Сначала поездка проходила в полном молчании, но потом, что естественно, Брайан начал говорить. Он был полон решимости загладить свою вину перед ней. И конечно, Шани простила его, но… где была радость от их воссоединения? Волнение и счастье, ощущение вновь обретенной любви? Чего-то не хватало в ее чувствах, что-то в ней умерло, чего нельзя было сказать о Брайане, пребывавшем в прекраснейшем расположении духа.
Позже, наплескавшись в теплой воде, они разлеглись на песке. Шани задумчиво смотрела на Брайана и удивлялась тому, что вместо радости она чувствовала лишь полное опустошение. Конечно, она уже простила Брайана, да, а вот забыть происшедшее?.. Забыть было гораздо сложнее. И пока она лежала под ласкавшим ее тело солнцем, она начинала осознавать, что забыть поведение Брайана, его злость и первоначальное нежелание понять всю сложность ее положения она не сможет.
Что за чувства она к нему испытывает? Этот вопрос она мысленно задавала себе с пугающей регулярностью. Когда прощаешь, нужно найти в себе и способность забыть плохое, иначе союз будет непрочным и рано или поздно обида снова всплывет наружу. По мнению Шани, если она выйдет замуж за Брайана или за кого-то другого, очень важно, чтобы между ними было полное взаимопонимание. За кого-то другого?! Не далее как месяц назад все ее мысли занимал один лишь мужчина — Брайан! Разве не был он для нее единственным и неповторимым? Ей пришлось отбросить путавшиеся в голове ненужные мысли, обратив внимание на те прелести, что предлагала ей реальность. Она снова вошла в теплую, ласковую, удивительно голубую воду. Они с Брайаном плыли бок о бок и разговаривали, потом Шани легла на спину и стала смотреть в чистое, безоблачное небо. К тому моменту как они вышли из воды, пляж почти полностью опустел.
— Вода здесь просто прелесть.
Брайан вытерся, расстелил полотенце и улегся на него. То же сделала и Шани. Шли минуты; единственными звуками были шум прибоя и крик живущих в прибрежных скалах птиц.
— Теперь мы можем поговорить? — в темных глазах Брайана таилась боль. — Мне жаль, правда, жаль. И мне стыдно за тот вечер, — торопливо добавил он и густо покраснел. — Но ты должна знать, я не получил от этого никакого удовольствия. Я мечтал и мечтаю лишь об одном — чтобы быть с тобой.
Что ж, его желание может исполниться, подумала Шани. Если каждый из них признает долю своей вины, возможно, дальнейших конфликтов им удастся избежать, значит, она обязана забыть. Надо перебороть себя и забыть.
— Я сама ничего не сделала для того, чтобы развестись раньше, — ответила она, зачерпнув в ладонь песку и задумчиво глядя на то, как он струится сквозь пальцы.
— Виноват я, — настаивал Брайан, беря ее за руку. — Это я на тебя давил. — Он нежно сжал ее пальцы. Ответить тем же Шани была не в силах. Почему она думала о муже? Почему именно сейчас вспоминала его слова о том, как он искал ее? — Ты намерена начать процедуру развода?
— Если ты этого хочешь… — неопределенно ответила она, слегка нахмурившись.
— Конечно хочу.
Он лежал на боку, приподнявшись на локте, застыв в нетерпеливом ожидании ответа. Сомнения ее рассеивались с каждой секундой, и ей показалось, что ощущение счастья в ее сердце возродилось. Брайан любит ее, и в конечном счете это единственное, что имеет значение.
— У меня теперь выходной в понедельник. Я поеду в Никосию и найму хорошего адвоката.
— Молодец, девочка! Как ты сказала, никаких препятствий быть не должно.
— Будет небольшая задержка, связанная с моим пребыванием за границей.
— Как долго? — она покачала головой, и он поспешил добавить: — Нет, я понимаю, что точного срока ты назвать не сможешь.
— Полагаю, это займет несколько месяцев, — рискнула предположить она и с облегчением увидела улыбку на его лице.
— Не могу дождаться, хотя понимаю, что это будет непросто. Так или иначе, мы будем вместе все это время.
Она приблизилась к нему, и он положил руку на ее талию.
— У нас будет длинная помолвка, не более того, — прошептала она, подвинувшись к нему еще ближе.
Он нежно поцеловал ее.
— Я был таким ослом, Шани. Прости меня, милая.
И конечно, она простила его, но ответила лишь взглядом, ибо слов подобрать не смогла. Все-таки в их отношениях появилась трещинка, которую она не могла заделать.
В больнице Андреас общался с ней как обычно, ничем не выделяя ее среди остальных медсестер. Лидия, как успела уже заметить Дженни, шла напролом и стремительно занимала все новые позиции.
— Он у нее на крючке, — констатировала она без доли сомнений, когда однажды они с Шани, стоя у окна ее комнаты, заметили Лидию, направлявшуюся в особняк Андреаса. Дверь открылась сразу, стоило ей лишь постучать, и Дженни поспешила отметить, что хозяин, видимо, томился в ожидании.
— Интересно, чем они там занимаются? — задумчиво проговорила Шани и поспешила добавить, заметив удивление, мелькнувшее на лице Дженни: — Может, Лидия выполняет для мистера Мэноу какую-нибудь бумажную работу, так же как и для доктора Шофилда.
— Возможно, — усмехнулась Дженни. — Но не похоже. Она нацелилась на него — это ясно. Серьезен ли он в своих намерениях, не знаю, но она — без сомнений.
Шани молча пожала плечами. Если бы Андреас влюбился, это упростило бы дело и он захотел бы развода еще больше, чем она.
— Мистер Мэноу явно не в духе. — Дженни зашла к подруге перед самой операцией. — Интересно, что с ним.
— Думаю, еще не успев начать, он уже уверен, что этот молодой человек станет удобрением, — вмешалась молоденькая медсестра-киприотка, опередив намеревавшуюся высказать свои предположения Шани. — Я слышала, как он говорил об этом с Мэтрон, он был крайне недоволен. Как ты знаешь, у этого парня жена и двое детей. — Она с грустью покачала головой. — Неудивительно, что он злится. Доктора ведь вообще терпеть не могут мотоциклистов.
— Действительно, — мрачно и сердито согласилась Дженни. — Подумай, сколько хлопот они им доставляют. — Она бросила на Шани сочувствующий взгляд. — Нет, не завидую я тебе. Если еще до операции он в таком настроении, то что же говорить о самой операции.
Дженни оказалась права. Андреас буквально выплюнул в ее сторону «Доброе утро, сестра», когда она вошла в операционную, даже не удостоив ее взглядом. Лицо его было напряженным и крайне неприветливым. Помогая ему надеть операционный халат, младшая ассистентка, Кристэлла, рискнула улыбнуться ему, в ответ же она получила хмурый и недовольный взгляд. Его плохое настроение сильно накаляло атмосферу, и, случайно поймав взгляд анестезиолога, Шани поняла, что и он беспокоится о том, во что оно может перерасти после нескольких часов операции.
Его приказы выполнялись мгновенно и неукоснительно; на Шани он с негодованием посматривал без видимых на то причин, а когда она, по ошибке, дала ему не тот инструмент, он просто швырнул его на пол.
Часы тянулись, долгие и напряженные. На лбу Андреаса выступали крупные капли пота, которые вытирала стоящая рядом Кристэлла.
