– Вы знаете кто это? – я показала ей фотографию.
– Конечно. Это Фаина. Та самая девушка, которая любила Степана. Из-за него она осталась в Москве. В 1918 году большевики забрали сначала в тюрьму родителей, а потом и ее. Там бедняжка и скончалась от пыток.
– А почему ее пытали? – спросила я, пытаясь не обращать внимания на мурашки, побежавшие по спине.
– Хотели узнать, где она спрятала драгоценности. Степан всю жизнь не мог себе простить, что не заставил её уехать. Он всё время говорил, что гибель Фанечки на его совести.
– Какие драгоценности?
– Не знаю. Степан рассказывал, что пришла к нему с этой шкатулкой и умоляла его уехать в Париж. Уж не знаю, что там дальше у них произошло, только этих драгоценностей никто больше не видел.
Я чуть не вскрикнула. Неужели драгоценности, которые мы нашли в подвале, принадлежали не Петушинским, а Гурьевым? И если предположить, что душа Фаины переселилась в моё тело, легко понять почему в Москве, всё мне казалось таким знакомым. Это единственное и разумное объяснение. И я так и не вышла замуж, потому что в каждом мужчине пыталась найти Степана. Наша прерванная любовь не давала мне покоя и в этой жизни.
– Баба Настя, вы случайно не знаете, где похоронена Фаина?
– Нет, милочка. Степан пытался найти могилку, но ему так и не удалось. Да я думаю, что и нет ее. Их же тогда расстреливали тысячами и закапывали всех вместе. Как собак. Ох, и страшное время было. Степан, когда рассказывал об этом, не мог сдержать слёз. Так всю жизнь он и не смог забыть Фанечку. Женился, правда, в конце концов. Так Бог вновь забрала мать Андрея.
Я вышла на улицу, и ноги сами понесли меня к знакомому дому. Стоя напротив парадной двери, закрыла глаза. Стук колёс экипажа, воздушное платье складками. Мужчина с остроконечной бородкой подаёт мне руку. Мы смеёмся.
Кто-то толкнул меня.
– Чего встала на дороге? – пробурчал мужской голос. Я открыла глаза. По Малой Никитской, торопясь успеть на зелёный свет, двигались автомобили. На противоположной стороне переговаривалась стайка подростков. Шумная Москва жила в своём бешеном ритме. Вот ведь чертовщина. Уж не схожу ли я с ума?
Глава 11
Мы встретились с Эмилем у фонтана и пешком направились по Тверскому бульвару.
– Знаешь, сегодня меня, наконец, вызвали к следователю, – сказал он.
– И что?
– Задавали стандартные вопросы. Давно ли мы знакомы с Андреем? Были ли у него враги? С кем он встречался последнее время? Не могло ли у кого-то оказаться причин убить его?
– Я надеюсь, ты не сказал о тайнике?
– Конечно, нет, – возмутился Эмиль. – С какой стати? Чтобы тебя подставить? Если узнают, что ты не заявила о драгоценностях, тебя затаскают. Клад в нашей стране принадлежит государству, а найдённому лишь двадцать пять процентов. Даже если он под твоим домом или на твоём участке найден. Знаешь, там такой следак мутный попался, с ним разговаривать неприятно. Такое впечатление, что ему надо на кого-то убийство повесить, чтобы глухаря не было.
– Обо мне расспрашивал?
– Задавал какие-то глупые вопросы. Я только сказал, что совсем тебя не знаю. Видел на похоронах Андрея и всё. Ты будь осторожнее, Лиза. Ведь у тебя могли быть причины убить Андрея.
От неожиданности я остановилась.
– У меня?
– Из-за дома этого, будь он не ладен. Если убрать Андрея, твой отец оказывается единственным наследником.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я осталась здесь, чтобы комедию ломать?
– Нет, Лиза, успокойся. Просто я боюсь за тебя.
Ответить я не успела. В кармашке сумки пропел мобильный. Сняла трубку.
– Тебе последнее предупреждение, слышишь? Убирайся отсюда, иначе окажешься на том свете, так же как и твой родственничек.
– Кто это? – сдавленным голосом спросила я.
– Тот, кто тебе добра желает.
– Лиза, что с тобой? Ты побледнела. Кто звонил? – Эмиль с тревогой вглядывался в моё лицо.
– Никак не могу понять, тот же голос или нет. Такое впечатление, что он закрывает рот салфеткой. Значит, боится, что его узнают, – рассуждала я дрожащим голосом. – Похоже, кого-то беспокоит мое расследование.
– И как часто ты получаешь такие предупреждения? – встревожено спросил Эмиль.
– Третий раз. Первый был в день убийства Андрея, второй – неделю назад.
– Тебе нужно возвращаться домой.
– Нет, я должна довести дело до конца.
– Послушай, Лиза, – Эмиль взял мою ледяную руку. – Я понимаю, что ты любила Андрея. Его все любили. Мне тоже его не хватает. Уж, такой он был человек. Но ты только напрасно подвергаешь себя риску. Если уже ты очень хочешь участвовать, найми частного детектива и уезжай. Вернёшься, когда всё закончится.
Мне удалось восстановить сбившееся дыхание. Только коленки еще противно дрожали.
– Если идут звонки, я на правильном пути? Значит, кто-то меня боится?
– Лиза, это не имеет значения. Выбрось из головы идею, что ты можешь найти убийцу и уезжай.
– Я не уеду, – твёрдости в моём голосе не прозвучало, но это было от пережитого стресса, а не от неуверенности. – Не уеду, пока не накажу его.
– Ты сумасшедшая. Как ты его найдёшь? Как?
– Если я не ошибаюсь, мы встретились, чтобы кое-что выяснить, – в моем холодном голосе появились высокомерные отцовские нотки. – И если ты боишься, обойдусь без твоей помощи.
От неожиданности Эмиль отпустил мою руку и посмотрел на меня, словно я его ударила. Так же на меня смотрел Андрей, когда меня зашкаливало, и природа моего папочки начинала проступать слишком явственно.
– Но… – Эмиль покрутил головой. – Я не говорил, что боюсь за себя.
Мне стало стыдно.
– Извини. Всё нервы. Пойдём скорее. Мне не терпится узнать, на месте ли шкатулка.
Нам легко удалось перебраться через низенькую оградку. Время близилось к полуночи, моросил мелкий дождь, на улице никого не было. Жёлтый фонарь освещал узкие окна с витражами и светлые стены причудливого строения известного архитектора. Я поежилась, ожидая какой-нибудь реакции. Каждый раз что-нибудь меня здесь удивляло. В голове появлялись смутные воспоминания, роились образы, звучала музыка. Но в этот раз ничего не произошло. Даже странно.
На первом этаже, где по моим предположениям, находилась комната сторожа, горел слабый свет. Мы тихо друг за другом подобрались к подвалу. Замок по-прежнему оказался незапертым, и мы легко проникли внутрь.
Эмиль зажёг фонарь и обернулся ко мне. Я чувствовала, что дрожу от нетерпения. Тогда, на всякий случай, мы завалили это место валявшимися в подвале вёдрами и мётлами. Сейчас здесь оказалось пусто. «Здесь кто-то побывал», – мелькнуло у меня в голове.
