Из вертолета начали выходить бойцы Демира.
Майор подошел к нему и сказал:
— Ну что, Авраз, давай попрощаемся.
— Помни, что я сказал тебе.
— Конечно.
Демир снял с руки часы.
— Держи, майор, на память.
Жилин отдал ему зажигалку.
Командир группы попрощался с курдом и отдал приказ:
— Внимание, «Байкал»! Готовность к маршу две минуты. Сержант Сторский, связь с Северцовым.
— Есть, командир!
Жилин принял трубку.
— Это я, товарищ полковник!
— Медир и курды прибыли?
— Так точно! Пленных передал, техника стоит на прежних местах, группа начинает марш. Выход в район эвакуации ориентировочно в пятнадцать тридцать.
— Принял. Вертушка будет ждать вас.
— До встречи.
— До встречи.
Командир группы отдал приказ. Подразделение вытянулось в колонну и начало двухкилометровый марш. Впереди, как и положено, шел дозор.
Бойцы видели, как в воздухе прошли истребители. За ними следовало звено «Ми-24», прикрывавшее две «восьмерки».
Смирнов, шедший в передовом дозоре вместе с неизменным Соболем, сказал:
— Пресса! Сколько же их набилось в «восьмерки»?
— Человек пятьдесят.
— Меньше, если с аппаратурой.
— А тебе не все равно? Лавры, как и всегда, достанутся кому-то другому.
— Ты воюешь за лавры?
— Ты же знаешь, что нет. Просто иногда обидно бывает.
Смирнов усмехнулся и спросил:
— Обидно за то, что Родина не знает в лицо своих героев?
— Почему? Иногда она их узнаёт, особенно на похоронах.
— Главное, Соболь, не в том, чтобы Родина знала своих героев, а в том, чтобы они у нее были.
— Ладно. Прибудем на базу, не взыщи, нажрусь до поросячьего визга.
— Да жри, только не в нашем отсеке. Мне для полного счастья не хватало видеть твою пьяную морду и слушать поросячий визг.
— Злой ты, Боря!
— Какой уж есть. Хорош базарить, смотри по сторонам. Мы в буферной зоне, а здесь, как ты, наверное, заметил, иногда происходят странные вещи. Вроде все тихо, вдруг появляется куча вооруженных мужиков и валит другую, точно такую же.
— Я бы сказал, что она валит всякую нечисть.
— Согласен. Посмотри на растительность у правого холма. По-моему, там какое-то движение.
— Это песчаная гадюка охотится на газелей. Она выбирает самых мелких, десятикилограммовых.
В штабе турецкой бригады, расположенной у поселка Гардан, час назад стало известно о провале операции «Блуждающая смерть». Еще через час двадцать минут туда позвонил полковник Банадир.
Говорил он сухо, официально:
— Господин полковник, соизвольте объяснить, как ваши подчиненные оказались в стане террористов ИГИЛ? Откуда у них турецкая военная техника? Почему вы не контролируете обстановку в подчиненной вам бригаде? Вы настолько увлеклись своей любовницей, что на службу времени не хватает?
Шафар оторопел.
— Но, Улуч… — начал было он.
— Я вам не Улуч, а полковник Банадир, которому поручено провести тщательное расследование того, что произошло в буферной зоне. К вам выехал мой спецпредставитель. Будет лучше, если вы встретитесь не в расположении штаба. Не только вы лично, но и майор Дагар, капитаны Пакар и Конкер. Я думаю, что для этого подойдет стрельбище на полигоне Асан.
— Есть, господин полковник! Мы будем на полигоне. Но хочу заметить, что сегодня на ваше имя в генеральный штаб ушли представления об увольнении лейтенанта Араса и всех военнослужащих, оказавшихся вместе с ним в буферной зоне. Они покинули ряды наших вооруженных сил задолго до того, как оказались у террористов.
— Я ознакомлюсь с представлениями.
Спустя шесть часов служебный автомобиль командира бригады въехал на полигон Асан. Дагару бросилось в глаза, что стрельбище, обычно занятое в это время, сейчас оказалось пустым.
— Странно. По-моему, роты должны стрелять и днем и ночью. Но здесь почему-то никого нет.
Командир реактивной батареи проговорил:
— Да и на КПП не было наряда.
— Все это очень странно, — вторил ему Пакар.
— Видно, Банадир позаботился, чтобы встреча осталась в тайне, — сказал командир бригады. Уверен, мы будем обсуждать ситуацию и найдем выход из нее. Особых проблем в этом не вижу. Изменники были уволены из рядов вооруженных сил и перешли на сторону террористов. Такое бывает.
— А техника? — спросил Пакар.
— Наша вся на базе, в других батальонах тоже. Это запросто выяснит любая комиссия, даже международная. Откуда у террориста Араса взялись РСЗО «Сакарья», ТЗМ и «Отакар» — не наша забота. Никоим образом нельзя утверждать, что эта техника попала в буферную зону именно из Турции. Ведь на ней нет никаких опознавательных знаков.
— Бойцы Араса были одеты в форму боевиков.
— Шум, конечно, будет, — продолжил комбриг. — Но во вранье нас не уличить.
Дагар усмехнулся и сказал:
— Значит, нас вызвали на полигон только для того, чтобы посоветовать, как вести себя дальше?
— Да.
— Господа, не будьте наивны. Мы с вами — свидетели тайной операции, провалившейся с треском. Поэтому нас сюда и вызвали.
Командир бригады встревожился и спросил:
— Но если так, то почему ты поехал со всеми? Остался, бежал бы, наконец.
— Куда? Везде достанут. Да и не к лицу офицеру бежать от пули.
— Зря вы это говорите, — воскликнул Пакар. — Господин Банадир вытащит нас.
В это время со стороны смотровой вышки ударил крупнокалиберный пулемет. Тяжелые пули пробивали внедорожник комбрига насквозь. Все офицеры и сержант-водитель, находившиеся в нем, были убиты мгновенно.
Автомобиль прошел по инерции с десяток метров, уперся в вал с ростовыми мишенями и взорвался. Пули пробили бензобак.
К горевшему автомобилю подъехал такой же армейский внедорожник.
Из него вышел полковник Банадир, посмотрел на факел, в который превратилась машина Шафара, поднес ко рту портативную рацию и проговорил:
— Ахмед, ты молодец! Хорошая работа. Снимай пулемет и следуй сюда вместе со своим отделением!
— Принял!
Банадир сменил рацию на дорогой сотовый телефон.
— Это я, господин! — сказал он.
— Слушаю тебя, — раздался в динамике властный голос.
