– Приглядела я тут один домик, – продолжала я в том же духе, – два этажа, четыре комнаты, кухня большая, гараж, хозблок… В поселке Мамлеево.
– Мамлеево? – ахнул Бахчинян. – Да ты с ума сошла, это ж такая дыра!
– Ну, не скажи, – не согласилась я, – всего двадцать километров от города, шоссе хорошее, новое.
– Да если хочешь знать, там вообще место несчастливое! – выпалил Бахчинян. – Там знаешь какое дело громкое было!
– Ну да, что-то слышала. – Я продолжала притворяться наивной дурочкой. – Пожар там был, дом сгорел у какого-то богатого человека. Да мне-то что до этого? Это когда было-то!
– Эх ты, – вздохнул Бахчинян. – Не говори, чего не знаешь! Дом сгорел. Да не у богатого человека, а у криминального авторитета! Да не дом, а целый дворец.
Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Что такого сообщил мне бравый капитан, чего я сама не знаю? А понтов-то…
– Ашотик! – крикнула умница Мила от стойки. – Поди сюда на минуточку, у меня кофеварку заело!
Бахчинян протиснулся за стойку и сразу же басисто заворковал, а Мила захихикала и неприлично завизжала. За нашим столиком, наоборот, стало тихо.
– Ты что-то, Леша, грустный в последнее время, – поощрительно улыбнулась я, – похудел, побледнел… скушай еще булочку.
– Да что там булочка, – вздохнул капитан Творогов, – разве булочка поможет…
Я забеспокоилась, так как в планы мои не входило выслушивать сейчас хоть и по-милицейски косноязычное, но все же объяснение в любви. Мне-то нужно выяснить поподробнее про то самое «мамлеевское дело», причем побыстрее, потому что время не терпит. Как-то неспокойно у меня на душе по поводу дяди Васи, не наломал бы он снова дров. Да и Бонни дома один.
Однако я все же переоценивала капитана Творогова. В своей работе он, может, и неплохо разбирается, зато в области человеческих отношений… Проще говоря, он так и не решился перевести разговор на любовную почву. Помолчал, повздыхал… и съел последнюю булочку.
– Все-таки что за такое «мамлеевское дело»? – Я решила брать быка за рога, а то от этого скромника ничего не дождешься.
Сейчас они спохватятся и слиняют на службу, а я останусь при пиковом интересе.
Творогов поглядел грустными глазами, как Бонни, когда я скармливаю ему последнюю котлету, затем слегка оживился и поведал мне, что в свое время, лет шесть назад, дело было действительно очень громкое. Дворец у того криминального авторитета был неприступен, охрана – звери, мышь не проскочит, муха не пролетит, муравей не проползет, микроб не просочится. И вот случился там как-то пожар, да не просто так, а от взрыва. Потом уж эксперты сказали, что кто-то протащил в резиденцию жидкую взрывчатку, от нее все и пошло. Хозяин решил покинуть дом вместе с охраной. И вот, когда они ехали на трех машинах по мосту через речку Мамлейку, опоры моста подломились и три машины упали в воду. Все утонули: и шеф, и охрана.
– И что? – недоуменно спросила я. – В чем смысл?
– Смысл? – Леша понизил голос. – Смысл в том, что уж больно вовремя они подломились. Дело это не афишировали, но слухов ходило множество. Опять же эксперты работали и дали заключение, что некоторые из погибших не то чтобы сами утонули, а им кто-то сильно помог. Всего девять трупов.
– Ну и ну! – ахнула я. – Какие-нибудь бандитские разборки? Этого авторитета так нужно было убить?
– Леш, ты скоро? – крикнул Бахчинян, заметив, что разговор у нас с Твороговым пошел вовсе не любовный. – Нас же шеф на планерку с утра вызывал…
Творогов вздохнул и сделал попытку вылезти из-за стола.
– Подожди! – Я схватила его за руку. – Лешечка, ну скажи, в чем там было дело? За что их всех убили?
– За деньги, – сказал он серьезно, – за очень большие. Нам с тобой и не представить, какие это были деньги. Ты когда-нибудь слышала такое слово – «общак»?
– Ну, телевизор-то я изредка смотрю, – обиделась я, – слова разные знаю…
– Вот эти деньги и взяли, – сказал Творогов, – конечно, в газетах про это ничего не было, потому что те, кто свои деньги там держал, зря трепаться не стали. Но со своей стороны расследование провели ой какое, не нам, ментам, чета. Охрану перешерстили, кто выжил, дом чуть не на молекулы разобрали. И ничего не нашли.
– А ты откуда знаешь? – вклинилась было я.
– Да уж есть у меня свои информаторы… – Творогов сделал строгое лицо.
– Какой ты, Леша, умный! – прощебетала я. – И очень деловой, так что быть тебе скоро майором, у меня глаз верный.
Мила за стойкой укоризненно покачала головой – не морочь голову мужику, не динамь зря. Капитаны сердечно с нами распрощались и отбыли на службу, Мила занялась своими непосредственными обязанностями, поскольку кафе понемногу заполнялось посетителями, а я ушла в себя и стала размышлять.
Страшненькую картину нарисовал мне капитан Творогов. Взрыв, пожар, рухнувший мост, три утопленные машины, а самое главное – девять трупов. А может, и больше, Леша не любит преувеличивать, уж я-то его знаю, скорей промолчит. И если Алла Светлова или Сотникова, кто там она есть, и в самом деле причастна к «мамлеевскому делу», то можно понять ее мужа – жизнь с такой женщиной нормальному человеку невозможно представить.
Ты на нее голос повысишь – ну, к примеру, из-за котлет пережаренных или рубашек нестираных, а она тебя за это тут же прирежет. Или в ванне утопит, чтобы квалификацию не терять. Или цианистого калия в утренний кофе подольет. А у мужа, доктора Светлова, хоть рука и твердая, к скальпелю привычная, однако он все же людей в своей клинике не убивает. И видно, столько страшного порассказала Людмила Николаевна доктору про Аллу, что он решил от греха подальше с ней развестись, не выясняя отношений. Главное – ей не проговорился, что все про нее знает. Потому что Алла точно в неведении была, когда разводилась, она думала, что муж ее просто разлюбил.
Но вот вопрос: откуда сама Людмила Николаевна узнала столько интересного про соперницу? Да еще так подробно, с доказательствами… Потому что без доказательств доктор Светлов ей бы не поверил. Уж на что мой бывший муженек мерзавец, но если бы ко мне пришли и сказали, что он напрямую замешан в деле, где фигурируют девять трупов, я бы ни за что не поверила.
И что мне это дает? Нужно выяснить, кто убил Аллу, чтобы помочь Василию Макаровичу отвязаться от отморозков, которых посылает к нему подлый заказчик. Возможно, ее убил бывший компаньон или как они там называются… подельник? Но почему именно сейчас, а не шесть лет назад? Что такого случилось сейчас с Аллой, кроме развода?
И тут туман в голове стал понемногу рассеиваться.
Именно развод у Аллы и случился! До того она жила тихо, за мужем, как за каменной стеной, однако не так чтобы очень богато. Говорила же хозяйка догини Дуси, что деньгами эта парочка не бросалась. Да я и сама видела – дом, конечно, приличный, но не элитный, квартира – обычная трешка, машина – тоже не супердорогая, ну, шмотки, конечно, брюлики кое-какие… Муж Аллы зарабатывал деньги тяжелым трудом, никто их ему в конверте не приносил. И когда я спросила, на что Алла теперь будет жить, она твердо сказала, что деньги у нее будут. С этим, говорит, проблем не возникнет.
