— Приборы я купил в антикварном салоне, — объяснил Деймон. — Мне нравятся старые вещи. У них есть история.
— Гм. Садоводство, фотография, гольф, антиквариат… Да ты настоящий человек Возрождения.
Они изучали лица друг друга. Наконец Деймон сказал:
— Сядь-ка лучше, а то я не смогу сдержать слово, — и обошел ее — в этот раз не коснувшись, — чтобы выдвинуть для нее стул.
Вероника села и расправила на коленях большую льняную салфетку. Стол был украшен крошечными стебельками трав и листочками папоротника, в маленьком подсвечнике из золоченой бронзы стояли свечи цвета слоновой кости. Пусть Деймон и из простой семьи, чувство стиля у него определенно есть.
— Какое еще слово?
— Я пообещал себе больше тебя не целовать.
— Но почему? — Веронике показалось, что голос ее прозвучал жалобно.
— Потому что сейчас твой ход, забыла?
А, шахматы, вспомнила Вероника. И снова подумала, что вся эта канитель не для нее. По ней лучше сразу сказать Деймону о своих планах. Или об отсутствии таковых.
— Прежде чем играть, — она кокетливо взглянула на него, — нам нужно установить правила.
— Ты просто помешана на установлении правил.
— Знаю по опыту, что мужчинам нужна узда. Иначе они неуправляемы.
— А тебе нравится все держать под контролем? — спросил Деймон, разливая по бокалам темно-красное вино.
Вдруг почувствовав сухость во рту, Вероника взяла бокал раньше времени — несколько капель пролилось на мраморную столешницу. Она сделала глоток, не сводя взгляда с озадаченного лица Деймона, потом промокнула пролитое вино салфеткой.
— Так как же? — спросил Деймон.
Вероника молчала, стараясь отогнать смутные фантазии и сформулировать членораздельный ответ. Как попросить Деймона о том, чего она хочет? Неужели он просто… не знает?
Деймон наклонился к ней ближе. Положил ладонь на ее руку повыше запястья. Ничего себе!
Его ладонь излучала тепло, как конфорка электрической плиты.
— Кого из нас необходимо контролировать? — спросил Деймон, и его мягкий голос проник глубоко в душу Вероники.
— Обоих, — сказала она. Облизнула губы, смакуя букет терпкого вина. — Никого. Я хочу… Я хочу…
Деймон подбодрил ее легкой, неотразимо чувственной улыбкой.
— Я хочу тебя, — пролепетала она. — Я хочу нарушать правила, а не устанавливать их. И хочу… — Вероника прикусила губу.
— Обязательств? — предположил Деймон, пристально глядя на нее.
— Наоборот.
— Не на одну же ночь?
— Нет. Мне нужна связь. Но не любовная связь, а… а… — Вероника замолчала, подыскивая слова, адекватно выражающие ее запутанные эмоции. — Я не предполагала, что придется обсуждать все это за обедом!
Деймон убрал руку и откинулся на спинку стула. Вероника почувствовала себя покинутой. Взяла было вилку, но на еде сосредоточиться не сумела: она могла думать только о Деймоне Джефферсоне. Деймон — преследующий ее, берущий в плен, прижимающий ее к своему телу крепко-крепко…
— Мне нужна сексуальная связь.
Вилка Деймона звякнула о тарелку. Он поднял голову, как хищник, учуявший жертву.
— Без всяких обязательств, просто секс, — уточнила Вероника.
Его ноздри расширились — хищник почуял запах добычи.
— Чистый секс?
Под долгим взглядом Деймона Веронике стало жарко, даже голова закружилась. Она принужденно засмеялась.
— Теперь тебе самое время смахнуть все со стола, швырнуть меня на столешницу и продемонстрировать мне преимущества нечистого секса.
Деймон неторопливо пригубил вино, поставил бокал, промокнул губы салфеткой, бросил ее на стол — все это не отрывая взгляда от Вероники. Она овладела собой, хотя костяшки ее пальцев побелели — с такой силой она вцепилась в подлокотники. Она сказала достаточно. Она свой ход сделала. Теперь очередь за ним.
Послюнив пальцы, Деймон стал гасить свечи одну за другой. Когда он закончил, запахло воском и дымом, и, снова взглянув ему в лицо, Вероника обнаружила только, что Деймон все еще смотрит на нее. Просто смотрит.
Он медлил. Больше, чем ей хотелось. Черт возьми, больше, чем сам он хотел.
Из дома доносилась тихая музыка. Деймон дразнил ее рот, когда они танцевали, медленно-медленно кружа по вымощенному камнем дворику. Когда Вероника тянулась за более глубоким поцелуем, Деймон уступал ей ровно настолько, чтобы она могла хотеть большего. Когда она расслаблялась, он снова целовал ее — легонько скользя по губам. Он дразнил ее, пока Вероника не задрожала в его объятиях, обуреваемая желанием, но все еще не соглашавшаяся открыть свои тайные мысли.
Тогда Деймон повторил:
— Скажи мне, чего ты хочешь.
Она покачала головой.
— Скажи, — уговаривал он.
— Я сказала, — упиралась она.
Он приблизил свой рот к ее уху. Лизнул мочку, заставляя ее задрожать.
— Мне нужны подробности.
— Все очень просто. Ты все это знаешь.
Он крепче обхватил ее за талию, ведя за собой в танце.
— Не-а. Тебе совсем не это нужно.
Вероника запрокинула голову и посмотрела на него из-под опущенных век.
— Раз ты такой умный, почему сам не скажешь?
— Я думаю, тебе нужно все.
— Как же ты ошибаешься! Все мне как раз и не нужно. Если, конечно, ты не имеешь в виду, — она кивнула на дом, — спальню.
— Ладно, — сказал Деймон, отказываясь от намерения до конца насладиться моментом, — расскажи мне о своих фантазиях. Как ты себе представляешь пылкую сексуальную связь?
Вероника опустила глаза.
— Я тебе уже говорила. Я игрок.
— И какая же игра твоя любимая?
Вероника прильнула к нему. Деймон чувствовал сквозь одежду тугие шарики ее сосков, и это делало его неуправляемым. Если Вероника немедленно не заговорит, он превратится в хищное животное и возьмет ее немедленно. Простой, животный секс.
— Мне нравится дразнить и соблазнять. Медленно, — сказала она, бегло улыбнувшись. — У тебя это хорошо получается. — Пауза. — А еще я люблю, чтобы быстро, и жестко, и бурно. — Она пожала плечами. — А с правильным человеком мне нравится и то, и другое.
Деймон обдумывал ее слова, подозревая, что она все еще что-то скрывает.
— И все же какая твоя любимая игра?
Она высвободилась из его рук.
— Моя собственная взрослая версия салочек, Деймон. Где победитель получает все. — Она оглянулась на открытую дверь, потом повернулась и быстро похлопала Деймона по руке. — Тебе водить, — и ускользнула в дом, выключая на бегу свет.
