— Как думаешь, они стали не просто друзьями? — полюбопытствовала Шани с немалой толикой оптимизма: может, Андреас влюбится в Лидию и захочет жениться на ней? — Как думаешь, этим вечером у них будет свидание?
Ее нетерпеливое любопытство было столь явным, что Дженни изумленно подняла брови:
— Да у них и времени особо не было. Даже Лидия не способна так быстро очаровать мужчину!
— Нет… — Шани покраснела, и Дженни опять смотрела на нее с нескрываемым удивлением. — Мистер Мэноу здесь всего четыре дня. Но Лидия очень красива, и он мог влюбиться в нее с первого взгляда.
Бесплодные мечты? Что же еще. Однако Лидия Мюррэй была более чем привлекательной и весьма искушенной женщиной. Они с Андреасом могли стать интереснейшей парой.
— Если у них что-то есть, этому порадуются многие на Лоутресе. От такой связи не может быть ничего, кроме неприятностей.
— Ее не очень-то любят. С чего она вообразила, что может заявляться в госпиталь и распоряжаться там?
— Лишь по той причине, что ее отец один из его главных благодетелей. Ей скучно, а это хоть какое-то времяпрепровождение.
Дойдя до таверны, они, не сговариваясь, остановились. Уличные столики были расставлены под увитыми виноградной лозой шпалерами. Девушки заняли столик и заказали напитки.
— Если бы она вышла замуж, — продолжала Дженни, — и забеременела, обрадовались бы все. У нее не осталось бы времени крутиться вокруг госпиталя.
— Не думаю, что она будет сидеть со своим ребенком, — возразила Шани, вспомнив изящные наряды и безупречные прически Лидии. — Она выйдет за кого-нибудь, кто сможет оплатить услуги няни.
— Полагаю, мистер Мэноу в состоянии оплатить няню. Остается надеяться, что она не обманет наших ожиданий.
Шани рассмеялась.
— Однажды уже обманула, — напомнила она. — Ты не забыла про доктора Грейсона?
— Он был не очень-то и красив. И недостаточно богат. А для данной особы эти пункты являются основополагающими.
Четыре дня спустя Шани постучала в дверь кабинета Андреаса. И хотя больница и не была местом для разговоров вроде этого, ей необходимо было поговорить с ним до встречи с Брайаном в пятницу. Брайан собирался провести с ней выходные, и она надеялась обрадовать его, сообщив, что с разводом проблем не возникнет. К ее удивлению, дверь открыла Лидия и встала в дверях, ожидая, что скажет Шани.
— Мне хотелось бы поговорить с мистером Мэноу… — глядя мимо Лидии, Шани обвела взглядом комнату и убедилась, что больше там никого нет. — Мне хотелось переговорить с ним по личному вопросу, но, как я понимаю…
— По личному? — женщина смерила ее высокомерным взглядом с ног до головы. — Его здесь нет.
— Я это уже заметила, — довольно едко бросила ей Шани. — Скоро он вернется?
«Почему Лидия в его комнате?» — удивилась она. В некотором смысле она была даже заинтригована.
— Я не могу сказать, скоро ли он вернется, но в любом случае он не желает, чтобы его беспокоили. Могу я что-нибудь ему передать?
— Да, передайте, чтобы вечером был дома. Я подойду около семи часов.
— Домой?!
Это восклицание заставило Шани агрессивно взглянуть на собеседницу и высокомерно вздернуть подбородок.
— Да, мисс Мюррэй, мне придется потревожить его там.
Темные глаза вспыхнули.
— В семь его не будет; в это время он ужинает у меня дома.
— Ужинает? В семь? — секунду или две Шани стояла молча, не зная, чем ответить на эту откровенную ложь; в этих краях никто не ужинал в семь часов, самое раннее — в девять, а то и позднее.
— В семь его не будет, — злобно повторила Лидия и захлопнула дверь.
Кусая губы, Шани удалилась. Разговор с мужем должен был быть нелегким, и единственным ее желанием было как можно быстрее оставить его позади.
На следующий день она встретила Андреаса в операционной. Узнав, что именно он будет оперировать миссис Фостэр, Шани тут же позабыла о своем недавнем страхе перед операцией, но все же, хоть и по другой причине, нервы ее были на пределе. Как всегда без тени улыбки на лице, Андреас вошел в палату, бросив ей:
— Доброе утро, сестра.
— Доброе утро, мистер Мэноу, — пробормотала она в ответ.
Остальных он проигнорировал вовсе. Шани наблюдала за тем, как он надевал медицинский халат и шапочку, которые подала ему младшая сестра. Глаза его встретились с глазами Шани, когда он натягивал перчатки, потом они подошли к пациентке.
Когда был сделан предварительный надрез, Шани с уважительным интересом подумала, что же должен чувствовать человек, держа в своих руках жизнь другого человека. Ведь ошибка в какой-нибудь миллиметр…
Ее руки дрожали, когда она передавала ему требуемый инструмент; она слышала его тихое дыхание и понимала, что ему известно ее состояние и что оно его раздражает. Презирал ли он ее за это? Скорее всего, решила она и вдруг с изумлением осознала, что, откровенно говоря, мысль об этом причиняет ей боль.
Жара была невыносимая, он сильно вспотел. По его знаку младшая сестра вытерла ему лоб; взгляды их опять встретились, и на какое-то мгновение, перед тем как он снова вернулся к работе, Шани ощутила, как ее охватило странное, неописуемое, пронзительное чувство.
Операция закончилась через несколько часов. Миссис Фостэр увезли в реанимацию. Андреас выглядел усталым, но далеко не изнуренным. Шани же, напротив, пребывала в таком состоянии, что заснуть могла прямо стоя. Она сняла маску; Андреас посмотрел на нее холодным, серьезным взглядом и скривился.
— Пойдем выпьем чаю, — резко сказал он, когда они вдвоем покинули операционную. — В моем кабинете нам не помешают.
Он усадил ее в кресло, и сейчас было самое время заговорить о разводе, но, как назло, нужных слов она подобрать не могла.
— Это было для тебя серьезным испытанием, — сказал он, приблизившись к ней и испытующе глядя ей в лицо. — Первый раз всегда самый трудный.
— Ты знал, что это моя первая операция?
— Мэтрон сказала мне о твоем переводе. Но я и так бы узнал — ты раз десять меняла место работы.
От усталости глаза ее слипались, и она поморгала, чтобы не заснуть. Он слабо улыбнулся и заметил, что плакать ей не о чем. Собственно говоря, она его удивила умением держать себя в руках и внешним хладнокровием.
— Я не плачу, — вяло возмутилась она, и глаза ее негодующе вспыхнули. — Я просто немного устала, вот и все.
Когда чай был готов, он сам разлил его по чашкам, одну из которых протянул ей. Чай они пили в тишине. Шани несколько раз хотела заговорить о разводе, но каждый раз отказывалась от этого намерения — почему-то сейчас это казалось неуместным. Она решила, что зайдет к нему домой завтра вечером.
Когда она постучала в дверь в третий раз, ей уже стало казаться, что она выбрала для визита неподходящее время. Но все же он открыл. Видимо, она вытащила его из постели, ибо на нем был халат, а волосы его были взъерошены.
