Гарри ответил, не поднимая глаз:
– Да, но учитель только один. И у него нет ни учебников, ни бумаги. Так что в школу почти никто не ходит.
Пока наш патруль продвигался дальше на север, я размышлял о том, как мы могли бы помочь всем этим людям. Все мои усилия по спасению собак на этом фоне выглядели ничего не стоящей ерундой. Но не мог же я бросить начатое на полпути.
Мне не удалось найти грузовик ни в Баракзае, ни в окрестностях, а значит, про Кандагар можно было забыть.
Кажется, оставался всего один выход. Пришло время нарушить правила.
10
На старт
Оставшиеся до отъезда дни я старался уделять собакам как можно больше времени. Пару раз даже плюнул и не пошел спать, чтобы посидеть с ними в вольере, в тишине и покое. Я решил, что отосплюсь в самолете, все равно почти сутки предстояло провести в дороге. Благо, и на базе особых дел не было, новых патрулирований босс не планировал.
Наузад сразу узнавал меня по голосу, еще когда я заворачивал за угол. Он тут же спрыгивал со своей красной подушки, подбегал к ограждению и тыкался носом в сетку, отчаянно виляя обрубком хвоста. РПГ приплясывал у него за спиной, а Джена тоненько тявкала, не замолкая, пока я отпирал калитку и протискивался внутрь.
Пара разломанных галет обычно помогали им успокоиться. Волей-неволей я задавался вопросом: они так радуются мне или еде, которую я приношу?
– Вам бы только поесть, – поддразнивал я псов.
Возможно, кому-то было сложно это понять, но для меня собаки были идеальной компанией. Они не приставали с вопросами, не дулись, если меня не было слишком долго, и всегда радовались, когда я наконец появлялся. Сидеть, возиться с ними – все было мне в радость. Неженка Джена любила ласкаться больше всего на свете, чуть что – переворачивалась на спину, чтобы ей чесали живот.
Я так отчаянно хотел спасти этих собак, что перебрал уже все возможности. И теперь у меня оставался последний план. Было очень мало шансов, что он сработает. Несмотря на внешнюю простоту, там было множество подводных камней. Я рисковал очень серьезными взысканиями, если бы что-то пошло не так.
Кошан подтвердил в разговоре с Лизой, что его водитель – теперь мы знали, что его зовут Фахран, – больше не рискнет ехать в Наузад. Зато он согласился добраться до Кэмп Бастиона, вместо Кандагара.
Я не сомневался, что Фахран отыщет Бастион без особого труда. Хотя мы пробыли в лагере недолго, я успел заметить, что вокруг было полно дребезжащих, старых грузовичков, с которых афганцам продавали товары и продовольствие. Так что дорогу к Кэмп Бастиону в окрестностях Кандагара скорее всего мог указать кто угодно.
Мы договорились, что попробуем организовать доставку, и я попросил Лизу передать водителю, чтобы 6 декабря он был в Кэмп Бастионе. Именно в этот день я должен был улететь на побывку домой. Я сказал, чтобы на лобовом стекле он выставил табличку с моим именем.
Оставалось только доставить собак в Бастион. И был лишь один способ, как это сделать. Они должны были лететь военным вертолетом.
Безусловно, это был рисковый план, поскольку официально мне это запретили.
Кроме того, слишком многое могло нарушить схему. Что, если погода испортится и я не смогу улететь в назначенный день? Сколько времени водитель грузовика готов будет ждать?
И даже если вертушка прилетит вовремя, сработает ли моя затея? Я надеялся, мы с Мейсом затащим клетки внутрь, пока старший по погрузке будет занят. Если не привлекать к себе особого внимания, он решит, что мы заносим снаряжение или что-то еще. Когда он обнаружит трех собак на борту, будет слишком поздно, мы уже поднимемся в воздух. А там пусть делают со мной, что хотят. Да и что они, собственно, могут сделать? На передовую меня послать?
Однако добраться до Бастиона – это было еще полбеды. Даже если мне удастся притащить собак в лагерь, оставалось еще множество проблем. Например, встретиться с водителем. Если мы не успеем вовремя, мне пора будет на самолет, и куда я дену собак? Придется идти с ними к главным воротам и просто выпускать к чертовой матери. Но вокруг Кэмп Бастиона – безжизненная пустыня, и для псов это будет смертный приговор.
И оставлять их в лагере нельзя, их там просто пристрелят.
Еще, допустим, когда я прилечу, окажется, что Кэмп Бастион атакуют талибы. Тогда ни о какой встрече с водителем нечего будет и думать.
Еще – стресс, неизбежный для собак, запертых в тесных клетках. Они никогда не летали на вертолете. Как они это переживут?
В общем, шансы на успех были примерно такие же, как выиграть в лотерею. Но другого плана у меня не было.
Дэйву моя затея сразу не понравилась.
– В вертушке шумно, чувак, – первым делом заметил он. – Псы перепугаются до смерти.
Он был абсолютно прав. В кабине вертолета стоит оглушающий шум. Но что мне оставалось делать?
– Да знаю я, знаю, – был мой ответ.
Несмотря ни на что, он помог мне соорудить новые клетки для путешествия. Эти были совсем крохотные: собаки могли там стоять – и, собственно, все. Но разве у меня был выбор?
До прибытия вертушки, которая должна была доставить нас с Мейсом в Бастион, оставалось меньше трех часов, и внезапно меня осенило: а вдруг у Фахрана есть мобильный телефон. Может, я сумею до него дозвониться и узнаю, добрался ли он до лагеря? Я торопливо набрал Лизу. К счастью, она оказалась дома.
– Лиза, а ты не могла бы узнать у Кошана номер телефона водителя? Я перезвоню через полчаса. Либо получится, либо нет, хорошо? – Голос мой звучал напряженно.
Когда я дозвонился до Лизы вновь, оставался всего час до вертолета. Кошан не хотел давать номер, но Лиза сумела его убедить. Я торопливо нацарапал в блокноте цифры, которые она мне продиктовала.
Гарри был в штабной комнате. Он согласился позвонить Фахрану. На соединение ушла, казалось, целая вечность, и наконец я услышал, как Гарри произносит традиционное афганское приветствие… Однако разговор вышел куда короче, чем я предполагал. Гарри обернулся ко мне:
– Извини, друг, это не водитель.
– Ты уверен? Проверь еще раз номер. Как его звали? – Вне себя от волнения я замахал блокнотом.
– Это не Фахран. И он просил больше не звонить, – ответил Гарри.
Я сверился с блокнотом. Потом с экраном спутникового телефона. Все цифры номера совпадали.
– Черт подери. – Я пнул ногой бетонный блок. Когда Лиза диктовала номер, я нарочно повторял его вслух, чтобы не ошибиться. Может, это она что-то неправильно записала? Или Кошан ее попросту обманул?
Я попытался перезвонить Лизе, но попал на автоответчик.
Она была на работе и не могла взять трубку. Оставлять сообщение я не стал, в этом не было никакого смысла. Мне было нечего ей сказать.
– Извини, – повторил Гарри. Он знал, как все это важно для меня.
