Раздался стук в заднюю дверь.
– Эй! Есть тут кто живой?
Голос громкий, уверенный. Мужской, разумеется. Женщина остановилась бы ночью на безлюдной дороге только в том случае, если бы у нее самой машина сломалась.
Все трое молча переглянулись: что отвечать?
Снова стук в дверь. На этот раз более настойчивый и требовательный.
– Так, короче, это полиция! И у вас труп на переднем сиденье!
Артур скривился, как от зубной боли. Точно! Они же оставили труп в кабине!
Не говоря ни слова, Геннадий поднялся, подошел к задней дверце и открыл ее. На дороге стояли двое полицейских с направленными на него автоматами. Вид у Геннадия и в самом деле был не самый лучший – весь халат в крови.
– Однако, – медленно протянул один полицейский.
– У них там еще один труп, – добавил другой, тот самый, которому Геннадий всучил фантик от шоколадки вместо десятитысячной. Полицейский многообещающе улыбнулся и, вроде как без связи со всем происходящим, произнес: – Есть все-таки бог на свете!
– Что тут у вас происходит? – спросил первый. – Ритуальные жертвоприношения?
– У нас передвижной донорский пункт, – не очень удачно приступил к объяснению Геннадий.
– Ар-ригинальные у вас методы работы, – нарочито грассируя, произнес первый полицейский.
– На нас напали! – наконец-то перешла к сути дела Светлана. – Мне шею прокусили!
– А мне руку разорвали, – показал наполовину зашитую кисть Артур.
– Бомжами воняет, – повел носом первый полицейский. – Вы их что же, подвезти решили?
– Они на ходу забрались на крышу машины и вынудили нас остановиться, разбив лобовое стекло.
– И что же им было нужно?
Геннадий поднял с пола рваный гемакон, из которого сочилась кровь.
– Кровь?
– Они унесли почти весь наш запас.
Полицейские обменялись многозначительными взглядами.
– Вызовем ловчих? – спросил негромко один.
– Вот еще! – ответил другой. – Без них разберемся!
Артур незаметно перевел дух. Появление ловчих значительно усложнило бы ситуацию. Да какое там усложнило – фактически сделало бы ее критической. У ловчих задача одна – доставлять всех задержанных в пансионаты, чтобы там уже с ними разбирались специалисты. А специалисты быстро поймут, что и мертвые, и живые – альтеры. А попавший в пансионат альтер навсегда там и останется. Это уж вне всяких сомнений. Так что, с любой точки зрения, куда лучше иметь дело с полицией.
– А ты, фельдшер, мне еще ответишь лично! – погрозил пальцем Геннадию обманутый им полицейский.
– За что? – вскинув брови, изобразил оклеветанную невинность Геннадий.
– А вот за что! – Полицейский вытащил из кармана фантик от шоколадки. – Это что, по-твоему?
– Десять тысяч, – уверенно заявил Геннадий.
И – точно! Полицейский глазам отказывался верить! Он снова держал в руке десятитысячную купюру!
– Что это? – спросил он у напарника.
– Совсем сбрендил? – с тоской посмотрел на него тот.
– Нет, ты мне скажи, что у меня в руке?
– Десятка. Если тебе не нужно, я могу забрать.
Полицейский ехидно усмехнулся и, довольный, хотя и несколько озадаченный, спрятал вновь обретенную купюру в карман.
Глава 12
Соломон
Димон ворвался в дом Соломона так, будто собирался сообщить, что крыша у дома охвачена огнем и нужно как можно скорее выбираться на улицу. На беду, Соломон был дома не один. Он только-только усадил за чай с малиновым вареньем двух дам отнюдь не студенческого возраста, занимающихся преподаванием базовых предметов в младших классах поселковой школы. Дамы как раз и пришли, чтобы обсудить с Соломоном ряд имеющихся у них вопросов относительно воспитания подрастающего поколения, ответить на которые, по их мнению, мог лишь он один. А заодно принесли к чаю овсяное печенье домашней выпечки. При взгляде на эту идиллию на лице Димона появилось выражение мучительной безысходности, какое бывает только у пациента, ожидающего приема у стоматолога.
– В чем дело, Дмитрий? – строго посмотрел на него Соломон.
– Дело чрезвычайной важности, – решительно, но все же уклончиво ответил Димон.
– Настолько, что?.. – медленно начал Соломон.
– Именно, – не дослушав, подтвердил Димон.
Не любивший никакой чрезвычайщины, Соломон недовольно шевельнул губами.
– Мария Федоровна, Галина Исааковна. – Соломон покаянно опустил голову. – Я безумно извиняюсь, но нам, видимо, придется перенести наш разговор. Если Дмитрий, – жест рукой в сторону Димона, – говорит, что дело не терпит отлагательств, значит, так оно и есть.
– Разумеется. – Одна из школьных дам улыбнулась сначала Соломону, а затем и Димону. – Мы все прекрасно понимаем. Мы зайдем завтра. Вы не против?
– Ни в коем разе, Галина Исааковна! – по-гусарски щелкнув каблуками, поклонился даме Соломон.
Церемонно распрощавшись, дамы оделись и ушли. Печенье, на которое положил свой глаз Димон, осталось на столе.
– Садись, – указал на место за столом Соломон. – Рассказывай.
Вид у него был крайне недовольный. Как будто из-за Димона ему пришлось отложить не долгий и в целом скучный разговор о школьном образовании, а встречу с далай-ламой, который теперь неизвестно когда будет здесь в следующий раз проездом.
– Звонил Артур.
– Какой Артур?
– Артур Гайни. Передвижной донорский пункт номер девять.
Соломон молча кивнул, давая понять, что понял, о ком идет речь.
Будто не зная, что сказать, Димон намотал на палец кончик банданы.
– У них проблемы.
– Ты долго собираешься ходить вокруг да около?
Димон набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул:
– Они в полиции.
К его удивлению, Соломон крайне спокойно отреагировал на это заявление:
– Все трое?
Димон молча кивнул.
Соломон взял печенье, отломил от него кусочек и положил себе в рот.
– И в чем их обвиняют?
– Там очень запутанная история. И Артур не мог долго говорить…
– В чем проблема?
– На них напали.
Соломон откинулся на спинку стула.
– Значит, они не обвиняемые?
– Нет. Но ситуация от этого не проще. Их нужно вытаскивать.
– В чем проблема? – Соломон отломил еще кусочек печенья.
– На нашу бригаду напали дикие альтеры. Им была нужна кровь.
