сторону. – А то нас скоро здесь снегом заметет.
– Лучше сюда, – улыбнулась Вера.
– Ну-у, если я не помешаю.
– Анатолий, это общественное место! – едва не возмущенно всплеснул руками Димон. – Кому ты тут можешь помешать?
– Ну-у, да, конечно. – Приняв наконец решение, Честяков сделал шаг вперед. Дверные створки за ним сомкнулись, негромко стукнув друг о друга пластиковыми протекторами. – Я-а проходил ми-имо. – Анатолий сдернул с рук вязаные перчатки и кинул их на стойку. – А-а на улице – сне-ег.
– Мы заметили, – все так же, с улыбкой, ответила Вера. – Что вы хотели, Анатолий? Я могу вам помочь?
– Нет, нет! – протестующе замахал руками Честяков. – Я сам все найду!
Он кинул на стойку облепленную снегом куртку, схватил магазинную корзинку и ринулся меж стеллажей, как будто хотел спрятаться.
– Ну вот теперь у тебя есть покупатель. – Димон вытянул руку в ту сторону, где исчез Честяков. – И я могу со спокойной совестью оставить тебя, не опасаясь, что скиснешь от тоски и одиночества.
В знак благодарности Вера молча наклонила голову.
Димон поднял руку с выставленным указательным пальцем, как будто хотел сказать еще что-то важное. Но, внезапно передумав, улыбнулся, щелкнул пальцами и махнул рукой. Соломон явно переоценил его дипломатические способности. Он сделал все, что было в его силах. И он понятия не имел, как еще можно достучаться до разума Веры, если она не желала слушать никакие аргументы? Все, что бы ни говорил ей Димон, Вера воспринимала не просто критически, а буквально в штыки. Потому что убедила себя в том, что с помощью слов Димон пытается ею манипулировать. Вот Анатоль, может, и сумел бы уговорить Веру остаться в поселке. Женщины всегда внимательно слушают мужчин, которые смущенно отводят взгляд в сторону. А Честяков к тому же очень здорово умел подбирать слова. Димон, когда разговаривал с ним о чем бы то ни было, самому себе казался мухой, толкующей о смысле жизни с пауком, который по ходу дела очень деликатно и осторожно оплетает ее своими клейкими нитями. Да, Анатоль мог быть чертовски убедителен, когда хотел этого. Обычно это случалось, когда он говорил об одной из двух вещей, которые были ему дороже всего на свете: о дренаже или о футболе.
– Ты любишь футбол? – спросил Димон.
– Ты хочешь пригласить меня на футбол? – удивилась Вера.
Вот так! Только женщина способна делать столь далеко идущие выводы из простого, по сути, ничего не значащего вопроса.
– Ну, в общем…
Димон замялся, не зная, что сказать. Про дренаж он решил лучше не спрашивать.
На его счастье, меж рядами стеллажей появился Честяков с двумя упаковками туалетной бумаги в руках и еще одной – под мышкой.
