— Не будь к ней слишком строга, Син, — успокоила ее Роберта. Синтия была из тех, кто лает, да не кусает.
— Куда ты теперь. Боб? В детское отделение? Мне говорили, что в инфекционном тоже людей не хватает. Я так рада, что меня послали в роддом! Так приятно видеть, как молодые мамаши поправляются. И так смешно наблюдать за папашками! Это нечто, вьются вокруг них, словно назойливые мухи. На меня там всегда такая сентиментальность нападает, плакать хочется. Я так рада, что Хоумер в Чикаго, а то вдруг бы стал лезть со своим предложением руки и сердца, а я сейчас в таком настроении, что вряд ли сумела бы отказать. Но ему пока рано жениться, не в том он положении.
— О чем ты говоришь, Син, это еще почему? Работа у Хоумера приличная и…
— Матери надо на воды в Саратогу, а сестра хочет выучиться на художницу. Сестричку стоило бы сперва отправить в экономическую школу, чтобы она поняла наконец, что денежки на деревьях не растут, что они потом и кровью достаются ее братцу. Меня тошнит от этих дамочек. Боб. И от него иногда тоже. Не замечает, что родственнички буквально сели ему на шею, да еще и погоняют.
— Болтай, болтай! — улыбнулась Роберта. — Что-то я никогда не замечала, что тебя от него тошнит. Он твой принц, и не вздумай отпускать его от себя, а то потом всю жизнь будешь каяться. Почему ты не выходишь за него? Миссис Пейдж напридумывала себе болезней, у нее слишком буйное воображение. Стоит перестать скакать вокруг нее, и у старухи все как рукой снимет. Что касается Филлис, то она довольно миленькая и к тому же пользуется большой популярностью, девчонка наверняка рано выскочит замуж. Право слово, Син, я бы на твоем месте не стала так рисковать.
— А я и не рискую, дорогуша, просто не хочу раскрывать сынку и братцу глаза на то, что на самом деле представляют собой его обожаемая мамаша и сестрица. О нет, не желаю брать на себя такую ответственность! Я слишком хорошо разбираюсь в человеческой натуре, и в мужчинах тоже. Эта тягомотина будет продолжаться до тех пор, пока он сам не прозреет или пока мамашка не найдет себе второго мужа, а сестренка — первого. Надеюсь, к тому времени я не облысею и не лишусь всех зубов.
— Ты знаешь, наверное, в детстве я ударилась головой, — неожиданно начала Роберта. — Кажется, мужчины совершенно меня не интересуют. Только если как пациенты, да и то они слишком капризны, нытики какие-то, — печально засмеялась она. — Тебе этого не понять.
— Да где мне! Это как-то неестественно. Наверное, просто на твоем пути не встретился тот, единственный, в этом все и дело. Ведь достаточно одного взгляда, чтобы понять — это он! Знаешь, иногда мне даже хочется, чтобы Хоумер не был таким симпатичным.
— Что за бредовые идеи, Син?!
— Ну, женщины постоянно стреляют в его сторону глазками. Пока он этого не замечает, но ведь может настать время, когда он проснется от спячки, и что тогда? Я же прекрасно понимаю, что далека от совершенства. Боб. Удивляюсь, что он вообще во мне нашел?
Роберта улыбнулась и заключила подругу в объятия:
— То же, что и все остальные, милая моя. Ты умная, забавная, добрая, и я считаю, что ты красивая.
— Спасибо, Боб, но ты маленькая врунишка. Но я рада, что любовь сродни болезни, что-то вроде куриной слепоты, и надеюсь, что Хоумер никогда от нее не излечится, иначе мне конец.
За ужином Роберта впервые увидела новенькую, и ее до глубины души поразила необычайная красота высокой и стройной мисс Деланд. Девушка была само совершенство. Раскосые черные глаза с тяжелыми веками казались полуприкрытыми. Черты лица правильные, даже можно сказать, классические, прямые, до плеч черные волосы гладко зачесаны назад и завиты на концах. Пожалуй, ни одна девушка из тысячи не решилась бы на такую прическу, но, как ни странно, Роде Деланд она очень шла. Новая медсестра вела себя тихо, держалась несколько в стороне, но Роберта заметила, какую волну интереса вызвало ее появление. Рода сидела, скромно потупив голову над тарелкой, прямо святая невинность, но отчего-то многие сразу настроились по отношению к ней враждебно.
После ужина Роберта оказалась у выхода одновременно с новенькой и решила проявить гостеприимство.
— Добро пожаловать в «Больницу Ребекки Мор», мисс Деланд, — поприветствовала она ее.
— Спасибо, — бросила та походя и удалилась, даже не повернув к ней головы.
— Само дружелюбие по отношению к нам, ты заметила, милая? — захихикала Синтия Купер. — Интересно, что ее принесло сюда?
— Может, та же причина, что и нас с тобой, — доктор Тирон Холмс, — вынесла предположение Роберта. В душе у нее остался неприятный осадок. Хотя, может, просто новенькая почувствовала… ну, чрезмерное любопытство и пыталась защититься от него.
— Только не Холмс, — гнула свое Синтия. — За этим что-то кроется, помяни мое слово. Она обучалась в огромной клинике Нью-Йорка, а Гарсден слишком мал и слишком далеко. Наверное, на этот раз слухам можно верить. Одно я знаю наверняка: она здесь, и готова поклясться всем, что у меня есть, — она не молиться сюда приехала. Ладно, обожаю всякие загадочные истории, так что поживем — увидим.
— Кстати, в 117-ю Деланд не попадет, — вспомнила Роберта. — Меня туда ставят в ночную смену. Кроме того, она и вправду красивая, Син.
— Тебя ставят? Но… Ты действительно находишь ее красивой. Боб? Она напоминает мне пантеру. Пантеры тоже красивые, если, конечно, ты питаешь к ним слабость. Я — нет. А сходство с Девой Марией происходит от прямых волос и правильной формы носа. Не суди по внешности. Боб, и берегись ее. — Синтия перешла на шепот. — Леди, — состроила она гримаску вслед удаляющейся Деланд, — вы мне совершенно не нравитесь.
— Ох уж эти твои загадки! — покачала головой Роберта, выходя из лифта на втором этаже. — Кончай играть в детектива, а то, как бы не лишиться носа!
— Думаю, стоит рассказать об этом малышам из детского отделения! — выкрикнула Синтия, поднимавшаяся на следующий этаж. — С роддомом покончено, я отправляюсь к отпрыскам постарше. До встречи!
Глава 13
Как-то утром, когда Роберта только легла в постель и постаралась заснуть после ночного дежурства, к ней в комнату заглянула Синтия. Ночка выдалась не из легких. Пациент из 117-й не спал, и его раздражало все на свете. Кроме абсцесса в ухе и острого синусита обследование показало почечную недостаточность на фоне общего ослабления организма. Выходило так, что Харперу Фиску уже давно было пора обратиться в клинику. Теперь жизненные силы понемногу возвращались к больному, и мистер Фиск начал требовать, чтобы ему предоставили письменные принадлежности и усадили на стул. Роберта устроила его в кровати так, чтобы он мог пользоваться подставкой, а он тем временем костерил больницы и докторов в целом и это заведение с его штатом в частности. На время оставив в покое медработников, писатель принялся покрывать листочки каракулями, но вскоре в приступе ярости порвал их на мелкие клочки. Роберта предложила свою помощь, но он поглядел на нее как на умалишенную.
