– Нет, – отрицательно покрутила Хадиль головой. – Но она могла и купить.
– Вы с ней проводили много времени здесь, в столице?
– Виделись только два раза. В первый же вечер она пришла к нам домой. А на следующий день мы ходили вместе по магазинам.
– И что Мариам купила?
– Туфли. У нее не было туфель, – ответила девушка, бегая глазами по полу в поисках туфель. – Только я их здесь не вижу.
– Какие это были туфли? Опишите.
– На каблуке. Шесть сантиметров. С закрытым носом.
– Цвет? Какого они были цвета?
– Сиреневые.
Сидорин посмотрел на Котова, поджавшего губы. Женщина, погибшая в машине адмирала, была обута в сиреневые туфли. Несмотря на повреждения, это определить было можно и без экспертизы. Кажется, капитан снова начал подозревать, что в машине погибла все же Мариам, а не кто-то другой.
– Ладно. – Сидорин взял девушку за локоть и, отведя к окну, повернул лицом к комнате: – Посмотрите, пожалуйста. Чего не хватает, на ваш взгляд, среди вещей? Одежды, сумок, обуви?
– Ну, здесь нет одежды, в которой она приехала сюда и в чем ходила все это время.
– Да? И в чем же?
– Джинсы светло-голубые. Футболка песочного цвета с леопардом на груди. Куртка. Серая такая, с кармашками, из тонкой легкой ткани. Кроссовки. Этого здесь ничего нет.
– Любопытно, да? – подошел к Котову полковник. – В принципе, она могла уйти из номера в джинсах и футболке, забрав платье и туфли с собой, чтобы переодеться где-то.
– Если отец, по причине своей занятости, не смог заехать за ней в отель на машине, то ходить по городу в вечернем платье и в туфлях на высоком каблуке крайне неудобно, – возразил Котов. – Скорее всего, она взяла вещи с собой.
Шаммас позвонил из номера администратору и спросил, как была одета девушка, когда сдавала вчера ключи. Ответ огорчил всех. Она была одета в джинсы, футболку и куртку. И в руках у нее был пакет. Вот насколько пакет был объемным и что в нем лежало, администратор ответить затруднялась.
– Кулон! – вдруг выпалила девушка. – Золотой кулон на цепочке!
– Что кулон? – тут же подошел к ней Сидорин.
– Я вспомнила, что мы с ней купили не только туфли, но и кулон. Крупный рубин в обрамлении. В форме капли.
Сидорин спиной почувствовал, как напрягся Котов. На погибшей в машине адмирала женщине был кулон с рубином. Он достал из кармана блокнот, ручку и протянул девушке:
– Нарисуйте, пожалуйста, кулон. Форму камня желательно в натуральную величину.
– Михаил Николаевич, – вдруг сказал капитан. – А может, кулон не тот? Мало ли похожих. Может, он здесь?
Сидорин пожал плечами, посмотрел на Шаммаса, и все вчетвером стали искать коробочку с кулоном, как ее описала Хадиль. Куполообразная коробочка со сходящимися гранями из красного бархата, с белой кнопкой замка. После нескольких минут активных поисков, когда проверены были все полки, ящики, все карманы и даже поднята постель, стало ясно, что в гостиничном номере кулона нет. Но нет и коробочки, в котором его принесли из ювелирного салона.
– Коробочка должна была остаться, – задумчиво проговорил Сидорин. – Она ей не нужна, это неудобно, даже если она и вышла из номера без кулона. Куда она могла бы ее положить? – Он повернулся к Хадиль и посмотрел в ее вопрошающе глаза: – Хадиль, дочка! Куда бы ты положила кулон с цепочкой, если бы хотела взять его с собой и надеть позже, допустим, вечером?
– В косметичку, – не задумываясь, ответила девушка и перевела взгляд на косметичку Мариам, которая лежала на кровати. Ее они только что осматривали и высыпали все содержимое на покрывало. Кулона там не было, не было и коробочки.
– Когда мы приехали из магазина, – продолжала рассказывать Хадиль, – то Мариам, примерив кулон, сложила его в коробочку и положила вот сюда, в выдвижной ящик тумбочки.
– Так поступают воры, – буркнул Котов. – Им некогда разбираться и вынимать. Только вор схватил бы коробочку и сунул в карман. Или в сумку. Так они грабят и ювелирные магазины, сваливая в мешок или большую сумку изделия прямо с витринными лотками и подставками.
– М-да, – кивнул Сидорин. – Аналогия.
– Черт, я не понимаю, Михаил Николаевич! – взорвался Котов, когда девушку увели, а Шаммас вышел из номера, сказав, что будет ждать в машине.
– Чего ты не понимаешь? – сказал полковник, в последний раз окинув номер взглядом и пропуская мимо себя криминалистов из военной разведки. – Сейчас эти ребята поищут тут следы, улики, доказательства. К утру мы будем иметь полную картину произошедшего.
– Это все понятно. Следственные мероприятия, все такое. Но надо же бить во все колокола, надо поднимать на ноги полицию, армейские подразделения, искать нужно, блокировать дороги, вокзалы, аэропорты. Афишировать надо это событие. Ведь пока сирийцы держат в тайне тот террористический акт, это играет на руку самим террористам, они успеют замести следы. Оперативность нужна.
– Все, что надо, делается. Не шуми, Боря, это тебе не автоматом размахивать и гранаты швырять. Тут тоньше действовать надо. Адмирала, скорее всего, похитили, раз ты подметил такую мелочь, как номер на его кортике. Цель этого похищения нам не ясна, но понятно одно – похищение решили замаскировать под гибель. Значит, что? Значит, афишировать то, что мы знаем, опасно. Если адмирал еще жив, его просто могут убить, поняв, что затея раскрыта. Вот в чем риск.
– А этот парень, за которым я гнался?
– Поехали. У Шаммаса в отделе сейчас все готовятся к составлению фоторобота. Будешь работать. Туда должны и сумку из полиции привезти. Сумка – это интересно. На ней пальчиков много должно быть.
Вопреки предположению полковника Сидорина, Шаммас привез их не к себе в отдел, а на какую-то квартиру, где ждали двое его сотрудников. Котова сразу посадили в угол за стол, где с молодым сирийцем они начали на ноутбуке сопоставлять фоторобот. Программа была хорошо знакома спецназовцу, хотя разработка была и не российской. Просто использовались те же принципы, которые не изменились еще с прошлого века. Чисто механический подбор отдельных деталей лица и формирование, в итоге, полного образа.
Природная наблюдательность и длительные тренировки, да еще богатый опыт сказались довольно быстро. Через полчаса на экране был уже сформирован почти точный портрет беглеца. Котову только не нравились глаза, хотя и разрез, и посадка были вроде бы теми же. Не хватало того самого выражения, которое позволило ему в тот вечер понять, что парень с сумкой на плече не просто так торчит за спинами сбежавшихся к месту трагедии людей.
– Ну-ка, Борис, передохни, – позвал Сидорин, когда в комнату принесли ту самую сумку, которую бросил предполагаемый террорист. – Иди-ка сюда.
Спецназовец с готовностью поднялся и подошел к столу. Сидорин и Шаммас аккуратно и неторопливо вынимали из сумки содержимое. Пакет с нижним бельем, включая носки, две чистые футболки. Все выглядело свежим. Полковник подносил каждую вещь к лицу и некоторое время принюхивался.
