– Я здесь, – простонал Савичев.
Спецназовец сидел у ворот и перетягивал ногу в верхней части бедра бинтом. Штанина у него была темная от крови. Ларкин и Зимин подбежали к нему.
– Черт, где командир? – выкрикнул переводчик. – Что тут произошло?
– Машина. Двое уходили на машине отсюда… из тамбура. Капитан первым выскочил, я прикрывал сзади. Он стал стрелять и бросился наружу. Потом грохнул взрыв, меня ранило. Пока я доковылял, машина уже удалялась, а Барс висел на заднем борту. Я не мог стрелять, в него случайно попал бы.
– Куда машина поехала? – спросил Ларкин и принялся постукивать по микрофону и вызывать Котова.
– Макс, не дергайся! – простонал Савичев и бросил другу в руки скобу коммуникатора, которая удерживала на голове наушник и микрофон.
– Это… это капитана?
– Да, тут валялось.
– Я за машиной! – взвился Зимин. – Ларкин, помоги Максиму.
– Стоп, товарищ лейтенант! – схватил переводчика за руку Савичев. – У нас приказ! Командир выпутается, а у нас приказ. Магнитные носители с информацией…
– Но Котов? – Зимин с пылающим лицом смотрел на контрактников с непонимающим видом. – Он же в опасности?
– Мы не знаем этого, – покачал головой Савичев, посмотрел на друга и вдруг повысил голос, злясь и шипя от боли: – А ты что молчишь, Лимон? Какого хрена мы тут делаем? Нас зачем послали? Задачу никто не снимал!
Зимин взглянул на отплевывающегося и морщившегося от боли Савичева, на хмуро молчавшего и смотревшего в сторону Ларкина и вдруг осознал, что он единственный офицер в группе, что они находятся на задании на территории, подконтрольной террористам, и что они только что разгромили какой-то координационный разведцентр. Они выполнили лишь половину приказа. Вторая половина заключалась в том, чтобы доставить на свою базу все данные, которые можно здесь собрать. И, как бы страшно это ни звучало, несмотря на потери, задачу нужно выполнять. Это война, это бой, а в бою часто бывает так, что кто-то погибает.
– Так, слушайте приказ, – угрюмо сказал лейтенант, и Ларкин тут же повернул голову к нему. – Я возвращаюсь вниз, собираю жесткие диски и другие носители информации. Лимон! Сделай укол Сове, перевяжи, и ко мне вниз. Сова!
– Я, товарищ лейтенант.
– Как самочувствие? Сознание не теряешь?
– Нормально, продержусь.
– Тогда остаешься здесь и ведешь наблюдение. Связь держать постоянно. Все звуки, малейшее подозрение – сразу сообщать мне. Закончим работу, пригоним машину и эвакуируемся. Вопросы?
– Все ясно, товарищ лейтенант, – отозвался Ларкин.
– Работайте, я прикрою, – кивнул Савичев.
Зимин поднялся, посмотрел еще раз на спецназовцев и, стиснув зубы, побежал назад к двери, думая на бегу: «Это называется взвалить на себя всю ответственность. А как все-таки приятно, несмотря на опыт, когда решение принимает кто-то другой. Ларкин даже обрадовался, что не ему принимать решение. И Савичев прав, что подтолкнул меня. А я ведь сейчас к ним обращался на «ты». Как Котов. Они приняли, с охотой подчиняются. Эх, командир… Но ведь в Ракке он же выбрался в прошлый раз. Мы улетали на вертолете, а он не успевал, прикрывал наш отлет с важными материалами, с разведданными, и мы ушли без него. И он все равно вывернулся и вернулся. Может, и в этот раз. Но есть же предел человеческим возможностям даже у спецназовца. И Сидорину о ЧП не сообщить, аппарат спутниковой связи остался у Котова. И помощи не попросить. Надо самому, надо командовать, надо доводить до конца операцию. И у меня еще раненый, которого надо вытаскивать отсюда. Вот работенку я себе нашел…»
Глава 9
Провинция Хама
Стоя у двери с пистолетом наготове, Котов прислушивался к звукам в здании и смотрел, как Музафир сосредоточенно, а Кларк брезгливо раздевают убитых и облачаются в их полувоенное обмундирование. Журналист примерил ботинки охранника и с улыбкой кивнул русскому. Подошли, это уже хорошо. Босиком воевать или убегать – дело безнадежное. Голым можно, но не босым.
– Тела затащите в камеру, – велел Котов. – Неизвестно, как дальше пойдут наши дела, но пусть эти ребята поиграют нам на руку. Может, дадут нам хоть пару минут форы. Тихо!
В коридоре послышались быстрые шаги. И они приближались. Котов встал вплотную к двери, которая открывалась наружу. Уходить за угол было опасно, а вдруг этот неизвестный человек за дверью очень осторожен? Вдруг окликнет своих товарищей, этого седовласого, а не получив ответа, поднимет тревогу?
Когда дверь открылась, на пороге появился молодой сириец с традиционным платком на шее. Котов успел увидеть, что в коридоре никого нет, и тут же сильным рывком дернул парня к себе. Сириец даже не успел испугаться и схватиться за висевший на плече автомат, мгновенно распростерся на полу. Дверь захлопнулась, и Котов прыгнул сверху на него и, приставив к его горлу ствол пистолета, прижал палец к своим губам. Жест, понятный практически всем, независимо от языковой принадлежности.
– Кларк, идите сюда, – позвал спецназовец. – Музафир, постойте у двери, смотрите, чтобы никто нас не застал врасплох.
Когда журналист подошел, Котов велел ему спросить у пленника, где находится снаряжение, которое забрали у капитана, когда привезли сюда: спутниковый телефон, планшет навигатора, оружие.
– Здесь, в комнате на втором этаже, – задыхаясь от страха, ответил боевик. – Там сидят люди, которые в этом разбираются. Они хотят знать, куда вы идете и кому вы звоните.
– Какая комната по счету, если смотреть от лестницы?
– Вторая. Вторая справа. Там стоит оборудование, компьютеры. Это большая комната.
– Сколько в ней человек сейчас?
– Там человек пять работает, но сегодня, кажется, кто-то уехал. Наверное, два или три. Вы меня не убьете? – вдруг страшно заикаясь, спросил боевик, ища глазами глаза Котова. – Вам нельзя меня убивать, а то меня хватятся и вас будут искать. Я могу помочь вам убежать отсюда. Я смогу. А потом вы скажете своим, что я вам помог.
Кларк переводил взволнованную речь боевика и морщился. Он несколько раз добавлял от себя, что верить этим вурдалакам нельзя, что они лживы, когда трусят, но потом предают и своих, и чужих. Котов кивал головой. Он и сам понимал, что верить этому испуганному парню нельзя. Подняв его с пола и заставив сесть, Котов неожиданным движением взялся сзади одной рукой за его подбородок, второй за лоб. Резким движением он дернул голову на себя вверх и одновременно резко повернул в сторону. Шея хрустнула, и боевик без звука повалился на пол.
– Утащите его в камеру, – приказал Котов и подошел к сирийцу у двери: – Ну что там? Тихо?
– Кажется, прошли два человека и вышли на улицу. Лестница на второй этаж в середине коридора.
– Я знаю. Обратил внимание, когда меня выводили. Сейчас двинемся так: вы первый, я за вами, как пленник с руками на спиной, следом идет англичанин. Он тоже изобразит боевика, наденет платок, помогите ему правильно его завязать, а я подежурю у двери.
