Игнат закричал. Нагнувшись, он подхватил с земли одеяло, сунул в костер. Тряпье занялось мгновенно, и ноздри наполнились запахом паленой шерсти. Грохнул очередной выстрел. Повернувшись, Игнат увидел, как волчьи клыки вспороли Эрнестов тулуп. Тогда Игнат взмахнул над головой загоревшимся одеялом и со всего размаха хлестнул волка по тощей спине.
Зверь взвизгнул и отпрянул. От его боков повалил удушливый дым. Игнат взмахнул одеялом снова, но ударить не успел.
Волк подмял его под себя, как загнанного кролика. Игнат вцепился в мокрую шкуру и под пальцами ощутил бугрящиеся шрамы. На щеку капнула слюна. Затем не то когти, не то клыки вспороли на Игнатовой груди свитер. Парень стиснул зубы, изо всех сил напрягая мускулы, чтобы сбросить с себя воняющую псиной и паленой шерстью тушу. Его рука соскользнула со шкуры, в прорехе свитера нащупала что-то острое и металлическое. Со всей силы Игнат рванул амулет с шеи. Лопнул вощеный шнур. Перехватив поудобнее амулет, Игнат размахнулся и всадил его в облезлый волчий бок. Пальцы тотчас стали липкими и влажными от брызнувшей крови. Волк зарычал, задергался всем телом. Над ухом страшно клацнули смертоносные клыки. Потом снова прозвучал выстрел.
Будто воздушная волна отбросила зверя в сторону. Волк закрутился юлой, визжа и разбрызгивая темную кровь. Игнат вскочил и заметил, как снова перезаряжает ружье Эрнест. Но стрелять больше не пришлось. Повизгивая и подволакивая ноги, зверь припустил в чащу, и еще долго до людей доносились его хрипы и обиженные подвывания.
Тяжело дыша, Эрнест вразвалку подошел к парню, грубо повернул его за плечо, осмотрел пытливо с головы до ног.
– Как ты?
Игнат шмыгнул носом и несколько раз провел пальцами по груди, поморщился.
– Оцарапал… А как ты?
– И я жить буду, только тулуп жалко. – Эрнест сокрушенно покачал головой, осматривая рваную дыру. – Видел пену на клыках? Бешеный, что ли? Нормальные волки просто так на людей не бросаются.
– По пятам страж идет, – пробормотал Игнат, вспомнив недавнее видение, и, криво усмехнувшись в ответ на недоуменный взгляд Эрнеста, добавил: – Значит, в самом деле нам попрошайка беду напророчила. А ты говорил, что в спокойном месте переночуем.
– И на старуху бывает проруха, – развел руками Эрнест.
Игнат согласно кивнул и принялся заново связывать концы шнура, чтобы вернуть чертов подарок на законное место. На остром конце амулета все еще темнела кровь, но Игнат был слишком утомлен, чтобы очистить ее. Зато Эрнест бросил на амулет полный любопытства взгляд, но промолчал.
Всю оставшуюся часть ночи путники просидели у костра, прижавшись друг к другу спинами и попеременно хватаясь за ружье в ответ на каждый шорох потревоженных веток.
5
– Черт тебе подсобляет, что ли?
Игнат вздрогнул от неожиданности, искоса глянул на Эрнеста. Воспаленные глаза бывшего сельского учителя блестели от любопытства и новых возлияний.
– Подумаешь, ограбили, – продолжил Эрнест, тяжело передвигая лыжи по спрессованному снегу. – Зато жизни не лишили. Да и геологи нам вовремя попались. И это я уже не говорю про вчерашнюю ночь, – он задумчиво поскреб ногтями заросший подбородок.
– Господь любит юродивых да страдальцев, – усмехнулся Игнат, перекидывая рюкзак с одного плеча на другое, и слегка поморщился – спина еще давала о себе знать, да и грудь саднило от волчьих когтей.
– Вот и я говорю, – поддакнул Эрнест. – Сколько в эти места ходил, а с волками ни разу не сталкивался. Хоть и везет тебе в итоге, парень, а все же беда по пятам следует. Значит, не Божья длань над тобой простерта, а нечистого.
Игната окатило жаром. Он отвернулся, делая вид, что поправляет лямки рюкзака, а сердце так и колотилось, и вспомнились собственные слова: «Если Бог от нас отвернулся, только к черту идти и остается».
Эрнест не заметил его заминки, спросил:
– Ну-с, расскажи теперь, какие чудеса отыскать надеешься?
Игнат стряхнул наваждение, буркнул:
– Дело одно завершить надо…
Эрнест вздохнул.
– Не скажешь, значит… Твое право. А хочешь, я расскажу?
Игнат промолчал, но Эрнест не ждал ответа.
– После войны мой прадед Феофил в чистильщиках служил, – заговорил он. – Много грязи в наших местах осело, много боевой техники и мин осталось. Все это надо было обезвредить, вывезти весь мусор, чтобы земли для будущего заселения подготовить. Только кроме мин что-то и похуже находили. Слышал про эпидемию в Полесье?
Игнат искоса глянул на своего спутника и отрицательно качнул головой. Эрнест усмехнулся.
– Оно и понятно, о таком в учебниках не напишут. Информацию засекретили, трупы вывезли да сожгли, а о живых теперь кто вспомнит… Я только от прадеда знаю. Пришла беда из Чертова Котла. Так его жители прозвали. Земля там вся бомбежкой изъедена да окопами перерыта. Прадед рассказывал: ступишь в такую яму, а земля под ногами трескается и жаром таким обдает, будто на адской сковородке стоишь. Люди там не жили и ходить побаивались. Но иногда совались в Чертов Котел сорвиголовы, а точнее сказать – дураки. То ли клады искали, то ли просто приключения. Вот такими дураками те ребята и оказались.
Эрнест остановился, прищурил глаза, вглядываясь в густую пелену на горизонте: с утра поднялся туман, и путники шли по компасу на северо-запад. Звери на их пути больше не попадались, птицы умолкли, и медный пятак солнца тускло поблескивал сквозь молочную взвесь – безжизненное светило в безжизненном и молчаливом мире.
– Сейчас не увидим, – сказал Эрнест, – а на обратном пути покажу. При хорошей погоде можно разглядеть маковку ставкирки. Только это новодел. Ту, старую, куда трупы складывали, чистильщики сожгли. А иначе нельзя было.
Он вздохнул, подтянул туже лямки рюкзака и возобновил путь. Игнат потянулся следом, но на какой-то миг почудилось: туманная пелена истончилась, и сверкнул между соснами огонек – так мог блеснуть венчающий храм позолоченный крест.
– Так вот, – продолжил Эрнест, – парнишки сами из Полесья были, а какого черта их в Котел потянуло, того уже никто не вспомнит. Может, на спор да по глупости удаль свою показать решили. Только у одного из них к вечеру температура поднялась. Приехал земский врач, осмотрел, диагностировал пневмонию. Лечить паренька начали, да только не вылечили. Рвота у него открылась, горячка началась, так и умер буквально на третий день. Только вот когда стали обмывать тело, тогда и увидели. В паху у него уплотнения были, а на животе струпья…
Игнат вздрогнул, поднял на своего попутчика круглые глаза. Эрнест перехватил его взгляд, усмехнулся.
– Понял, что за напасть в Полесье пришла? – спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал сам: – Чума это была, брат. Потом и второй парнишка слег, и сомнений не осталось: у того, второго, все признаки сразу проявились, и угас он еще быстрее первого. Только все же успел рассказать, что в Чертовом Котле они с другом не то снаряд нашли, не то колбу. По глупости решили разбить да посмотреть, что получится. Вот и разбили на свою голову да на беду своих же односельчан. Ведь на этих землях последние бои шли. И когда враги отступали, то оставили на память подарочек.
