— Но вы должны были видеть, что людей там одурманивают.
— Разумеется, я видел, что люди не в себе. Но, повторяю, бывал я в общине и на их собраниях не часто.
— Но вы же видели! — настаивали подруги.
— Мне всегда казалось, что фанатично верующие люди и так не вполне адекватны. Конечно, мне не нравилось и даже настораживало их поведение. Но я не имел права вмешиваться. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезь.
Девушки подавленно молчали.
— А как же Алена? — наконец спросила Кира.
— Ах, Алена, — поник Митя головой еще больше. — Знаете, это самая большая моя боль. Но что я мог? Я же не знал!
— Чего не знали?
— Не знал, чем занимается мой брат. Не знал, что он дает ей какую-то дрянь, которая съедает ее мозг, делая безвольной куклой.
Кира смотрела в бокал, в котором весело прыгали пузырьки дорогого французского шампанского. Но на душе у нее было отнюдь не весело. Да и шампанское ей пить совсем расхотелось. Не лезло оно ей в горло, хоть убей.
Видимо, Митя почувствовал скрытое возмущение подруг. Потому что тоже отставил свой бокал в сторону и произнес:
— Но я ведь вам еще не все показал.
И своей танцующей походкой он направился в угол, где стояли принесенные им огромные коробки. Положил их на диван и многозначительно подмигнул подругам.
— Открывайте.
— А что там?
— Увидите!
— Надеюсь, ничего взрывоопасного?
— Это как сказать! Кое-кого из мужчин, когда они вас увидят в этом, может и разорвать. От сильных чувств!
И Митя захихикал с очень довольным видом. Осторожно приблизившись к коробкам, девушки принялись распаковывать подношение. Первой ахнула Леся, вытягивая за бретельки изумительное алое платье. То самое облюбованное ею платье из Митиной коллекции. То самое, которым она любовалась и о котором грезила столько дней и ночей.
— Боже мой! — прошептала Леся. — Боже мой!
Кира тоже извлекла из коробки платье. Оно было серебристого цвета с сотнями крохотных жемчужин и блесток. Издалека казалось, что оно все сверкает и переливается, словно лунный свет. А вблизи становилось ясно, какая кропотливая работа была проделана, чтобы пришить и укрепить на ткани все эти мельчайшие украшения.
— Нравится?
— Не то слово! — восхищенно произнесла Леся.
Кира молчала. Затем она вежливо поблагодарила модельера. И продолжила рассматривать платье, не торопясь приложить его к себе. Но теперь на ее лице радость мешалась с отвращением. Однако Митя этого не заметил. Очень довольный, что его подарки пришлись по сердцу, он скромно удалился. Едва он ушел, Кира отшвырнула платье в сторону.
— Что с тобой? — удивилась Леся. — Такое красивое платье! Ты же о нем мечтала!
— Знаю!
— И что?
— И все равно не смогу его надеть?
— Почему?
— От него пахнет падалью.
Леся старательно втянула воздух носом. В комнате пахло розами, ванильными духами самой Киры и горьковатым ароматом туалетной воды Мити. Вместе они создавали очень приятный аромат.
— Ничего не пахнет! Что ты придумываешь?
— Пахнет, пахнет! — настаивала Кира. — Ради этого платья или ему подобных Митя предал свою Алену! Допустил, чтобы она оказалась в руках его жестокого братца. И в конце концов погибла!
— Но Митя не знал! — возмутилась Леся, которой очень не хотелось расставаться с ее алым платьем.
— Он же не дурачок. Это у него просто рост подкачал. А с мозгами все в порядке. Вот и сейчас сумел выкрутиться.
— Он не знал!
— Леся, — вздохнула Кира. — Когда он понял, что следующим трупом в этой истории может стать он сам, то сразу же пытался рассказать мне о том, что происходит в общине. И кого следует винить в смерти его брата.
— Да ты что?
— Да.
— И ты выслушала?
— Не могла! Это было как раз в тот момент, когда вы с Посланцем уходили. И я торопилась за тобой следом.
— Надо же! Как неудачно!
Кира кивнула.
— А потом в саду я подслушала разговор двух старейшин.
— О чем?
— Они обсуждали, что кое-кто стал неудобен. И от него необходимо избавиться.
— Думаешь, они говорили о Мите?
— Думаю, что они имели основания, чтобы остерегаться его. У братьев Звенягиных не было больших тайн друг от друга. Да и вообще, даже мы с тобой сразу же поняли, что в общине происходит неладное. И неужели Митя, который бывал у брата гораздо чаще и дольше, чем мы, ничего не заметил?
— Но ведь мог?
— Если бы только имел на глазах плотные шоры!
Леся печально посмотрела на столь обожаемое ею платье. Нет, права Кира. Не носить ей его. И что у нее за судьба такая злосчастная? В кои-то веки получила вожделенную вещь. И не может ее надеть! А ведь такая чехарда происходит не только с платьями. С мужчинами та же история. Наконец-то она влюбилась. И вроде бы объект страсти даже тянул на благородного рыцаря. И что же? Где его теперь носит? И далеко ли занесет?
— Кстати, — голос Киры отвлек Лесю от грустных мыслей. — Мы так и не выполнили одно дело.
— Какое?
— Мы обещали этой милой девочке, сестре Саида, разобраться с другом ее сердца.
— Лиле?
— Ей самой.
— С Гасаном?
— Ну да. А ты что, против?
Леся смущенно замешкалась.
— Я не против. Вовсе нет. Просто не представляю, что там можно сделать.
— Для начала нанесем ей визит вежливости, — сказала Кира. — А там посмотрим.
— Возможно, она уже помирилась со своим Гасаном.
— К тому же у нас и так есть повод для визита к ним.
— Какой?
— Ну ты даешь! Мы же раскрыли убийство жены ее родного брата!
— Да, в самом деле, — откликнулась Леся без всякого энтузиазма. — Думаешь, ее это заинтересует? Вроде бы в их семье не слишком-то хорошо относились к Алене. Винили во всех грехах.
— А вот это мы как раз и должны исправить! — заявила Кира. — Алена действовала не по своей воле. Ее рассудок был одурманен сильнейшими препаратами, аналогов которым нет нигде. Она всего лишь выполняла чужие приказы. И нечего ее обвинять. Лучше пожалеть.
— Да, — неожиданно воодушевилась Леся. — Мы должны восстановить ее доброе имя! Как думаешь, сумеем?
— Запросто! Эй, подруга, не грусти. Нам ли быть в печали!
Свою благородную миссию подруги решили начать с того, что просто позвонили Лиле. Девушка была дома.
