– Охранника ударили в спину, – подсказала Лариса. – Столкнули с тропы. Падая, он сломал позвоночник. Кто-то постарался, чтобы золото не досталось убийце. Кто?
– Неужели весь прикол в золоте…
* * *
Детектив Вольский похвалил себя за терпение. Не зря он посвятил вечер наблюдению за Маришей. Барышня не так проста, какой хочет казаться. Она следит за доктором! Забралась на ветку и подглядывает за ним в окно. Можно объяснить ее любопытство ревностью.
Барышня вроде бы влюблена, но не доверяет своему ухажеру. Она достаточно умна, чтобы не обольщаться на свой счет. Бортников ей не понятен до конца, как и всем прочим. Она хочет узнать его поближе, приподнять завесу, за которой он прячет от окружающих свое истинное лицо.
То, что у Бортникова роман с медсестрой, не вызывало у детектива сомнений. Доктор провожает ее до дому, приглашает в кафе, они вместе прогуливаются. В поликлинике, где они работают, сохранить в тайне близкие отношения нереально. А к Бортникову там повышенный интерес. Как-никак вакантный жених!
Мариша и Бортников заинтриговали Вольского. Как ее шарф оказался на шее убитой официантки? Чем занимается доктор в свободное время? Например, сейчас? Ему стоило бы задернуть шторы, но он упустил этот момент. Вероятно, не догадывается, что за ним могут следить. Кого ему опасаться в такой дыре, как Грибовка?
Сыщик не решался подойти ближе, и ему оставалось только гадать, что видит в окне Мариша…
А она, затаив дыхание, созерцала удивительные вещи. Кирилл Сергеевич собственноручно готовил какое-то снадобье. Обычно отвары и настойки из лекарственных трав по его рецептам готовила баба Зина, хозяйка дома и добровольная помощница доктора. Нынче он священнодействовал сам. На столе были расставлены баночки, скляночки, пробирки. Доктор, похоже, выжимал сок из какого-то странного фрукта. Руки у него были… в крови! Густая красная жидкость капала в стеклянную емкость…
Мариша зажмурилась и тряхнула головой, а когда открыла глаза, то увидела ту же картину. Бортников сжимал в руках… человеческое сердце, истекающее кровью! Ей стало дурно, но она заставляла себя смотреть. Когда емкость наполнилась, он отложил «сердце» в сторону, и под ним сразу натекла алая лужица.
Маришу затошнило. Она отвернулась, чтобы прийти в себя. Боковым зрением она заметила в кустах человека, вскрикнула, не удержалась и свалилась с дерева. Благо, падать было невысоко. Но коленку она ушибла и руку ободрала.
Ленивый дворовой пес не издал ни звука. А человек, который прятался в кустах, вышел на свет и… оказался женщиной. Странно одетая особа сердито покосилась на Маришу и проследовала мимо.
– Вы кто? – крикнула она вслед незнакомке.
Та даже ухом не повела. Она была в слишком легком для такой погоды коротком платье, с головы свисали модные «африканские» косички.
Мариша испугалась не столько этой женщины, сколько Бортникова, который устроит ей скандал и будет прав. Не успела она подумать о докторе, как тот склонился над ней и спросил:
– Мариша? Это ты? Господи!.. Что ты здесь делаешь? Я услышал шум, подумал, что-то случилось.
– Я… я хотела тебя увидеть… Прости, что так поздно…
– Надо было позвонить.
– Ты не брал трубку…
Он помог ей отряхнуться и увидел ссадину на ее ладони, испачканные джинсы.
– Ты ушиблась?
– За тобой следят! – выпалила она, оглядываясь по сторонам в поисках странной особы с косичками. – Какая-то женщина! Она была в кустах… вон там…
– Где?
Бортников выглядел встревоженным и недовольным. Еще бы! Его оторвали от важного занятия. Он сердито направился к кустам, на которые указала девушка. Никаких следов там не было…
Глава 53
Чемагин смеялся над глупостями вроде той, что «убийцу тянет на место преступления». Лично его никогда не тянуло туда, где погибали его жертвы. Он даже не считал себя виновником их смерти. Нелепо винить в убийстве пистолет или нож!
«Я – то же орудие в чужих руках, – рассуждал Чемагин. – Мне дают заказ, я выполняю и получаю за это деньги. Своим отказом я не спасу приговоренного человека. Его убьет кто-то другой. Только и всего! Истинный злодей – заказчик, а не исполнитель».
Таким образом он перекладывал ответственность на других, чтобы зло, которое он совершал, не поглотило его. Бывали моменты, когда он терял контроль над собой, но лишь в силу определенных обстоятельств. Эти обстоятельства были сильнее его, и он почти смирился.
Сегодня Чемагин впервые ощутил, что его тянет к дому провизорши. Это непреодолимое желание неприятно поразило его. Он не мог сопротивляться. Здравый смысл подсказывал, что после трех выстрелов, произведенных с ничтожного расстояния, Слепцов должен быть мертв. В крайнем случае, смертельно ранен. Пули, очевидно, застряли в теле. Остальное рассудок Чемагина не смог обработать и дал сбой. Отсутствие крови и трупа в комнате, где они по всем правилам должны были быть, привели его в полное замешательство.
С тремя огнестрельными ранениями не ходят! Если предположить, что Слепцов в состоянии шока все же выбрался из комнаты, далеко он уйти не мог. Он бы упал в коридоре, на крыльце или во дворе. Он бы истекал кровью и оставлял кровавые следы.
«На меня нашло затмение, – думал Чемагин, шагая по темной безлюдной улице. – Приступ погрузил меня в беспамятство, я вырубился. А когда пришел в себя…»
На этом логическая цепочка обрывалась. Ему необходимо было проверить, жив Слепцов или мертв. И где он находится? В морге? В больнице? Где?
Чемагин не придумал ничего лучшего, чем отправиться на «место преступления». Что еще он мог предпринять? Его изворотливый ум потерпел фиаско. Чтобы решить проблему, надо сначала понять, в чем она заключается.
В голове Чемагина царил хаос. Он не мог сообразить, где допустил прокол. Эта невыносимая подвешенность, мучительное неведение довели его до неистовства. Он забыл об осторожности, забыл обо всем, кроме жгучего желания убедиться, в порядке ли у него с мозгами. При его заболевании все возможно. Да и род занятий у него серьезный. Оба фактора неблагоприятно сказываются на психике.
Он свернул в темный проулок и носом к носу столкнулся с Вольским. Ему в глаза ударил свет фонаря. От неожиданности Чемагин отпрянул.
– Не пугайтесь, – ухмыльнулся детектив. – Я не маньяк. Вам повезло, дружище, что вы встретили меня, а не его! Впрочем, я не исключаю, что мы имеем дело не с душителем, а с душительницей.
Чемагин смотрел на него и не узнавал. Детектив почуял неладное.
– Что с вами? Вы не в себе… и дрожите.
– Мне стало нехорошо, и я вышел прогуляться, – выдавил Чемагин. – Моя хворь не дает мне спуску! Иногда так припечет…
– На вас лица нет. Вы уверены, что вам не нужна помощь?
– Я подышу немного, и мне станет легче.
