В конце концов, человеческое участие и стремление помочь ближнему должны иметь свои пределы. Не в таком я положении, чтобы нянчиться с совершенно незнакомой женщиной, тем более что она сама этого не хочет.
Очевидно, блондинка уяснила для себя кое-что из моего красноречивого молчания. Она снова тяжко вздохнула и с трудом поднялась на ноги.
– Идем, у меня тут поблизости машина.
Машина оказалась очень неплохой новенькой «Маздой» третьей модели, в чем я совершенно не сомневалась, – понятное дело, такая женщина на старых «Жигулях» ездить не станет. Я уселась рядом с блондинкой – уж очень замерзла и отсырела в скверике. Она бессильно опустила голову на руль и затихла. В конце концов, мне все это порядком надоело – время бежит, мне домой надо, меня Бонни ждет, волнуется за меня, да и самой хочется есть, пить и принять ванну, чтобы смыть с себя всю горечь сегодняшнего мероприятия.
Я пошевелилась, намереваясь открыть дверцу и уйти, блондинка подняла голову, я даже содрогнулась – такая у нее в глазах стояла тоска.
– Я не могу… – пробормотала она прерывающимся голосом. – Я этого не переживу!
Ну вот, опять – двадцать пять, поехали по новой!
– Слушай, да что случилось? – не выдержала я. – Нельзя же так душу рвать из-за…
– Из-за пустяков, ты хотела сказать? – вскинулась она. – Может быть, это для тебя развод – пустяки, а я просто не переживу, я умру!
– Так это ты из-за развода так переживаешь? – Сегодня до меня все доходило с трудом. – Слушай, подруга, ты серьезно? Из-за этого… пожилого…
– Я люблю его! – закричала она страстно. – Люблю больше всего на свете! Больше жизни!
– А чего ж ты тогда так себя вела? – У меня отвисла челюсть.
– Как? – Она усмехнулась одним углом рта. – Высокомерно? Вызывающе?
– Ну да…
– Из гордости… – вздохнула она, нашаривая в «бардачке» сигареты. – Чтобы он ничего такого не подумал.
– Так это он тебя бросил? – сообразила наконец я. – А я думала, это ты его выдоила до конца и выбросила за ненадобностью, как старую ветошь…
– Не смей так говорить! – В глазах зажегся нездоровый огонь. – Он лучше всех, лучше всех! Мы все не стоим его мизинца!
– Ну-у… – Я на всякий случай отодвинулась подальше. – А тогда – из-за чего вы развелись? Он что – другую нашел?
– Вроде того. – Она снова жалко усмехнулась.
– Слушай, может, ну его совсем, а? – предложила я. – Ну что ты себе сердце рвешь? Ведь теперь уже ничего не поправишь. Все равно развелись, раз он так решил…
– Это точно. – Она закурила, не предложив мне, да я, в общем, и не хотела.
– Все наладится потихоньку, ты отдохнешь, позабудешь все, начнешь заново, – приободрившись, продолжала я. – Денег-то хоть удалось с него содрать?
– Да при чем тут деньги? – отмахнулась блондинка. – Денег я добуду сколько нужно!
– Тебе легче, – в свою очередь вздохнула я.
– Вот этим и займусь, – решительно пообещала блондинка, загасив сигарету. – Уж запомнят они меня, на всю жизнь запомнят! Тебя куда отвезти?
Я пригляделась – руки у нее дрожали, глаза лихорадочно горели. Если честно, то не стоит ей вести машину, а мне не стоит с ней ехать. Однако дождь припустил вовсю, и я решила рискнуть, тем более что было совсем близко – тут же, на Васильевском.
Ничего не случилось. Блондинка вела машину уверенно, хотя и резко, так что меня слегка трясло на поворотах. Но вскоре я была возле дома, где жила последние восемь месяцев в обществе своего дорогого друга Бонни.
Бонни достался мне, можно сказать, по наследству от чужих людей. Его хозяева наняли меня в свое время в няньки на две недели отпуска, а сами погибли в автокатастрофе. Потом в нашей жизни на короткое время появился Иван, который и унаследовал Бонни вместе с квартирой. Потом Иван уехал работать в Штаты, оставив нас вдвоем с Бонни здесь, в этой же квартире. Откровенно говоря, мы оба очень довольны, потому что обожаем друг друга. Иван присылает деньги на собаку, но по некоторым обмолвкам в письмах я поняла, что у него кто-то есть там, в Америке. И очень может быть, что он со временем захочет завести семью, а в таком случае ему понадобится квартира. Или дом, как там у них принято. И тогда он решит продать жилье на Васильевском острове, так что нам с Бонни нужно как можно быстрее искать пристанище. Ничего, теперь, после развода, сделать это будет легче.
Я открыла дверь и оказалась в просторном и хорошо отремонтированном холле. Дом старый, позапрошлого века, поэтому в холле стояла статуя Фемиды, богини правосудия, – ее изображают с весами в руках и с завязанными глазами. Фемида – кошмар моей жизни, поскольку Бонни статую страстно полюбил: до того, что не может пройти мимо, не подняв на нее лапу (прошу прощения за подробности).
Сами понимаете, жильцы и уборщица очень такой привязанностью недовольны, пес плохо поддается воспитанию, так что мне приходится нелегко. Но эта странная тяга к правосудию – единственное темное пятно на наших с Бонни отношениях.
Стоя за дверью, я услышала ровный гул, потом кто-то бухнул чем-то тяжелым, так что двойная железная дверь содрогнулась, будто бумажная.
– Бонни, немедленно прекрати! – крикнула я.
Как назло, ключ едва поворачивался в замке, и удары участились. Я распахнула дверь и тут же отскочила в сторону. И правильно сделала, потому что на площадку вылетело страшилище желто-песочного цвета. Силой ветра меня прижало к стене, страшилище затормозило всеми четырьмя лапами и закрутило огромной головой. Я затихла за дверью, надеясь, что на этот раз меня минует чаша сия.
Как бы не так! С ужасающим воем чудовище ринулось ко мне, ткнуло мордой в плечо, так что я буквально стекла по стенке на пол, после чего меня облизали теплым языком да еще и испачкали слюной всю одежду.
Что ж, вон она, расплата за любовь!
Забыла сказать, что Бонни – бордоский дог, весит шестьдесят килограммов, размер имеет с хорошего теленка, к тому же обладает холерическим темпераментом.
– Ты как? – из-за двери осторожно выглянул дядя Вася.
– Нормально, – вздохнула я, – только опять всю одежду стирать придется.
Дядя Вася молча пожал плечами.
С дядей Васей мы познакомились случайно – он очень помог нам с Бонни в трудной ситуации, а затем принялся нас опекать. Василий Макарович – бывший милиционер, сейчас на пенсии, но ему скучно играть в домино во дворе и смотреть телевизор, хотя коллеги и подарили ему на юбилей дорогую плазменную панель. Мы с ним очень успешно расследовали убийство, и дядя Вася решил податься в частные детективы. А что? Опыт работы у него огромный, кое-какие связи в органах имеются, ноги пока что ходят, голова думает, а если понадобится – то и колеса в наличии.
Откровенно говоря, ведро, на котором ездит дядя Вася, машиной назвать можно с большой натяжкой, но я держу свое мнение при себе – он очень трепетно относится к указанному транспортному средству. Меня дядя Вася обещал привлекать к своему бизнесу только в качестве бухгалтера – годовой отчет составить в конце года или еще что-нибудь.
