Глядя на то, как трехлетний Максимка играется с кургузым медведем, Лиза пыталась представить, что однажды точно так же и ее сын или дочка будет играть в этой самой комнате, пока она сама занимается домашними делами. Вот открывается дверь, и в квартиру входит Володя, обвешанный кульками и авоськами, под мышкой у него – огромный плюшевый заяц. Он целует Лизу, поднимает на руки и кружит по комнате их сына или дочку. Ребенок заливисто смеется, на румяных щечках проступают ямочки. Ведь именно такой должна быть обычная, счастливая семья. Интересно, у Олеси все именно так? Лиза снова посмотрела на ребенка приятельницы. Максим не доставлял ей совершенно никаких хлопот, он был погружен в свой детский мир, в котором еще не существовало никаких проблем. Ему было хорошо и спокойно.
Звонок в дверь заставил ее очнуться. Лиза радостно бросилась открывать, но вопреки ожиданиям на пороге стояла Олеся. Раскрасневшаяся с мороза, нагруженная сумками с продуктами, она поздоровалась с Лизой и, вытянув шею, позвала:
– Максим, пора домой.
Ребенок с радостным воплем выбежал из комнаты и обнял мамины колени, после чего повернулся к Лизе и совсем по-взрослому сказал:
– До свидания, тетя Лиза. Спасибо, что присмотрели за мной.
Конечно, он не так четко выговаривал слова, глотал окончания и коверкал буквы, но она его поняла. Олеся улыбнулась и перевела взгляд с Максимки на Лизин живот. Лиза инстинктивно прикрыла его руками и смущенно улыбнулась. Неужели соседка догадалась о ее интересном положении? Но как? Или каждая мамочка по каким-то признакам сразу определяет интересное положение?
– А когда и ты заведешь себе маленького? – развеяв ее догадки, спросила Олеся. – Пора бы уже, годы идут, не успеешь оглянуться, как поздно будет.
– Не знаю, – пожала плечами Лиза, надеясь, что не покраснела. – Думаю, что скоро.
– Вот тогда и рассчитаемся, тогда уж я буду сидеть с твоим карапузом после садика. – И словно вспомнив о чем-то, закруглила разговор: – Спасибо тебе, Лиз, пойду, а то Сашка скоро с работы вернется, сегодня у него короткий день.
Максим еще раз попрощался и побежал по ступенькам вверх. Закрывая дверь, Лиза слышала, как Олеся ругает его, но беззлобно, просто беспокоится, что ребенок может споткнуться и ушибиться.
Девушка прислонилась спиной к двери. Она попыталась прислушаться к своим ощущениям, но как ни старалась, не смогла понять, что же такого особенного чувствует беременная женщина: вроде все, как всегда. Разве что низ живота немного тянет. Но это скорее от усталости.
Володя пришел в первом часу ночи. Как всегда, дал три коротких звонка, хотя сегодня мог не шифроваться. Кроме Лизы, дома никого не было.
– Ну что там у тебя стряслось? – Он поцеловал девушку в щеку. От него пахло морозным воздухом и одеколоном. Самый сладкий запах на свете. – Ты прости, Лиза, но остаться я не смогу. Моя прознала, что я поменялся дежурствами, и через час мне нужно быть дома.
У нее вдруг что-то оборвалось внутри. Лиза почувствовала, как становятся ватными ноги, совсем как тогда, когда она вышла от гинеколога. Из глаз сами собой полились слезы, и справиться с ними не было никаких сил.
– Эй, ты чего разревелась? – Володя взял ее за подбородок и заглянул в блестящие от слез глаза. – Это Егоров, сволочь, отомстил мне так. Я его по-человечески попросил подмениться, думал, что у тебя и правда что-то серьезное, а он взял и моей стуканул, гнида.
– Все нормально, проходи в комнату. – Лиза спрятала лицо и убежала в ванную умыться.
Когда вернулась, увидела, как Володя сидит на диване, запрокинув голову, из его рта доносился негромкий храп. Первым порывом было подложить ему под голову подушку и укрыть пледом, но у них не было времени, и Лиза осторожно толкнула любимого в плечо.
– Я задремал? – Володя провел ладонью по своему лицу. – Прости, день сегодня просто сумасшедший. Ты что-то говорила?
– Володь, я сегодня была у нашей горгоны…
– Зачем ты ходила к гинекологу? – Он без труда догадался, о ком шла речь. – Какие-то проблемы?
– Нет. Или да. Я не знаю.
Лиза смешалась, не представляя, как сообщить такую важную новость. В своих мыслях она произносила нужные слова легко и непринужденно, а теперь не могла выдавить из себя даже звука.
– У меня будет ребенок. У нас с тобой будет ребенок.
Соломатин смотрел на нее целую минуту, не сказав ни слова. Потом резко встал на ноги, вышел из комнаты. Как во сне Лиза услышала хлопок закрывающейся двери, а потом тишина накрыла ее непроницаемым куполом, под которым она осталась совсем одна.
Вот и все. Случилось то, чего она боялась больше всего. Он ушел. Просто ушел, оставив ее один на один со своей проблемой. Но разве ребенок – это проблема? – тут же одернула она себя и даже мысленно обругала. У Олеси наверняка остались какие-то вещи Максима, и она не станет жадничать, поделится ими с Лизой. Детский сад совсем рядом, с работы она не будет увольняться, проживет как-нибудь. Мама… Если бы мама была жива и здорова, тогда Лиза и не подумала бы о трудностях. Ведь бабушки для того и нужны, чтобы нянчиться с внуками. Хотя у нее самой не было бабушек и дедушек, только мама. И ведь она как-то вырастила дочь одна, не сломалась.
В комнате замигал и погас свет. Лиза не удивилась, в их доме такое случалось довольно часто – экономили электричество, особенно в ночное время. Ей оставалось только лечь спать, чтобы утром подумать: как жить дальше?
Вдруг комната наполнилась тусклым янтарным светом. Лиза посмотрела в окно, решив, что свет проникает в комнату с улицы, но взгляд ее остановился на фигурке ангела, стоявшей на книжной полке. Сразу вспомнились слова мамы, которая умоляла ее выбросить статуэтку, и теперь Лиза порадовалась своему решению оставить фигурку себе. Она и подумать не могла, что эта вещица станет единственной памятью о маме, которую она, несмотря ни на что, продолжала любить и по которой очень скучала.
Ангел незаметно очутился у нее в руках, от фигурки исходило тепло, а свечение будто стало ярче, как от маленькой электрической лампы. Лиза улыбнулась и провела пальцами по резным крылышкам. Ей вдруг показалось, что крылышки шевельнулись, а потом совсем близко раздался всхлип, переходящий в едва слышимый плач.
На кухне их большой коммунальной квартиры заплакал ребенок. Она прошла туда, освещая себе путь фигуркой, которая горела все сильнее и сильнее, но там никого не оказалось. Плач переместился в комнату. Лизе стало жутко, она зябко поежилась и выглянула в окно. За окном в свете огромной луны серебром поблескивал снег. Черные ветки деревьев слегка покачивались от ветра, двор перед домом был пуст. Только на лавочке кто-то сидел. В воздухе перед темной фигурой светился оранжевый огонек сигареты, но лица сидящего не было видно. Вскоре огонек взлетел вверх, огибая дугу, и упал в снег.
Лиза вернулась в комнату. Ангел больше не светился, а в квартире вновь воцарилась тишина. Лиза вспомнила из курса химии о свойстве некоторых материалов накапливать дневной свет и излучать его потом в полной темноте. Возможно, фигурка была сделана из подобного вещества. А плач ребенка доносился не из комнаты, а с улицы.
