— Либо же, — меланхолично заметила Мари, отодвигаясь от расплывающегося белоснежного пятна, — задобри их, либо купи. Ведь эти бедняки, пьянчуги, воришки и убийцы — основа твоего правления. Если ты получишь их одобрение, то всему Пограничью ничего не останется, как смириться.
Мои туманы заплелись на теле кольчугой. Их решение было предельно понятно — бой. Я и сама в глубине души поддерживала Дарго: любое восстание должно быть подавлено. Но Мари говорила правильные вещи. На моей памяти многие правители начинали с кровопролития, и обычно они не задерживались на троне — недовольные попросту устраивали заговоры и расправлялись с ними.
— А чего хотят они сами? — спросила я не своим голосом. — Какие их требования?
— Свержение тебя, — удивленно напомнила Мари.
— А кроме?
Она развела руками, мол, так глубоко не копалась.
— Я должна выслушать требования мятежников. Безусловно, зачинщики будут наказаны, а с остальными попробуем договориться. — Дарго буркнул что-то про «тупейшее решение», но я не передумала. — Мне нужна стража и вы. Готовы пойти за мной?
— Дай мне час на сборы, — Мари не мешкала ни секунды, — я с тобой.
— Угу.
Дарго, обтерев губы салфеткой и бросив ту в тарелку, ушел первым, а Мари специально задержалась. Взяв меня под локоток цепкими пальчиками, шепнула:
— Я накопала кое-какую информацию про твоего белобрысого телохранителя. Будет любопытно — расскажу.
— Мне не любопытно, — без раздумий ответила я. — Он со мной.
— У кого знания, тот вооружен. — Рыжеволосая смерила меня надменным взглядом. — Впрочем, дело твое. До встречи у ворот нижнего города.
* * *
Перед выходом я заглянула к Траушу и, сев у его ног, долго изучала мертвенно-бледное лицо. Вдруг не захотелось ни с чем бороться и никому ничего доказывать. Я нужна ему, а не мятежникам, с которыми вполне разберутся стража и жрецы.
Попыталась пустить свои туманы в тело лорда, ощупать ими рану, высосать яд из крови, но не смогла. Туманы отлетали, таяли, растворялись под действием темных сил. Было бы обычное ранение — я бы справилась; но в дело вмешалась магия, которую я не сумела побороть.
Бессилие раздирало на части.
— Пошли, — вдруг услышала за спиной.
Дарго заправлял за пояс наточенные кинжалы.
— Разумно ли оставлять Трауша одного?
И до крови закусила губу. Мне нельзя уходить, мой лорд ранен, я должна находиться с ним.
— Ну а чем ты ему поможешь? Сядешь у кроватки и будешь сопли пускать? На кого же ты меня оставил, и все такое? Сольд, поднимайся. Если хочешь надрать задницу Шуру, ты должна действовать, а иначе младший братец отберет у тебя и муженька, и Пограничье.
Мы поспорили несколько минут, но в итоге я признала окончательную правоту наемника. В состоянии Трауша нет изменений уже целый месяц — как улучшения, так и ухудшения, — потому я могу оставить его на прислугу хотя бы на полдня.
И все равно, уходя, я ощущала себя предательницей.
Мы остановились на въезде в район бедняков. Верхний город от нижнего отделяла канава шириной в два метра, полная нечистот. Через нее вел единственный подвесной мост. За канавой, насколько хватало взора, простирался забор высотой под два метра. Было безлюдно и тихо. Жители верхнего города, которым не повезло жить рядом с нижним, попрятались по домам и носа не казали. Лавки закрыли, заколотили ставни.
Целый отряд стражников — теней пятьдесят, молоденьких и старых, пришедших добровольно и по приказу, — переминался с ноги на ногу. Я не умела ими руководить, поэтому только поблагодарила за присутствие и попросила дожидаться приказа. Командующий стражи согласно качнул головой.
Смертью разило так, что меня едва не вывернуло наизнанку. Горелое мясо, свернувшаяся кровь, испражнения — вонь забивалась в ноздри. Дарго перекосило.
— Прям Острова Надежды, — сказал он. — Родные ароматы, так сказать.
Два существа, расу которых уже невозможно было определить, висели на вбитых кольях у ворот в нижний город. Кожа с их лиц была содрана, и кровавые черепа оголили зубы будто бы в усмешке.
— Гниды, — Дарго выдохнул. — Где шляется твоя Мари?
— Скоро будет. — Я отвернулась от улыбающихся мертвецов.
— Мне она не нравится, Сольд.
— Ты ей — тоже.
И в эту минуту отряд расступился, пропуская вперед рыжеволосую ведьму.
— Ребятки, я тут! — Мари была одета в облегченную куртку из выделанной кожи и обтягивающие стройные ноги штаны. Создавалось впечатление, что она шла соблазнять бунтарей.
— Ты припозднилась, — без укора напомнила я.
— Я подготовила для наших мятежников маленький сюрприз. — Мари кокетливо захлопала ресничками. — Все, начинаем.
— Леди, — позвал командующий, — как нам идти?
— За мной.
Правительница не должна прятаться за спинами армии, как бы боязно ей не было. Чем я хуже Мари, которая вышагивает без толики испуга?
Я ступила на мост первой. Страх заполнил каждую клеточку тела, что-то внутри — думается, здравый смысл — требовало развернуться и дать деру. Там, за стеной, одичавшие тени, готовые разорвать любого. Кто я для них? Истинный правитель — не тот, кто идет в атаку, обнажив меч, первым; но тот, кто способен управлять войском издалека. Впрочем, Трауш любил повторять: «Тенями достоин править тот, кто не боится пасть в бою». Значит, и я не должна бояться.
Стража двигалась отлаженным шагом, и их синхронная ходьба била по ушам.
Разумеется, нас дожидались. Полностью вооруженные, эти тени плотной завесой выстроились за воротами. Их главарь — наверное, главарь — восседал на куче убитых: детей, женщин, мужчин всех рас, поигрывая ножичком.
— Кто пожаловал! — Главарь засмеялся, и многоголосая толпа поддержала его одинаковым карканьем. — Сама высокая леди, а мы тут в неглиже и без фанфар.
Он облизал окровавленное лезвие ножа.
— Твой выбор, Сольд, — Мари, вставшая по левое плечо. — Научи их тебя уважать.
— Давай поскорее расправимся с этими отребьями, — Дарго, стоящий справа.
За моей спиной десятки стражников, за моей спиной туманы, за моей спиной — правда. Но тех, кто спереди, не волнует ничего, кроме грубой силы. Что выбрать: диалог или смерть?
— Я пришла говорить. Чего вы хотите?
— Кучу денег и побольше покорных красавиц, а тебя на закуску, леди. Говорят, раньше ты ходила в рабском ошейнике. Ты готова ублажить нас, детка?
Дарго заскрежетал зубами, командующий вскинул ладонь, чтобы отдать приказ страже, но я подняла руку, прося помедлить.
— Иных требований не будет?
— Мочи ее! — завопил кто-то из мятежников.
