— Ни в какую больницу я сейчас не поеду! И прощаться я с ней не буду! Не верю я, что она при смерти! НЕ ВЕ-РЮ!!! Такие, как тетка Сима, не умирают, пока вокруг есть люди, которых они могут мучить!
И, бросив трубку, она воскликнула, обращаясь к Катьке:
— Ты только представь себе, что устроила моя тетка!
— Что же?
— Устроилась в больницу. Дескать, у нее нервное расстройство. Уверена, что она сделала это специально!
— Чтобы отомстить тебе за то, что ты задержалась в монастыре?
Мариша молча кивнула. И внезапно ее лицо просветлело.
— Что же, — пробормотала она и весело хихикнула. — А ведь у этой истории есть и положительная сторона.
— И какая же?
— Раз тетка Сима в больнице, то мои монастырские покупки не пропадут. Больной тетечке пригодится и платочек, и тапочка. Скажу маме, чтобы сегодня же отвезла их тетке.
— Пусть лежит!
— Пусть лечится!
И, переглянувшись, подруги весело засмеялись.
Новостей от Роберта и Сергея не было целых три дня. Подруги уже начали думать, что про них просто забыли, но ребята все же им позвонили. Вернее, позвонил Роберт. И велел обеим подругам явиться к ним завтра ровно к девяти часам утра. И хотя для этого обеим подругам нужно было встать едва ли не в семь утра, чтобы успеть привести себя в порядок, но ни Катя, ни Мариша жаловаться не стали.
И ровно в девять ноль-ноль они уже стояли у проходной в ожидании Роберта. Он пришел и провел подруг наверх в свой кабинет. Там уже сидел Сергей, который при виде Катьки внезапно просиял и начал хлопотать возле нее, то придвигая самый мягкий стул, то выясняя, не жарко ли ей, не дует ли из приоткрытого окна и не хочет ли она кофе или чаю.
В общем, признаки влюбленности, как с удовлетворением констатировала Мариша, никуда не делись. А даже усилились. И это давало Марише определенную надежду на то, что Катька долго одна не останется. Вот только сама Катька вела себя как-то странно. Обычно готовая улыбаться каждому подонку и заигрывать с придурками и убийцами, сейчас Катька сидела чуть ли не с каменным лицом. И лишь вежливо улыбалась Сергею, принимая все знаки его внимания как нечто само собой разумеющееся.
— Вы нас зачем позвали? — произнесла она наконец. — Нужно снова дать показания?
— Все это потом! — отмахнулся Сергей. — Радость у нас! Поделиться хотим. И поблагодарить!
— Спасибо вам! — поддержал его Роберт. — Благодаря вашей помощи преступников мы поймали!
Подруги изумленно переглянулись. И Мариша спросила:
— Преступников? Разве их было несколько?
— А мы думали, Борода один орудовал!
— Ах, этот психопат! — небрежно воскликнул Сергей, словно поимка опасного убийцы была каким-то ерундовым, не стоящим внимания делом.
Подругам даже стало обидно. Они так гордились собой! И тем, что именно с их помощью вычислили опасного убийцу. А теперь выясняется, что убийцы тут вовсе не котируются. А кто же тогда? Впрочем, они догадывались кто.
— Мы говорим об украденных из музеев полотнах! — произнес Роберт, подтвердив догадку подруг. — Мы их нашли!
— Почти все!
— А те, какие еще не нашли, все равно найдем.
— Ниточки у нас теперь есть.
— И мы знаем, за какие и как потянуть, чтобы картины эти вернулись наконец на свои места в музеях.
Подруги молчали.
— Что же, поздравляем! — нерешительно произнесла Мариша.
— Так это мы вас поздравляем! Только благодаря вашей наводке на этого Костика и удалось задержать всю их банду!
— Так Костик все-таки был связан с похитителями картин? Как я и предполагала?
В ответ Сергей и Роберт дружно кивнули. И хором заговорили:
— Он специально все это время отирался возле Светланы.
— Бандиты были уверены, что рано или поздно, но Сухоручко захочет связаться с женой или как-то иначе даст о себе знать.
— И они оказались правы. Едва Сухоручко умер, как Светлане позвонили из милиции.
— И бандиты решили, что она должна поехать, забрать тело и найти то последнее украденное полотно, которое, как они были уверены, Сухоручко держал при себе.
Подруги изумились еще больше.
— Вся эта суета возле Светки из-за какой-то одной-единственной картинки?
— Не какой-то, а стоящей многие десятки тысяч долларов! Бандиты не собирались упускать ее.
— К тому же, самое главное — заказчик на них давил.
— Ему втемяшилось, что он желает иметь в своей коллекции именно эту картину. И никакой замены принимать не соглашался.
Действительно, у Костика и его сообщников-бандитов, промышлявших до недавнего времени кражей картин из музеев, ситуация складывалась плачевная. Вся их организация рухнула после проведенных арестов. Кого не успели арестовать, те подались в бега. В том числе и Сухоручко.
Но с художником дело осложнялось еще и тем, что бандиты подозревали: последнее украденное из музея полотно находится у него. То самое, в краже которого пытались обвинить профессора Матюшина.
Сухоручко должен был лично передать эту картину заказчику. Такова была договоренность. И заказчик желал получить это полотно. Арест банды не произвел на него особого впечатления. Это сами бандиты сидели по норам, как крысы, опасаясь лишний раз высунуть нос на улицу. А заказчику, который прикрывался своим высоким положением, было все равно. Он просто хотел получить обещанную ему картину. И, разыскав остатки банды похитителей музейных шедевров, он все же сумел надавить на них.
— Последнее полотно! — угрожающе шипел он. — Я хочу его иметь. А потом можете проваливать на все четыре стороны.
И потому бандиты были вынуждены сначала наехать на профессора Матюшина. Когда это не принесло результатов, они переключились на поиски Сухоручко. Но к этому времени тот уже исчез. Сбежал. В городе оставалась только Светка — его жена. И бандиты решили, что она рано или поздно, но обязательно приведет их к Сухоручко.
— Вот Костику и поручили присматривать за соломенной вдовушкой.
Мужчине без труда удалось приручить Свету. И когда той сообщили о смерти Сухоручко, Костик узнал об этом первым.
— Что мне делать?! — рыдала Светочка. — Они говорят, чтобы я ехала за телом! Как ты думаешь, может быть, не ездить? Сделаю вид, что ничего не знаю.
Но Костик быстро навел порядок в голове у Светочки.
— Ты жена, то есть теперь уже вдова! — весомо произнес он. — Поехать за телом мужа — это твой долг.
— У меня нету денег!
— Деньги я тебе дам! Но только с одним условием.
— С каким?
