Я понимаю, что говорю, как обидчивый ребенок, но сейчас меня это не волнует.
— И как, доволен?
— Не особенно, — признаюсь я, решив не отвечать на его подколки. — Бывали решения и получше.
Мы молча сидим друг напротив друга. Бен в самом деле желает помочь, убеждаю я себя. Однако в голове раз за разом звучит его скептическое: «И как, доволен?
» Набрать прямо сейчас номер и попросить Бет меня впустить? Она не согласится. И правильно, что не согласится. Наверное, я хороший человек, но дерьмовый муж.
— Кто такой Ной? — внезапно спрашивает Бен.
Клянусь, я увидел звезды. Сквозь калейдоскоп искр в глазах я увидел, что в нашу сторону направляется официантка с двумя порциями английского завтрака на металлическом подносе. Живот скрутило спазмом, аппетит исчез как не бывало.
… Сквозь звон в ушах пробивается голос Бена:
— Адам?
— Это мой сын.
Меня слышат речные буксиры, капитаны, пассажиры, чайки, кружащие над волнами. Когда я поворачиваюсь к брату, мне кажется, он постарел на десяток лет. Сейчас он выглядит в точности как я.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
…хоть тот, кто предан был,
И остро уязвлен, но сам предатель
Страшней не знает горя.
Глава 17
Мне следует поблагодарить Бена за последнюю строку песни, теперь озаглавленной «Распадаюсь»: «Люблю. Мне без тебя пропасть. Я распадаюсь, я лишь часть». Джош вчера позвонил мне по скайпу и чуть не плясал от радости: из Лос-Анджелеса пришел положительный отзыв. «Оскар»! «Грэмми»! Слава!» — вопил он.
Но мне страшно. Надеюсь, он прав и дело в моем комплексе неполноценности. Так или иначе, скоро узнаем.
Все утро я слушаю песню, снова и снова. Через наушники, пока иду на работу. До офиса на Хай-стрит— около мили, и я высчитала, что если буду ходить пешком туда и обратно в дни, когда работаю, это компенсирует чипсы, слопанные мной за последние месяцы.
Я скорее чувствую, чем слышу, как сзади притормаживает автомобиль, и вынимаю наушники.
— Подбросить? — Жиль опускает стекло и улыбается.
Я мгновение сомневаюсь, но ноги уже замерзли — все-таки мрачное ноябрьское утро.
Забираюсь в машину.
— Нервничаете? — спрашивает он после паузы.
Я не решаюсь сказать ему, что весь прошлый вечер колесила по Вейбриджу, желая убедиться, что знаю район назубок.
— А вы, Жиль, уверены?
— Вы очень способная, — отвечает он, оглядываясь в поисках места для парковки у офиса. — И очень нас выручили. Стефани через пару месяцев уходит в декретный отпуск, и ей уже трудно возить клиентов, показывать им жилье. Она займется изучением рынка и возьмет на себя административную работу, когда вы будете на выезде.
Я киваю, изо всех сил демонстрируя энтузиазм.
— Могу я пользоваться собственным автомобилем?
— Этот вопрос в самом деле меня беспокоит. — У Стефани — с механической коробкой передач…
Жиль качает головой:
— Для служебных поездок свою машину использовать нельзя. Берите эту. Как правило, по утрам я занят на совещаниях, поэтому автомобиль мне не нужен.
Я смотрю на его новехонький «рендж ровер»; светлые кожаные сиденья и панель управления наводят на мысль о кабине пилотов. И тут же представляю эту красоту, врезавшуюся в фонарный столб.
— Ох, нет-нет!
— А что такое? Вы не водите «рендж ровер»?
— Я не вожу танки.
Жиль улыбается:
— Так попробуйте. Он сам собой управляет.
И протягивает мне кольцо с ключами.
Прежде чем я понимаю, что происходит, он выбирается из автомобиля, идет к служебному входу и скрывается в здании. Я смотрю на связку в руке и глубоко вздыхаю. Перебираюсь на водительское сиденье, регулирую его высоту, поправляю под себя зеркало заднего вида и давлю на кнопку старта. Вывожу машину с парковки, медленно проезжаю по Хай-стрит, мимо приемной Каролины. Мельком думаю, как у нее дела. С кем она сейчас проводит сеанс?
Сидит ли кто-нибудь в «моем» кресле? Мужчина или женщина? У этого человека та же проблема, что была у меня? Психотерапевты постоянно занимаются разбитыми браками — точно так же, как терапевты вынуждены иметь дело с сопливыми носами.
На кольце я разворачиваюсь и еду назад.
Снова оказавшись рядом с кабинетом Каролины, осознаю, до какой степени она была мне нужна. А теперь мне нужно, чтобы там, в Лос-Анджелесе, «распадались », слушая мою песню. И еще, сегодня днем мне нужно совершить выезд с клиентом — чтобы весь персонал агентства мистера Уоткинса увидел, что я прекрасна не только у стойки администратора, но и за рулем. Тогда, может быть, мне предложат место Стефани, когда она уйдет в декрет.
Я поднимаю глаза к небесам. Хотя бы что-нибудь из этого; хотя лучше и то, и другое. Матушка Вселенная, пожалуйста!..
А через несколько часов я делюсь с Карен результатами первого выезда — с реальным клиентом, подыскивающим реальный дом.
— Еды достаточно? — перебивает она.
— Ты меня вообще слушаешь?
— Миссис Скотт. Фамилия необычная, так как она шотландка. Хочет снять огромный дом. Вы посмотрели три дома на Сент-Джордж-Хилл и еще один по соседству. Все фантастические. Ей очень понравились два. Ты сидела за рулем принадлежащего Жилю танка и наслаждалась каждой минутой. — Карен поворачивается и вопросительно на меня смотрит.
— У тебя полно еды, — отвечаю я, кивая на кучу кастрюлек. Чили, карри из овощей, рис с гуляшом.
Все это прислала Тесс, золовка Карен. Еще куча разнообразных канапе: я купила их в продуктовом отделе универмага «Маркс энд Спенсер». Утаскиваю один бутербродик из красиво выложенной тарелки.
— Пошли в спальню, у тебя прическа не в порядке.
—Я подталкиваю Карен мимо Мейв и Триши — это две университетских подружки Мег, которые приехали помочь с сервировкой, — и Джека, это еще один приятель; сегодня он отвечает за выпивку.
В спальне я ставлю подругу перед большим зеркалом и закалываю в шиньон пряди соломенного цвета волос.
— Сногсшибательно, — говорю я, прислонившись лбом к ее плечу и обращаясь к отражению.
На Карен сегодня облегающее платье из красного атласа. Такие не прощают малейших недостатков фигуры, но подруга выглядит в нем настолько роскошно, что у меня от зависти сосет под ложечкой.
