– И их тоже.
– Вы это точно обещаете?
– Торжественно клянусь!
Этим обещанием подругам и пришлось довольствоваться. Время было уже позднее, точней сказать, раннее. Поэтому девушки с плохо скрытой радостью, сами до конца не веря в то, что их отпускают, попрощались со Слепокуровым и отправились по домам. Зачем? Да очень просто. Спать.
Глава 19
Лесе снилось, что возле нее возится целая толпа деловитых гномов, водя у ее головы бесконечные хороводы и размахивая своими шикарными густыми бородами. Бороды у них были хороши, спору нет. А вот сами гномы вконец обнаглели. Они лезли прямо ей в лицо, так что даже стало трудно дышать.
– Пошли прочь, приставалы! – закричала Леся, рассерженная подобным бесцеремонным обращением с ней гномов.
И, размахивая руками, проснулась. В тот же миг, шипя и фыркая, Фантик скатился из своего уютного гнездышка, которое он устроил среди подушек в изголовье Лесиной постели, и помчался ко входной двери. Разбуженная шумом, поднятым ее любимцем, Леся открыла глаза и убедилась, что Фантик ей не померещился и что она в самом деле находится в гостях у Киры. А вот гномов нет. Это Фантик, размахивая во сне мягким хвостом, вызвал у Леси такое диковинное видение.
Покрутившись с боку на бок, Леся убедилась, что она проснулась основательно и надолго. Попытки заснуть вновь ни к чему не привели. Кира тоже уже проснулась.
– Сегодня похороны Виктора Алексеевича, – произнесла она, печально глядя на подругу. – Я уже звонила Рине. Борис тоже там будет. Так что и мы поедем.
– Еще бы! – хмыкнула Леся. – Кто бы сомневался. Куда иголка, туда и нитка.
Но Кира не обратила никакого внимания на недовольный тон подруги. К осуждению окружающих ей было не привыкать. И сейчас ее волновали совсем другие проблемы. Крутясь перед зеркалом, она приставала к подруге с вопросами.
– Конечно, надо быть в трауре. Это ясно. Но как ты думаешь, что мне лучше надеть – черное шелковое платье на бретельках и кружевную, тоже черную, шаль к нему или бриджи, шифоновую блузку, а под нее лифчик на косточках?
Леся оглядела предложенные наряды. На ее взгляд, они не выдерживали никакой критики в качестве траурного наряда.
– Все слишком откровенно, – вынесла она свой вердикт. – Платье слишком похоже на комбинацию. Для дискотеки сойдет, но не для похорон. Бриджи слишком обтягивают твою попу. А про блузку и лифчик я вообще не говорю.
– Почему?
– Они же ничего не скрывают!
Кира ненадолго приуныла. Но только ненадолго. А потом радостно воскликнула:
– Как я могла забыть! У меня же еще есть корсет!
Леся выразительно закатила глаза.
– Ты в ночной клуб собираешься или на приличные похороны?
– Но что же мне делать? У меня больше нет ничего черного.
– Вот эти джинсики и пуловер.
Кира фыркнула.
– Пуловер старый, весь в катышках. А джинсы вытерлись и стали белесыми. Ты хочешь, чтобы я в таком виде появилась перед Борюсиком?
Кира едва не рыдала от жестокости подруги.
– Уверена, что Рина напялит на себя самые модные шмотки. И Настя разоденется в пух и прах.
– Разве ее уже выпустили из больницы?
Кира утвердительно кивнула и рыдать раздумала.
– И она будет на похоронах Виктора Алексеевича? – продолжала любопытствовать Леся.
– Да какая разница! Все равно она найдет случай, чтобы повидаться с Борисом. И будь уверена, уж она-то в поношенных джинсиках перед ним не появится!
– Тогда зачем ты спрашиваешь мое мнение, если сама давно все для себя решила?
– Сама не знаю, – призналась Кира. – Просто чтобы отвлечься. А то как-то мне не по себе. В животе холодно. И по спине озноб.
– Ты разговаривала с Борисом?
– Нет. Он сразу из больницы приедет на кладбище.
И Кира снова нырнула в шкаф, перебирая свои наряды. Черного цвета топиков, блузок и юбок обнаружилось несметное количество. Даже удивительно, откуда они там все взялись? Но все это были вечерние варианты, мало подходящие для такого мрачного и торжественного случая.
Но все же Кире удалось сформировать элегантный и в меру откровенный ансамбль. Прямая атласная длинная юбка, топ с обширным декольте, прикрытый для приличия черной шалью, которая нет-нет да и соскальзывала с плеч. В общем, наряд одновременно приличный и полный сдержанной сексуальности.
– Я бы дала тебе одну из своих шляпок, но их погубил слонопотам Костик.
И Леся основательно помрачнела. Потеря любимых шляпок, погибших вместе со шкафом, печалила ее в этой истории сильней всего. Даже утрата веры в мужскую порядочность ощущалась далеко не так болезненно.
Но ровно в половине второго подруги уже стояли на кладбище. Народу собралось великое множество. И надо сказать, Анастасия Владимировна и ее дети выглядели при этом слегка растерянными. Похоже, они лично знали далеко не всех людей, кто пришел проститься с Виктором Алексеевичем. Тем не менее похороны прошли по высшему разряду. Анастасия Владимировна не поскупилась.
Была траурная музыка в исполнении полного оркестра. Были огромные пышные венки из белых калл и хризантем. А гроб из полированного черного дерева был буквально усыпан белыми лилиями, которые распространяли вокруг одуряющий сладковатый аромат.
– Поминки будут в загородной резиденции покойного, – сообщил подругам незнакомый мужчина, который выполнял роль распорядителя на этих пышных похоронах.
Но вот только особой скорби, как заметили подруги, собравшиеся не выказывали. Вероятно, они были для этого слишком хорошо воспитаны. Анастасия Владимировна пару раз деликатно лишилась чувств. Да еще деликатно плакали в батистовые платочки Рина с Ниной. Борис с Вовой стояли по правую и левую руку от матери. И даже на расстоянии ощущался их скрытый антагонизм.
Кира затерялась в толпе гостей. До нее донеслось перешептывание двух матрон, стоявших позади.
– Какой ужас! Вы слышали, Виктор-то не сам умер. Его застрелили.
– Да, об этом все говорят. Как вы думаете, кто способен на такое зверство?
– Что тут думать? Его молодая жена, разумеется! Лично я никогда бы не одобрила этот брак. Девица настоящая хищница!
– Ах, не говорите так про покойницу!
– Кто покойница?
– Разве вы не слышали? Женщина скончалась сегодня утром в больнице.
Кира вздрогнула. И повернулась на голос.
– Людмила умерла? – вырвалось у нее.
Сплетничающие за ее спиной дамы сначала недовольно поджали губы, прозрачно намекая тем, что столь грубое вмешательство в чужой разговор есть несомненный признак дурного тона и невоспитанности. Но желание поделиться горячей сплетней пересилило все. И очень скоро Кира оказалась полностью посвящена в курс событий.
