— Нет, не успел бы добраться. Но если ты говоришь, что смотреть за местом обстрела некому, то зачем командир послал нас сюда? Чего разведывать?
Старший лейтенант взглянул на прапорщика.
— Жилин тебя не спросил, великого стратега. Теперь о том, какой смысл снимать людей, подъезжающих сюда. Ответ прост как дважды два. Они хотят посмотреть, кто здесь появлялся.
— Кто тут, кроме курдов, оказаться может?
— Мы!
— Откуда туркам знать, что мы помогаем курдам?
— Так, Соболь, я сейчас старший, поэтому лучше кончай базары и лезь наверх! Не доводи до греха.
— Чего Жилин не послал с тобой кого-нибудь другого?
— Так ты сам напросился бы.
— Не важно.
— Мне долго ждать? Приказ не ясен?
— Да все мне ясно. — Прапорщик пробормотал себе под нос что-то еще, а потом все-таки шустро поднялся на вершину.
Смирнов присел на валун, развернул станцию, вызвал командира группы:
— На связи, — ответил майор.
— Прибыли на место. Расстояние до буферной зоны точно указать не могу, это сейчас выясняет напарник, но думаю, что не больше километра. Виден дым. Он рассеивается. Его несет в сторону Афрани.
— Ты послал Соболя на высоту?
— Так точно. По результатам осмотра местности с холма определим маршрут дальнейшего скрытного продвижения, начнем сближение с местом, подвергшимся обстрелу.
— Принял. Работайте!
— Работаем. — Смирнов перевел спутниковую станцию в режим ожидания и проговорил: — Куда же мы на хрен денемся.
Он достал из пачки сигарету, прикурил, пустил дым по земле. Прошло десять минут. Соболь не появлялся и не выходил на связь.
Смирнову недоело ждать, и он постучал по микрофону переговорного устройства.
— Да, — тут же ответил прапорщик.
— Ты там, случайно, не уснул, пригревшись на солнце?
— Уснешь тут!
— Что?
— До буферной зоны не более трехсот метров, холмы невысокие, вижу дорогу и то, что осталось от автобуса. Еще наблюдаю смятую проволоку. Ее протаранил внедорожник.
— И не порвал резину?
— Видимо, нет, раз не стоит за проволокой на дисках.
— Что же это за колючка такая?
— Или что же это за колеса у внедорожника. Спускаюсь.
— Давай.
Через несколько минут прапорщик вернулся.
— Ну и что?.. — спросил Смирнов.
— Жесть, Боря!
— В смысле?
— В прямом. У остова автобуса две воронки. Третий снаряд попал точно в цель.
— Было три выстрела?
— Может, и четыре, но я видел две воронки. Еще одна может быть за остовом.
— Буферная зона?
— Потому и задержался. На останки журналистов и охраны мы с тобой еще насмотримся. Посему я наблюдал за холмами, но нигде никого не обнаружил.
Смирнов сплюнул и заявил:
— Этот факт совершенно не означает того, что на холмах никого нет.
— Я хорошо смотрел.
— Надо было мне самому подняться, да?
— Вот чего ты мне мозги канифолишь? Надо тебе, так и лез бы.
— Ладно, все! С маршрутом определился?
— Что с ним определяться? Выходим за этот холм и шуруем вперед, забирая влево, в обход двух бугров поменьше. Как раз к остову автобуса и выйдем. Не хрен прятаться. На ближних возвышенностях буферной зоны никого нет.
— Я в этом не уверен.
— Птицы не встревожены, заметил?
— Какие? Я их ни в кустах, ни на холмах вообще не вижу.
— Это тут, а в зоне они есть. Немного, но заметны. Спокойно порхают с куста на куст.
— Ладно, пошли!
Спецназовцы пятнадцать минут петляли между холмами, потом залегли в канаве у дороги.
Смирнов осмотрел буферную зону и сказал:
— Да, похоже, на этот раз ты прав. Поблизости никого нет. Съемка не ведется.
— Похоже, — протянул Соболь. — Все тебе достать меня надо. Это что, уже потребностью у тебя стало? Как в сортир сходить?
— Рот прикрой!
— Есть, товарищ старший лейтенант!
— Значит, делаем так. Сейчас выходим к остову автобуса, смотрим, что там внутри, далее бросок к колючке, и доклад. Наши дальнейшие действия определит Жилин. Понятно, разведка?
— Не тупей других.
— Сомнительное утверждение, но ладно, не обижайся, нервы.
— У всех нервы, но я же держу себя.
— А тебе и положено помалкивать в присутствии старшего по званию.
— Мы идем?
— Вперед! Ты за мной. Оружие к бою!
Старший лейтенант и прапорщик передернули затворные рамы автоматов.
Смирнов кивнул на станцию.
— Не забудь эту штуковину.
Соболь покачал головой и поднял кейс.
Разведчики вышли на дорогу, стараясь находиться за дымовой завесой.
— Жесть, стало быть, да? — проговорил Смирнов.
— А разве нет.
— Смотрим автобус.
— Где бы его еще взять.
— Не нарывайся!
Спецназовцы подошли к остову автобуса.
Смирнов заглянул в то, что когда-то было салоном.
— Твою-то мать! И это все, что осталось от людей?
— Я бы ту сволочь, которая стреляла, лично на куски порвал.
— Еще успеешь. Да, картина впечатляет. А ведь здесь и та красавица-чешка.
— И двое наших журналистов.
— Так, тринадцать трупов. Шестеро журналистов, столько же охранников с водителем и курд, который сопровождал их. Все, никто не успел выскочить.
— А как успеешь, когда снаряды прилетели внезапно и хрен знает откуда?
— Да, картина! К проволоке бегом марш!
Спецназовцы пробежали до полосы обозначения границы буферной зоны, к тому самому месту, где проехал Сабих.
Смирнов осмотрел проволоку и заявил:
— Да это лабуда, а не заграждение. Смотри, Соболь, тут и шипов-то нету. Вот почему внедорожник прошел. След хорошо виден.
— Хреново дело.
— Ты о чем? — спросил старший лейтенант.
— А сам не догадываешься? Жилин запросто может послать нас с тобой по этому следу.
— Если он нас и пошлет, то не по следу, а за то, что долго на связь не выходим. — Смирнов взял спутниковую станцию, привел ее в режим переговоров, вызвал командира.
