Одновременно вели наблюдение и за психбольницей, ночью оттуда никто не выезжал и не выходил, а ведь до города как-то добраться надо. Не спускали глаз и с оставшихся четырех девушек, хотя уверенности, что убийца одна из этих пяти, не было ни у кого. Действовали наобум, ибо других зацепок не имелось. Прошла вторая ночь, затем третья, четвертая… Новые трупы не находились, но и подозрительные женщины под видом проститутки тоже не встречались.
Она не видела Артема несколько дней, как и Вовчика. У Денисовича осведомилась, где ребята, не заболели ли.
– Оба здоровы, – сказал Ким Денисович. – Дежурят ночами, а днем высыпаются. Не волнуйся, все будет хорошо.
Больше не распространялся, ему всегда некогда: то кто-то звонит, то он куда-то несется, то подписывает стопки бумаг и тому подобное. Однако, влившись в коллектив, София начала подмечать некоторые особенности, ухо теперь улавливало не только то, что говорится, но и тон, интонационную окраску, глаза видели подачу фраз, слов и даже междометий. Сейчас, выслушав Кима Денисовича, она не успокоилась, а насторожилась. «Все будет хорошо» – что это? Он будто бы не ей адресовал фразу, а самому себе давал установку, причем задумчиво и глядя в сторону. А установку дают когда? В случае опасности. Да, именно так мы говорим себе, если шаткое положение, или нас преследуют неудачи, или мы боимся грядущих событий: «Все будет хорошо». Совсем Софии стало нехорошо.
Однажды перед концом рабочего дня забежал Вовчик:
– Привет. Как ты тут без меня живешь? Не скучала?
Вот нахал! Но обаятельный нахал, которого невозможно прогнать или отчитать за флирт.
– Вовка, иди сюда, – заговорщицки пригласила его София. – Дверь закрой… Куда вы пропали?
– Кто – мы? – хитро скалился он.
– Ты и Артем.
– В засаде сидим. Мерзнем. И никто не приголубит, не согреет одинокие души на морозе.
– Перестань паясничать. У меня впечатление, будто ваша засада не совсем засада, вы чем-то другим занимаетесь.
– Ревнуешь?
– Вовка, ну и дурак ты! Расскажи подробно… про вашу засаду.
– Один поцелуй – и я разболтаю всю секретную информацию.
– Как тебе не стыдно склонять взрослую женщину к поцелуям?
– Не стыдно. Я мужчина с четырнадцати лет.
– Уф! Ты невозможный. Расскажешь или нет?
Но его позвали, он подхватился и умчался на зов. Так бы София и оставалась в неведении, если бы не случайность. Шла к начальнику уголовного розыска с папкой, да задержалась, услышав голоса. Два оперативника курили на лестнице.
– Дохлый номер, она залегла на дно. Шутка ли – три трупа. Нет, не выползет она в ближайшее время.
– Начальству видней, – сказал второй опер. – А мне интересно, что с ней будет делать Артем, когда она залезет к нему в машину.
– Боюсь, ничего не успеет, она деловая баба.
София поспешила подняться, оперативники прекратили диалог, а она на автопилоте пришла к начальнику, отдала папку и то, что он просил отпечатать. Вернулась в кабинет и долго сидела у окна, глядя, как город поглощает ночь. Поднялся ветер, София не столько видела, сколько слышала завывания и дрожание стекол.
Пошел второй час ночи, Артем ездил туда-сюда по пустой улице, Вовка возлежал на полу. Внезапно он заныл:
– Курить охота… Артем, она подбирала мужиков до часу, а мы катаемся всю ночь.
– Могла поменять время.
– Как доложила разведка, подозреваемая под первым номером сидит в дурке, остальные подозреваемые кто дома, кто в гостях, кто в кабаке.
– Чего ты хочешь от меня?
– Не знаю, – вздохнул Вовчик.
– Тогда молчи.
– Так мне же сразу спать хочется.
– Ну, базарь.
– Артем, скажи честно, ты к Софии неровно дышишь? А, молчишь! Значит, неровно…
– Вовка, замри! Стоит!
– Она? Точно она?
– Сейчас проверим… Останавливает!
Вовчик накрылся покрывалом, Артем затормозил.
Борька разошелся всерьез, вопил: мол, он теряет жену, это не жизнь. Откуда в нем столько театральщины? Возбужденно ходил, жестикулировал, оскорблялся, когда жена отмалчивалась, и уходил, потом возвращался.
– Мы уже никуда не ходим! Тебе же некогда! Днем она в ментовке, ночью за компьютером. Я не хочу поедать пельмени из магазина. Ты стала не женой, а соседкой по квартире. Мне нужна жена, которая заботится обо мне и доме, мне нужна домашняя богиня.
– А мне нужен муж, который считается со мной, уважает мои интересы и понимает меня. – Наконец и она открыла рот, но была спокойна, хотя бы внешне. – Муж, а не бог.
– Я бы тебя понял, если бы мы нуждались в деньгах, но ты же не нуждаешься! Зачем тебе работа, две работы? Жила же без них, я тебе ни в чем не отказывал.
– Когда-нибудь я буду только писать. А сейчас, Боря, извини, мне необходимо закончить книгу. Иди спать.
– Кажется, у нас дело идет к разводу.
– Нет проблем.
– Что? Что ты сказала? С ума сошла?
– Я в своем уме. А с ума сошла, когда закопалась в твоем доме, послав к черту образование и любимую работу.
– Ты рискуешь, – процедил он и ушел в спальню.
Закончен бал, погасли свечи – это про них. Он привык к другой жене, перемены вызывают в нем агрессивность, тем самым его отдаляя. Да нет, София давно отдалилась. Раньше Борька был доволен, София бесилась, теперь он бесится, а она абсолютно равнодушна к его неврастеническим выпадам. Главное, компромисса не предвидится, дело уже не в Борьке, а в ней. Но пора переключиться, этого пока не удавалось. Тревожная ночь. Тревожно бушует ветер на улице. Как там Артем, который ловит на себя убийцу? Только не думать о плохом!
– Все будет хорошо, – дала установку София и…
Застучала по клавиатуре
«– По какому праву? – вздернула подбородок Оболенцева.
Про себя Виссарион Фомич отметил: белокожа, черноока, стройна, своенравна – в общем, при ней все, что требуется для успеха у мужчин. Особенно бросилась ему в глаза дерзость, с какой она встретила полицию, и – ни малейшего страха. Второе немаловажное обстоятельство заметил он, когда вошел: на видном месте красовались шляпные коробки и две дорожные сумки.
– Мы не станем производить обыск, сударыня, – официальным тоном начал Зыбин, – коль вы скажете, кто девица, у которой имеется красная юбка, синий жакет с опушкой и черная шляпа с перьями.
– Я такой вульгарный наряд ни на ком не видела, – ответила хозяйка.
– Однако, сударыня, женщина в вульгарном наряде живет у вас, она совершила преступление. Распорядитесь, чтобы позвали всех женщин, которые живут и работают в вашем доме.
