– А-а-а, – протянула Кира.
Да уж, теперешнюю медсестру трудно было назвать наивной девочкой. Ей было за сорок. Да и хорошенькой назвать трудно. Огромный нос, крохотные глазки, нечистая кожа и мощные бицепсы. Похоже, семья Виктора Алексеевича извлекла урок из прошлого. Теперешняя медсестра могла быть совершенно спокойна за свою честь, даже находясь темной ночью в районе «красных фонарей».
Но разочарованной Кира себя почему-то не чувствовала. Вся эта история с младшим любимчиком заставляла все ее чувства насторожиться. Интуиция буквально завибрировала и забила в набат. Пока, правда, не объясняя, в чем конкретно кроется причина ее тревоги.
Может быть, это родные или близкие девушки – медсестры взялись мстить за нее? Но в таком случае они выбрали явно неподходящую кандидатуру. Ошиблись в выборе брата? Не знали, кто на самом деле виноват – Борис или Вовик? Нет, вряд ли.
– Так вот, когда хозяин молодую жену в дом привел, Вовику, ясное дело, хвост немного прижали, – продолжала разглагольствовать повариха. – При маменьке-то он себя тут вольготно чувствовал. Какую бы гадость ни устроил, она все покрывала. Поэтому у Виктора Алексеевича о своем последыше не совсем верное представление.
– Но ведь Людмила не стала бы покрывать… м-м-м… шалости своего пасынка.
– Не стала. Это верно. Только и он после ее появления недолго в доме задержался. Уехал. Говорят, учиться. А я так думаю, что денежки родительские проматывать. Вот где на выкуп для Бориски нашлось бы. Одна его машина, что внизу в гараже ржавеет, небось столько и стоит. А он их, этих машин, за год по три штуки, бывало, разбивал!
– Ого! – снова не удержалась от восклицания Кира. – Серьезно?
– А то нет!
– Так в гараже сейчас стоит машина Вовы, которой он не пользуется? И дорогая?
– Ну! «Порш», так, что ли, называется. Спортивная.
Кира решительно ничего не понимала. Что происходит с Виктором Алексеевичем? Выходит, он без всякого особого напряга может заплатить выкуп похитителям Бориса. Но не желает. Да уж, никакая Людмила не сможет его в таком случае уговорить. Видно, скрыта тут какая-то тайна. И серьезная, судя по всему.
– Конечно, что на сердце у человека, никогда до конца не узнаешь, а только таких родителей, как у Бориса, я и самой злейшей своей врагине не пожелаю!
И, отвернувшись к мойке, повариха принялась мыть овощи для завтрашнего рагу. Глядя на нее, Кира в задумчивости отправила в рот очередной пирожок. Потрясающе вкусно. И это при том, что готовили в доме строго без соли. Все-таки талант надо иметь, чтобы в таких сложных условиях готовить не просто съедобную, но еще и вкусную еду.
И спохватилась Кира только после того, как ее рука потянулась к следующему аппетитному пирожку. Ощупав свою талию, она убедилась, что там все в порядке. А вот если бы на ее месте оказалась Леся, то уже давно начала бы соблазнительно раздуваться в размерах. При мысли о подруге Кира с раскаянием вспомнила, что обещала той позвонить, едва приедет в дом Виктора Алексеевича. Но, забегавшись тут, совсем об этом забыла.
Глава 11
У Леси телефон оказался занят. Как домашний, так и сотовый. Это тоже было в высшей степени странно.
– Что она, сразу по двум телефонам треплется? – заволновалась Кира. – Что у нее там случилось?
Встревоженная Кира сделала еще одну попытку дозвониться до подруги. И на этот раз ей удалось связаться с ней.
– А я тебе звоню! – воскликнула Леся, едва услышав голос Киры. – Слушай, у меня тут ЧП!
Голос у подруги звенел и буквально бился на осколки словно стеклянный.
– Что? Что случилось?
– Ромик! Он уходит! Кира, он ничего не хочет слушать!
Сначала Кира решила, что у нее слуховые галлюцинации. И она попала в другое измерение, где приняла голос другой женщины за голос своей подруги. Потому что Кира на сто и даже на сто двадцать процентов могла поклясться, что никакого Ромика, по поводу которого Леся могла бы разволноваться, среди знакомых ее подруги нет и не было.
– Кто это?
– Господи, Кира! Ромик! Мы его сегодня с тобой спасли!
– А-а-а! Вот ты о ком!
И тут до Киры дошло, что пытается втолковать ей подруга.
– Как уходит? – вскинулась она. – Куда?
– Не знаю!
– Он же еле ноги волочил! Мы его на себе перли! Ему что, настолько лучше стало? Мы его так хорошо вылечили?
Но Кира недолго грезила славой эскулапа. Оказалось, что больному лучше не стало. Даже напротив. Жар у него усилился. А вместе с ним появилась и какая-то нервозность.
– Представляешь, я ушла толочь эти проклятые таблетки, потому что рана снова намокла, прихожу, а он уже на четвереньках стоит и раскачивается.
– Голый?
– В дедушкиных кальсонах! Я их ему дала. Но не в этом дело! Я ему и говорю, ложись, Ромик, тебе отдыхать нужно.
– А почему Ромик?
– Господи! – почти зарыдала Леся. – Кира, ну какая разница?
– Как это?
– Нет, ну ты все-таки до чего занудная бываешь! Должна же я была его как-то называть?
– Ну да.
– Вот я и окрестила его Ромиком. А что? Ромиков у меня еще никогда не было!
– Это точно, – согласилась с ней Кира.
– Поэтому я и подумала, а вдруг мне с ним повезет? Дай-ка я назову его так, чтобы дурных ассоциаций не возникало.
– Ну что же, – одобрила ее Кира. – Учитывая, что его могут звать от Алекса до Якова, ты поступила разумно. Можно сказать, даже мудро.
– Кира! Оставь свой тон. Говорю тебе, он уходит. Что делать? Он же больной. И почти голый!
– А почему до сих пор не ушел? Мы с тобой уже довольно долго болтаем. Если бы хотел, давно бы уже мог уйти.
– Как бы не так! Я дверь заперла. А ключей у него нет.
– Значит, он сейчас твою дверь ломает?
– Нет, похоже, пока до него еще не дошло, что для того, чтобы открыть дверь, нужен ключ. Он пока ее просто дергает.
– Ну, она у тебя железная. Пусть дергает хоть до посинения.
Но оказывается, успокоилась она рано. Внезапно в трубке раздался страшный грохот. Кира даже на расстоянии вздрогнула.
– Ой! Он упал! – испуганно прошептала Леся. – Кирочка, я тебе потом перезвоню!
Поняв, что ее подруге сегодня и без нее будет не скучно, Кира удовлетворенно хмыкнула.
– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
И, широко зевнув, попыталась вспомнить, все ли она сделала, что было намечено. Ах да! Людмила! С ней-то она еще не поговорила. Но несмотря на все усилия Киры, Людмилу она в свободном хождении по дому так и не обнаружила. Дверь в ее спальню оказалась закрыта. Похоже, женщине всерьез надоело то, что происходит в ее доме. И она решила закрыться на все замки у себя и отдохнуть от всего и всех. Мудрое решение! Осуждать ее Кира не могла.
