– Марина, это Елизавета Петровна, твоя… бабушка. Прости, если разбудила, просто хотела спросить, все ли у тебя в порядке. Сама я страдаю от бессонницы и иногда забываю, что другие люди в такое время обычно крепко спят.
– Да, Елизавета Петровна, все хорошо. Я еще не ложилась, взяла подработку на дом и совершенно потеряла счет времени.
У бабушки тоскливо сжалось сердце.
Девушка могла бы и вовсе не работать, если бы только приняла от нее помощь.
– Хорошо. Тогда спокойной ночи, дорогая.
– Спокойной ночи.
Она ждала: вот сейчас прозвучит заветное слово «бабушка», но из трубки послышались лишь гудки отбоя.
Снова и снова возвращаясь мыслями в далекое прошлое, она смотрела сквозь прожитые годы на ту пока еще беззаботную девчушку по имени Лиза, а такой ли она была на самом деле? Та Лиза, юная и красивая, верила в светлое будущее и торжество коммунизма, сегодняшняя Елизавета Петровна – седая, изрезанная морщинами.
Ей приходится притворяться, изворачиваться, не говорить всей правды. Правда всегда намного страшнее того, что человек способен себе представить.
Магистр – так назвался тот незнакомец, который звонил ей, – рассказал чудовищную историю в которую трудно было поверить, однако она поверила.
Евгений
Решение поехать к старухе было спонтанным и необдуманным. Конверт можно было отправить с курьером, почтой, попросить секретаршу отвезти его забывчивой клиентке, да мало ли способов! Но он поехал сам.
Уже свернув на нужную улицу, Краснов вдруг почувствовал нарастающее беспокойство, которое словно горячей волной поднималось от солнечного сплетения. «Волна» достигла горла, вызвав спазм, и челюсть непроизвольно сжалась.
Наверное, стоило развернуться, в крайнем случае остановиться и подумать о том, что именно его беспокоит, но вместо этого руки только крепче вцепились в руль, а нога вдавила педаль газа почти до упора. К его счастью, на дороге не было других машин, он несся, глядя вперед, на бешеной скорости. Девица выскочила под колеса как черт из табакерки. Тощая растрепанная блондинка с безумным взглядом. Рефлексы сработали молниеносно, нога перескочила на педаль тормоза, раздался визг, легкий удар, и машина резко остановилась.
Краснов едва не вылетел наружу через лобовое стекло (сколько раз обещал себе пристегиваться и никогда этого не делал!) и от накатившей злобы ударил по ни в чем не повинному рулю. Выйдя из машины, Евгений облегченно выдохнул. Девица сидела в грязной луже, одной рукой прикрывая лицо, а второй шаря по мокрому асфальту вокруг себя. В полуметре от нее лежал допотопный телефон – видимо, именно его она и искала. Евгений подошел ближе, поднял телефон, но отдавать не спешил. Чем-то заинтересовала его эта замарашка в своем тоненьком, дешевом, забрызганном грязью плащике. Похоже, что плащ безнадежно испорчен. В химчистку отдавать невыгодно – она будет стоить дороже самой вещи, а стирать бесполезно – темные пятна с бензиновыми разводами вряд ли отойдут.
Глядя на пострадавшую, Краснов подумал, что смотрит на нее как на диковинную зверушку в зоопарке. Вот она вся такая смешная и нелепая, сучит лапками, пытается шипеть и отплевываться, а он, большой и сильный, совсем не испытывает к ней жалости, не боится, даже в первый момент готов был разорвать ее на куски, чтобы не лезла под колеса, а внимательнее смотрела по сторонам.
– Да выключите вы, наконец, фары!
Голосок у зверушки оказался приятным и немного не соответствовал ее убогому виду. Очень хотелось сесть обратно в машину и спокойно ехать дальше, но удерживала мысль: вдруг у этого нелепого существа что-нибудь сломано. Придется дать ей денег или везти в больницу. А ему некогда заниматься всякой ерундой.
– Я вас не заметил. Зачем вообще было выбегать на дорогу, там же горел красный.
Чего это он перед ней оправдывается? В конце концов, она сама виновата.
– И я вас не заметила.
А девчонка-то с гонором. Вон как огрызаться умеет!
Ладно, чтобы не торчать тут до ночи, Евгений все же решил помочь девчонке подняться. Но не тут-то было. Вместо того чтобы спокойно принять помощь, она начала извиваться и кричать, как дикая кошка.
– Отпустите меня немедленно!
– Хотите еще немного полежать? – Он пытался шутить, чтобы разрядить накаляющуюся обстановку. Хотя ситуация его уже скорее забавляла, нежели раздражала.
– Вас это не касается. Где мой телефон?
Евгений хотел ответить, что на помойке, где ему и место, но девица вдруг посмотрела на него с такой мольбой, что ему стало стыдно. И чего он на нее взъелся? Может, барышня едва концы с концами сводит – вон как плохо одета, потому и не может купить себе нормальный телефон. Евгений протянул девушке аппарат, она посмотрела на него круглыми совиными глазами, не понимая, что от нее требуется.
– Я спрашиваю: это ваш аппарат? – пришлось повторить дважды, прежде чем она сообразила. На ее лице вдруг расцвела такая счастливая улыбка, точно он вложил в ее перепачканную ладошку слиток золота, никак не меньше.
Из ее ротика вдруг полился поток откровений. Девица оправдывалась: дескать, старый телефон от недостатка средств, а на новый она еще не скопила. Но она же не обязана отчитываться перед первым встречным!
Неужели головой ударилась?
– Мне без разницы, какой у вас телефон. – Евгений терял терпение. Ему хотелось скорее сесть в машину и уехать. Забыть эту неприятность как дурной сон. Но как оказалось, он уже был почти на месте. Вон дом Елизаветы Петровны. Сама судьба помогла Евгению Краснову в тот вечер.
– Я бы вас с удовольствием подвез… куда вам там надо, но в таком виде, боюсь, вы мне всю машину перепачкаете, я потом на химчистке разорюсь. И если честно, мне некогда, у меня назначена встреча.
На всякий случай он кивнул в сторону серого дома, украшенного гранитными пилястрами, мол, вот сюда мне и нужно. Девица никак не реагировала, продолжая пялиться на него серыми безумными глазами. Может, она стесняется попросить денег за ущерб?
– Вот, держите, – Краснов протянул ей несколько купюр из кошелька, но девица молча сверлила его взглядом. – Мало? Не так уж сильно вы пострадали. Даже если учесть порчу одежды, это покроет все с лихвой. И потом, вы переходили дорогу в неположенном месте, здесь темно и вряд ли найдутся свидетели. На вашем месте я бы…
Щеку обожгло, голова дернулась в сторону. Евгений даже не успел сообразить, что произошло, а девица уже бежала прочь в сторону остановки автобуса.
– В расчете, – выкрикнула она на бегу.
И как все это понимать?
Девица смотрела на Краснова сквозь большое стекло на задней площадке автобуса. Интересно, о чем она в тот момент думала? И способна ли она вообще на мыслительный процесс? Под пристальным взглядом Евгению стало не по себе, и он зашагал в сторону дома старухи. Потом понял, что забыл в машине конверт. Пришлось вернуться.
