— Послушайте, Аманда, — проскрипел Джефф таким голосом, словно наелся битого стекла, — я знаю, у вас сейчас тяжелый период, но вам лучше обратиться за утешением к родным.
— Нет. — Аманда сама прильнула к нему и подняла голову, заглядывая Джеффу в лицо. — Они мне не нужны. Мне нужны вы.
— Вы же совсем меня не знаете!
— Именно поэтому! Когда вы на меня смотрите, вы не видите во мне жалкую невесту, брошенную женихом, или дочь, опозорившую родителей. Вы видите во мне только самую обычную женщину, ничем не выдающуюся.
Обычную? Как бы не так! Джефф видел перед собой нежную, чуткую, милую женщину, отчаянно нуждающуюся в бескорыстной любви, которая помогла бы ей восстановить веру в себя. Разум твердил ему, что такую любовь Аманде лучше бы поискать в другом месте, но тело вдруг стало не в ладах с разумом. И это был еще один повод бежать от Аманды, пока дело не зашло слишком далеко.
— Незабудка, я не могу дать вам того, что вам нужно, — хрипло сказал он. — У меня самого слишком много багажа.
На миг Аманда обмякла, словно силы ее покинули, но потом выпрямилась, отстранилась от Джеффа и пристыженно прошептала:
— Конечно, не можете, не знаю, что мне вдруг взбрело в голову…
Джеффу во второй раз представился случай прекратить их знакомство и уйти из ее жизни, но он во второй раз им не воспользовался. Вместо этого он снова привлек ее к себе и погладил по голове. Мало того, он припал к губам Аманды и поцеловал с такой жадностью, словно она была последней женщиной на земле. Должно быть, он рехнулся. Если бы Аманда влепила ему пощечину, возможно, это пошло бы на пользу и ему, и ей, но она не только не оттолкнула его, а наоборот, снова обмякла в его объятиях, губы ее стали мягкими, податливыми.
К чести Джеффа будь сказано, он попытался прекратить то, что сам так опрометчиво начал, но когда он хотел прервать поцелуй, Аманда издала тихий жалобный звук, который задел его… Что? Сердце? Не может быть! Ему же не семнадцать лет, тридцать пять, не может же он верить во всякую сентиментальную чушь и воображать себя влюбленным в женщину, которую знает чуть больше суток! Совесть? Чушь! Голос его совести стал не громче шепота!
— Мне не следовало этого делать, — пробормотал он, с трудом отрываясь от ее губ. — Это была плохая мысль.
Аманда не спорила, она только подняла маленькую тонкую руку и дотронулась до его щеки с каким-то удивлением, словно только что обнаружила своего ангела-хранителя.
— Аманда, — угрожающе прохрипел Джефф, — вы искушаете судьбу.
Аманда обняла его за талию и склонила голову ему на грудь.
— Со вчерашнего утра в моей жизни все пошло вкривь и вкось, но благодаря вам положение начало улучшаться.
Если бы острый голод по тому, чего Джефф не имел права желать, не притупил инстинкт самосохранения, он распрощался бы с Амандой и отослал ее в гостиницу — одну. Если бы у него осталась хоть капля порядочности, он не посмел бы провести пальцем от ее подбородка до ямочки у основания шеи и фантазировать, как Аманда выглядит без одежды. Если бы у него сохранилась хоть крупица самоуважения, он отстранился бы от Аманды, не давая ей самым недвусмысленным образом почувствовать степень его возбуждения. И если бы эта чертова гостиница не была построена специально для влюбленных парочек, им было бы не так легко находить уединение за каждым поворотом.
Собрав остатки ускользающего самоконтроля, Джефф предложил:
— Может, нам стоит пока не поздно разобраться, что происходит?
— Ах, Джефф, я так устала искать ответы, которые никак не находятся… Неужели нельзя хотя бы один вечер не думать о завтрашнем дне? — прошептала Аманда, гладя его спину и плечи.
— Что же вы предлагаете? — Голос едва слушался Джеффа.
— Просто покориться своим чувствам, не думая о том, разумны они или нет.
На случай, если Джефф все еще не понял, что она имеет в виду, Аманда приподнялась на цыпочки и прильнула к его губам.
Он предпринял последнюю попытку возразить:
— Аманда, ваши чувства направлены на другого мужчину. Я не хочу служить заместителем.
— Я тоже этого не хочу.
Губы Аманды почти касались его губ. От нее пахло цветами и невинностью, все ее тело трепетало от желания. Дыхание ее стало почти таким же частым и неровным, как его собственное, в слабом свете фонаря Джефф видел, как бешено пульсирует жилка на шее Аманды.
— Джефф, прошу тебя, займись со мной любовью, — прошептала Аманда и положила его руку на свою грудь. — Помоги мне снова стать собой.
— Только не здесь, — прохрипел он.
Он, конечно, не ангел, но и не настолько низко пал, чтобы заниматься с ней любовью там, где их могут увидеть. Если уж это случится — а Джефф знал, что теперь им может помешать разве что стихийное бедствие, — то в уединенном месте, и не в ее номере, а в его, где ничто не будет напоминать Аманде о мужчине, чье место он занял.
В вестибюле, к счастью, было безлюдно. Взяв у портье ключи, Джефф потянул Аманду за собой. На третий этаж они взлетели на одном дыхании. Джефф всерьез опасался, что если остановится хоть на секунду, то набросится на Аманду тут же, на лестничной площадке.
Лунный свет, проникающий в щель между занавесками, создавал в номере голубоватый полумрак, превращая белокурые волосы Аманды в серебристый шелк. Взяв ее лицо в ладони, Джефф склонился к ее губам, надеясь, что ему удалось смягчить нежностью обуявшую его животную страсть. Но стоило ему прикоснуться к Аманде, как бой с самим собой был проигран. Его руки, повинуясь не разуму, а слепому желанию, стали торопливо освобождать ее от одежды.
Наконец его взору открылась ее грудь. Он обхватил нежные холмики руками, склонился к одному и взял в рот нежный сосок. Аманда ахнула и затрепетала, казалось, силы вот-вот покинут ее, но, повинуясь той же слепой силе, что направляла руки Джеффа, и забыв о стыдливости, она стала лихорадочно освобождаться от остатков одежды.
Они жадно шарили руками по телам друг друга, стремясь познать каждый изгиб. Послышался треск разрываемой ткани, и никто из них не знал точно, что разорвано, его рубашка или ее белье, египетский хлопок или французское кружево. Да это было и неважно. Когда они, обнаженные, наконец прижались друг к другу, все остальное утратило значение и волна примитивной страсти подхватила обоих.
Джефф понял, что не может ждать, пока они окажутся в спальне. Повалив Аманду на пол, он вошел в нее за доли секунды до того, как его тело содрогнулось в пароксизме страсти. Аманда застыла неподвижно, только губы дрожали, а в широко раскрытых глазах застыло разочарование.
Джефф поцеловал ее в лоб и прошептал:
— Прости.
Она коснулась пальцем его щеки.
— Все в порядке.
— Нет, не в порядке! — Он скатился на ковер, встал и потянул за собой Аманду. — Все должно было произойти по-другому.
