– Я бы сказал так, что все это недавно стиралось, – заявил он и тут же замолчал.
Сириец осторожно вытащил из-под белья небольшое устройство, внешне напоминающее брелок автомобильной сигнализации, только гораздо большего размера. Это сразу наводило на мысль о радиосигнале.
– Ну, вот вам и ответы на многие вопросы, – взяв в руки устройство, сказал Сидорин.
– Радиовзрыватель, – подтвердил Шаммас. – Нам такие уже знакомы. В Париже в этом году, кстати, использовались точно такие же.
– Послушайте, – заговорил Котов, – а ведь он не местный. Зачем чужак участвовал в террористическом акте? Значит, вся группа приезжая?
– Могли использовать кого-то из местных, кто знает обстановку, – поддакнул Сидорин и добавил: – Видимо, заброшенная террористическая группа. Причем со стороны, потому что своих спецслужбы могут знать в лицо. Да и тот факт, что бомбу в машину заложили раньше, чем она подъехала к кафе. Жаль, водителя теперь не спросишь. Его могли как-то отвлечь, временно незаметно нейтрализовать, чтобы заминировать машину.
– Ну, в наше время, – пожал плечами Котов, – заминировать машину дело секундное. Магнитную под днище или под сиденье, пока никто не видит. Главное, подкупить тех, кто должен был досматривать машину перед выездом.
– Тагир! – Сидорин повернулся к Шаммасу, который продолжал пересматривать белье. – Вы занимались гаражом той части, где стояла машина адмирала?
– Да, – кивнул сириец. – Они обрубили концы. Мы нашли мертвого солдата. Как раз того, кто должен был осматривать машину адмирала перед выездом. Наши оперативники там сейчас работают, но мне кажется, что результата не будет. По крайней мере, быстрого результата. А нам сейчас важно время.
Котов пододвинул к себе сумку и принялся расстегивать все кармашки и вынимать содержимое. Бритвенный набор, крем для бритья, лосьон после бритья, пакетик влажных салфеток, авторучка, расческа… Котов бросил ее на стол, но потом снова взял в руки. На расческе отчетливо виднелся какой-то логотип.
– Смотрите, – показал он Сидорину. – Видите?
– Упс! – Полковник жадно схватил расческу и многозначительно переглянулся с коллегами. – Это же расческа из отеля. Из одноразовых наборов, что предоставляют гостям сейчас многие отели классом выше трех звезд. Мыло, шампунь, зубная щетка, расческа. Это, скорее всего, логотип отеля. Я, по крайней мере, на это сильно надеюсь.
– Может быть, – согласился сириец и, повернувшись к своему сотруднику, сидевшему за ноутбуком, передал ему расческу и велел сверить с логотипами всех отелей Дамаска в Интернете.
Больше в сумке ничего не было. Даже ярлыка, который крепят на сумки и чемоданы в аэропортах. Означало ли это, что незнакомец прибыл не на самолете? Он мог сорвать ярлык или прибыл иным путем, может, даже с территории, которая контролируется правительственными войсками. Например, давно законспирированный агент террористов.
– Слушайте, – сказал Котов, когда осмотр сумки закончился, – а ведь этот парень – не профессионал, просто боевик, которого отправили на задание, предварительно проинструктировав.
– Поясни свою мысль, – предложил Сидорин.
– Во-первых, он себя выдал. Это не есть здорово для подготовленного агента спецслужб. Во-вторых, он бросил сумку с такой уликой, как радиовзрыватель. Ну, черт с ним, с взрывателем, он нам почти ничего не дает, кроме определения принадлежности этого типа к террористическому акту. Но вот расческа! Он ведь ее взял не из жадности и не потому, что у него не было денег купить себе такую в магазине. Он это сделал, скорее всего, чисто машинально. Или перепутал со своей расческой А это все говорит о том, что у него нет навыков конспирации.
– Молодец! – улыбнулся Сидорин. – Грамотно все связал.
– «Чам Палас Дамаск», – громко сказал Шаммас, стоя за спиной своего помощника, который сверял логотипы. – Есть такой отель!
Котов прошелся по холлу отеля, пока Шаммас объяснялся с администрацией. Ощущения были удивительные и какие-то двойственные. Снаружи огромное многоэтажное здание современного отеля, а внутри как-то удалось сохранить дух старого арабского дома. Массивные диваны с креслами, лианы и традесканции, увивающие специально для них устроенные каркасы вдоль стен для создания живых изгородей, даже легко уловимый аромат терпкого чёрного кофе с кардамоном.
Да, вполне характерная черта, подумал спецназовец, она тут присутствует почти повсюду. Следы былой роскоши. Бывал он в таких отелях с обшарпанными номерами, со следами былой роскоши в холлах. Здесь есть модные и востребованные SPA-центры, есть наверняка и салон красоты, и наполовину закрытый бассейн с подогревом на крыше. И даже представители туристической индустрии тут как тут. Прямо в холле. Только заикнись, и к твоим услугам любая ознакомительная поездка, любой маршрут по стране или городу.
– Так, – сквозь зубы процедил Сидорин. – Работенка предстоит еще та! В каком номере он тут жил, неизвестно. Придется опрашивать весь персонал, все смены и всем предъявлять фоторобот.
– Поскольку я языком не владею, – сказал Котов, – может, пройдусь, осмотрюсь немного.
– Хорошо устроился, – усмехнулся полковник. – Ладно, давай. Повнимательнее только.
Спецназовец окинул холл равнодушным взглядом уставшего туриста, которому уже приелись специфические восточные интерьеры, и направился к лифту. По пути на крышу Котов дважды останавливался на этажах, чтобы познакомиться с планировкой помещений. Один раз ему удалось даже заглянуть в номер, в котором горничная делала уборку. Не то чтобы уж очень обшарпанные номера, но без блеска.
Обойдя бассейн на крыше, он присмотрелся к отдыхающим в шезлонгах людям. Не так уж и много их тут. Не туристическая сейчас атмосфера в Сирии, даже в столице, которая теперь далека от зоны боевых действий. Больше всего здесь командированных. Люди с положением, со статусом. Или начальство, или бизнесмены. Или члены их семей, кого могли взять с собой в столицу. Пожилых не видно, только люди средних лет. И молодежи нет. Дети есть, но немного. И около бассейна обязательно ходит служащий бассейна. И еще один возле детской части бассейна. Молодцы, хорошо у них тут дело поставлено.
Наконец спецназовец нашел то, что искал, – камеры видеонаблюдения. Замаскированы они были очень искусно, чтобы не раздражать отдыхающих, но и не оставлять их без внимания службы безопасности. Поняв принцип, по которому на крыше были замаскированы несколько камер, Котов довольно быстро нашел еще пару десятков. А заодно и вычислил «мертвые зоны», которые неизбежно существовали.
– Ну что у вас? – спросил Котов, вернувшись в служебное помещение, где Сидорин и Шаммас поочередно допрашивали персонал отеля.
– Рутина, – поморщился полковник. – У тебя интересного что есть?
– Вся крыша с лежаками и столиками охвачена видеонаблюдением. Я камеры нашел. «Мертвые зоны», конечно, есть, но они в основном являются глухими местами, куда отдыхающим и в голову не придет заходить. А места отдыха все просматриваются. Вопрос, ведется ли у них запись или только визуальный контроль?
