— Давай до утра, отдохнем и подумаем. Утро вечера мудреней.
Но до утра подругам предстояло еще много приключений. Началось все со звонка Ильи.
— Маришечка, ты уже освободилась? — поздоровавшись необыкновенно ласковым тоном, поинтересовался он у девушки. — Лично я страшно по тебе соскучился. Увидимся мы наконец?
— Хм, — пробормотала Мариша.
Пойти на свидание? Или не пойти? Вот в чем был вопрос. Вообще-то вел себя Илья не так чтобы очень уж хорошо. Но станет ли он вести себя лучше, если она будет ему по-прежнему отказывать?
— Скажи, что устала! — прошептала Юлька.
— Я устала, — кокетливо протянула Мариша, чувствуя, что настроение у нее повышается с каждой минутой.
Но Илья не сдавался.
— Вот и отдохнем! — жизнерадостно пообещал он Марише. — Все будет, как ты любишь. Я очень, очень хочу тебя видеть. Надеюсь, твоя мигрень тебя отпустила?
Мариша покосилась на Юльку и мяукнула что-то ласковое. Юлька скорчила недовольную гримаску.
— А что такого? — поинтересовалась у нее Мариша, когда они договорились с Ильей, где и когда встретятся. — Ты что-то имеешь против Ильи?
— Лично против него я ничего не имею. Но, Мариша… Как же быть с нашими подозрениями?
— Рустам со дня на день признается в совершенном убийстве! — легкомысленно отмахнулась Мариша.
— Честно говоря, теперь я уже не уверена в его виновности, — покачала головой Юля.
— Можем позвонить Никите Гадкову и все узнать, — предложила Мариша. — Звони! Наверняка он скажет, что Рустам уже признался.
Но Никита сказал совершенно другую вещь. Рустам ни в чем признаваться не желал. И напротив, у него откуда-то появился очень дорогой и хороший адвокат, который прославился во всем криминальном мире России именно тем, что был способен вытащить любого преступника из страшнейшей передряги. Разумеется, в ход шло отнюдь не его красноречие, как это любят показывать в американских мелодрамах.
Америка — это Америка. А Россия — дело совсем другое. И в России привыкли доверять не словам, а денежным знакам. Причем чем их больше, тем выше доверие к их обладателю. Адвокат Кривин располагал огромными средствами, которые предоставляли ему его клиенты для подкупа. Но, кроме внушительных взяток, он имел и другие рычаги управления составом суда, который выносил приговор его подзащитным.
В итоге всегда следовал необычайно мягкий приговор. Или иной раз даже полное оправдание подсудимого. И счастливые криминальные воротилы, которые во время суда даже не старались сделать вид, что озабочены исходом судебного разбирательства, выходили на свободу прямо из зала суда на глазах скрежещущих в бессильной ярости конвоиров. Они-то знали цену оправдательному приговору этим преступникам. Но сделать ничего не могли.
— Откуда у Рустама мог взяться такой защитник? — Это было первое, что спросила Юля, выслушав доклад Никиты. — Он же босяк!
— А родители, — напомнил ей Никита.
— Но они же должны были порвать с ним все отношения после того, как он попал в тюрьму!
— Почему? — удивился Никита, у которого был очень заботливый отец, и Никита таких вещей просто не понимал.
Как это порвать отношения с сыном? Когда помощь родителей нужна ему больше всего? В голове не укладывается.
— Они ведь и раньше выделяли Рустаму лишь небольшое содержание, — продолжала Юлька. — И грозились, если он попадет из-за своего образа жизни в беду, то они не станут вытаскивать его из передряги. Ведь это так!
— Когда жареный петух куда положено клюнет, родители это понимают, — с неожиданной проницательностью ответил Никита. — Что же, они своего сына и не отмажут? Нельзя же в самом деле допустить, чтобы он на нарах парился. А знаете, кто им помог?
— Кто? — отозвалась Юля.
— Футболист ваш, — ответил Никита. — Он к родителям Рустама пошел, договорился с ними и теперь денежки адвокату отстегивает, чтобы тот Рустама вытащил.
— Илья платит адвокату?
— Он его нанял! — поправил ее Никита. — А денежки родители Рустама, ясное дело, платят.
— Ты уверен, что это они?
А кто же еще? — от души заржал Никита. — Не сам же футболист из жалости к нашему убийце из своего кармана «зелень» тащить начал. Разумеется, родители парня Илье деньги передают. Чтобы, значит, лицо свое перед сынком сохранить. Но от тюрьмы избавить.
И хотя Никита был твердого мнения, что за адвоката платят родители Рустама, а подруги имели основание убедиться, что молодого опера стоит слушать внимательно, дельные мысли у него бывают, но у самой Юльки все же зародились подозрения. Конечно, все может быть. И родители Рустама просто не хотели светиться в адвокатской конторе, поэтому и дали денег Илье. Но… Но как-то это уж слишком странно.
— Никита говорит, что Илья нанял адвоката для Рустама, — мрачно произнесла Юля, обращаясь к Марише. — Он считает, что платят родители Рустама. Но у меня свое мнение на этот счет.
Мариша задумалась. Кажется, она поняла, на что намекает подруга.
— Ты думаешь, что это Илья прикончил Олега? — спросила она. — Рустам это видел и теперь шантажирует Илью?
— Рустаму очень нужны деньги, — сказала Юля. — Родители его из дома фактически выгнали. Работать он не желает и не может. Живет тем, чем удастся поживиться у своих богатеньких дружков. И надеждой на то, что папахен или кто-нибудь из одиноких тетушек и дядюшек откинет наконец копыта и он получит свою часть наследства.
— А что Рита и ее братец?
— Они тоже молчат, — ответила Юля. — То есть говорят, но все не по существу. В том, что собирались убить Олега, не признаются ни под каким видом.
— Признаются, — махнула рукой Мариша, на которую влюбленность явно действовала не лучшим образом.
Во всяком случае, когда говорило сердце, мозг у Мариши бездействовал. Как-то не могли два эти органа ее организма толково взаимодействовать.
На свидание с Ильей Мариша примчалась на целых полчаса раньше назначенного срока. Честно говоря, она просто сбежала от Юльки, которая замучила ее своим мрачным брюзжанием относительно того, насколько опасно встречаться с кавалерами, которых при этом подозреваешь в убийстве.
В итоге Мариша оказалась возле ресторана, где должен был ее ждать Илья, так рано. И тут же зазвонила ее трубка.
— Ты где? — поинтересовался у нее Илья самым ласковым тоном.
— Я? — на секунду задумалась Мариша. — Я еще еду!
— И ты далеко? — спросил Илья с удивительной заботливостью.
— Прилично.
Не успела она соврать, как тут же начала жалеть об этом. Зачем она соврала? Подумаешь, примчалась на свидание на полчаса раньше. За это же не убивают, в конце концов.
— Я тоже еще еду, — сказал Илья. — Но буду вовремя. Как подъедешь, позвони мне. Я тебя встречу. Или, если хочешь, проходи прямо в ресторан.
