— Со мной-то она мила, — посмеивалась Дэвис. — Она передо мной словно персик, а я — дичок. Я ей не конкурентка, Камерон. Николс даже не подозревает о моем существовании. Все приходящие к ней мужчины не обращают на меня абсолютно никакого внимания, будто я пустое место. Так, часть интерьера больницы. Я слышала, как она в приказном порядке велела одному молодому человеку ни в коем случае не навещать ее днем. Объяснила это тем, что спит до пяти, но маневр-то налицо! Знает, что, если он придет в твое дежурство, у нее не останется никаких шансов.
— Девица может оставить свои маневры при себе, Дэвис, — презрительно фыркнула Роберта. — Меня не интересуют мужчины, которые западают на таких, как миссис Винслоу. А что касается внешности, Дэвис, я не слишком большая поклонница ее типа. Мне больше по душе честные и добрые девчонки из «Ребекки Мор». На месте мужчин я бы ни минуты не колебалась.
— Если бы ты была мужчиной, то западала бы на каждое смазливое личико, Камерон, — недоверчиво покачала головой подруга. — Желательно с банковским счетом, как и все другие. Мужиков не интересуют мозги и доброта, когда вокруг полно милых курочек. Не подумай, что я цинична, Камерон, только в жизни так оно и есть. Именно поэтому наша прелестная разведенка мило обращается со мной и лютой ненавистью ненавидит тебя, моя дорогая. И если поглядеть на дело с этой стороны, то она делает тебе комплимент.
— Не нужны мне ее комплименты, — ответила Роберта. — И она может успокоиться, я ей не соперница. Меня совершенно не интересует, что она имеет и чем занимается. Я медсестра и не по своей воле ухаживаю за ней — меня назначили.
Роберта снова и снова повторяла себе эти слова, блуждая по длинному коридору. Ладно, сегодня днем пациентке уже разрешили садиться, так что, кто знает, может, к концу недели девица съедет домой. Все равно в больнице ей больше ничем помочь не смогут, по крайней мере не смогут сделать ничего такого, с чем не в состоянии справиться ее горничная. Роберта от всей души надеялась, что в следующий раз ей попадется пациент больной физически, а не морально.
Днем Роберта усадила Полу в кресло у окна, а сама принялась перестилать ее постель. Визитеры начали прибывать рано, и, хотя большинство из них задерживались всего на несколько минут, четыре девицы явно вознамерились убить свой день в больнице. Они хохотали во все горло, кричали, курили и беспрестанно шутили. Когда Роберта сказала, что для первого раза достаточно, пора возвращаться в постель, юная леди наотрез отказалась покидать кресло.
— Именно об этом я и говорила доктору Николсу, девочки, — начала она, наслаждаясь тем, что поставила свою сестру в неудобное положение. — Камерон слишком много о себе думает. Мне, наверное, виднее, устала я или нет и пора ли возвращаться в кровать.
Роберта плотно прикрыла дверь, чтобы оградить остальных пациентов от шума, но все равно некоторые из них наверняка пожалуются на неудобства. У этих дамочек что, совсем мозги набекрень? Она начинала злиться.
— Боюсь, вам пора уходить, — не выдержала она наконец. — Столь долгие визиты запрещены, пациентам нельзя переутомляться. Прошу вас, уходите, — прошептала она одной из подруг, которую миссис Винслоу звала Лиз и которая казалась наиболее здравомыслящей из всей компании. — Она же сегодня первый раз поднялась с кровати.
— Пошли, девочки! — выкрикнула Лиз, натягивая норковое манто. — Нас милостиво просят удалиться. Мы и так уже злоупотребили гостеприимством. Нам следовало бы знать, что посещать подругу — грешно. Кстати, что у вас за заведение? Приют или тюрьма?
— Не смейте уходить! — разъяренно сверкнула глазами миссис Винслоу. — Я плачу за эту комнату, и вы можете находиться тут сколько душе угодно!
— О нет, милая, не можем, — промурлыкала одна из визитерш. — Во всех больницах имеются правила, и даже ты должна подчиняться им. Кстати, мне кажется, он сегодня не придет, так что мы, пожалуй, пойдем в клуб. Развеемся маленько.
— Вы просто невыносимы, — заявила Пола. — В следующий раз я сама буду выбирать себе сиделку. Оставь сигареты, Тилли, мои конфисковали. И зажигалку тоже. Это худшее из всех мест, в которых мне приходилось бывать. Надо поскорее выбираться отсюда. Поговорю с доктором, может, выпустит меня завтра. Ну ладно, пока, если вам и вправду пора. И отстаньте от Дока, ясно вам? Я первая его увидела, так что имею на него все права.
Шумная троица удалилась, а Роберта подумала: «Надо проветрить комнату, как только уложу ее в постель. И почему только женщины пользуются такими отвратительными духами и выбирают вонючий табак? Ведь наш мир полон прекрасных вещей — только выбирай».
Как Роберта и подозревала, стоило миссис Винслоу добраться до постели, она тут же началась жаловаться на непереносимые боли, плакать и звать доктора.
Роберта позвала дежурного врача и с удовольствием отметила, как ее пациентка сморщилась при виде доктора Льюиса — лысоватого мужчины средних лет. Она-то, видно, надеялась, что явится Николс, но просчиталась, дурашка.
— Слишком много посетителей, — строго заметил доктор, который знал Полу всю свою жизнь. — Сегодня больше никого не пускать. И вечером тоже. Уберите отсюда все эти цветы и проветрите палату. Кстати, что за банда к тебе приходила, Полина?
— Завтра я возвращаюсь домой, — громогласно заявила миссис Винслоу. — Я ненавижу это место! Нет ничего удивительного, что мне стало хуже. Терпеть не могу, когда вокруг меня все время кто-то крутится, да еще обращается со мной так, будто я не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Говорю вам. Я отправляюсь домой!
— Отлично! — от всей души согласился с ней доктор. — Лучше и не придумаешь. Будь моя воля, я отправил бы тебя на ферму, чтобы никакие подружки там тебя не доставали. И поразмыслить в тишине тебе тоже не помешает.
— О своих грехах, что ли? — фыркнула Пола.
— Неплохая идея, — ничуть не смутился доктор Льюис. — Теперь послушай меня, Полина — да, да, именно Полина, этим именем тебя крестили, так я и намерен звать тебя, нравится тебе это или нет. Если ты не станешь вести себя более благоразумно, то закончишь жизнь в приюте для умалишенных или того хуже. Собери свои мозги, девочка. Никто не может бесплатно жечь свечки по двадцать четыре часа в сутки, все имеет свою цену. Послушай моего совета, поезжай в деревню. Спи по десять-двенадцать часов в сутки. Лыжи, коньки, катание с гор — вот что тебе нужно. Через месяц ты даже слово «нервы» забудешь. Что скажешь?
— Это мама вас надоумила, так ведь? — В глазах Полы появился нездоровый блеск. — Они с папашей спят и видят, когда бы отправиться во Флориду. Ну и пусть себе едут. Кто им мешает?
Доктор поднялся на ноги:
— Дайте ей вот эту таблетку, а через час еще одну, если не заснет.
Он подошел к двери и у самого выхода обернулся к пациентке:
— Будь послушной девочкой, отправляйся на ферму, прямо завтра. Я скажу твоему отцу, что ты согласна.
Миссис Винслоу ничего не ответила, и Роберта подумала, прислушается ли та к советам доктора или нет? Весьма сомнительно. Надо же быть настолько несговорчивой! Роберта слышала, что Карлинги — чуть ли не самое богатое семейство в округе. Их сын погиб в автомобильной катастрофе, а дочь сама по себе катастрофа. Выходит, бедные они люди!
