Когда Освальд вернулся, неся в руках запотевшие бокалы с кока-колой, она сидела в кресле, подстелив под себя одно из полотенец, и угрюмо смотрела на погасший камин. Он опустился в соседнее кресло, передал ей один из бокалов и, немедленно заметив ее настроение, спросил:
— Что-то не так?
— Что может быть не так? — едко усмехнувшись, ответила она.
— Я так понимаю, что ты до сих пор на меня в обиде?
— А тебе разве не кажется, что у меня есть полное право обижаться? Я не хотела приезжать сюда, не хотела спать с тобой. О, знаю, знаю, ты не заставлял меня, но…
Оба помолчали, потом Освальд сказал:
— Значит, несмотря на все, что мы с тобой пережили прошлой ночью, ты предпочла бы остаться в тех трущобах?
— Да.
— Что ж, в таком случае я отвезу тебя завтра обратно. Рано утром…
Белинда глубоко вздохнула и сказала себе, какое это облегчение. Но, увы, никакого облегчения не почувствовала.
— А пока, — немного угрожающим голосом продолжил Фергюссон, — пора бы бросить все эти игры, и…
— Это ты играешь в игры! — воскликнула Белинда.
— И не думаю…
Она вдруг оцепенела от страха.
— Почему ты так говоришь?
Он посмотрел на нее в упор холодными синими глазами и медленно произнес:
— Я буду задавать тебе вопросы. И на этот раз я намерен получить удовлетворяющие меня ответы.
— Даже если придется выбить их из меня? Давай, вперед, большой и сильный Фергюссон!
Не обращая внимания на ее насмешку, он спокойно сказал:
— Не волнуйся. Есть и другие способы.
Разговор вдруг принял угрожающий для нее оборот. Белинда испуганно замерла и стала ждать, что еще он скажет. Пусть подождет, решил Освальд. Секунды тянулись, она пыталась успокоиться и напустить на себя деланно-беззаботный вид.
— Скажи мне, Белинда, — неожиданно спросил он, — почему ты вызвалась поехать в Сидней, когда поступило предложение об обмене?
Вопрос застал ее врасплох. Она-то лихорадочно пыталась придумать, как объяснить свое бегство из Розового дворца.
— Мне… мне нужно было сменить обстановку… И потом, я всегда мечтала повидать Австралию.
— Наверное, очень мечтала, если смогла собраться за один день.
— Меня ничто не держало дома.
— Тогда почему ты вдруг заторопилась вернуться?
— Потому что поняла, что совершила большую ошибку, приехав сюда.
— Как ты можешь судить об этом, еще даже не приступив к работе?
— Мое решение не имеет никакого отношения к работе. Это дело исключительно личное. Я никогда не собиралась связываться с таким мужчиной, как ты.
— Странно. А мне показалось как раз наоборот. Временами ты… как бы это сказать… поощряла меня.
— Но я никогда не планировала… — Белинда замолчала, поняв, что едва не проговорилась.
— Не планировала — что? Спать со мной? — Ее вспыхнувшее лицо подтвердило его подозрение. — Так что же ты собиралась делать? Дразнить меня, а потом ускользать прежде, чем я попрошу тебя выйти за меня замуж?
— Безусловно нет!
— Знаешь, ты была бы не первой женщиной, попытавшейся проделать это.
С болью в сердце она ответила:
— Поверь мне, Освальд, ты — последний человек в мире, за которого мне хотелось бы выйти замуж.
Он удивленно вскинул брови.
— Что, у тебя есть какие-то предубеждения против богатого мужа и спокойной, комфортной жизни?
— Если я и выйду когда-нибудь замуж, то только за человека, которому смогу доверять. А мужчине с твоей репутацией не поверит ни одна здравомыслящая женщина. Так что я совершенно не собиралась вступать с тобой в какие-то отношения, тем более близкие.
— Прости, но я тебе не верю. С самой первой нашей встречи, несмотря на мою «репутацию», ты делала все, чтобы увлечь меня.
Белинду затошнило от отвращения к себе. Неужели это было так очевидно?
— В ту ночь, когда я водил тебя в «Роял палас», ты отчаянно флиртовала, разве нет? И позже, когда я проводил тебя наверх…
— Я слишком много выпила, — поспешно перебила она.
— О, на шампанское можно свалить многое, но только не то, что оно способно заставить целовать мужчину, с которым не желаешь иметь ничего общего.
— Я тебя ненавижу! — в ярости выплюнула она.
Совершенно необеспокоенный этой вспышкой Освальд ответил:
— Я уже достаточно хорошо знаю тебя, чтобы снова не поверить тебе. Если бы ты и правда ненавидела меня, то не легла бы со мной в постель. Ни за что.
— И все же я ненавижу тебя, — с трудом выдавила Белинда, вспомнив, что видела в офисе Саманту.
Однако Освальд покачал головой.
— Нет, Белинда, ты хочешь ненавидеть меня. Но у тебя ничего не получается, несмотря даже на то, что случилось с твоим отчимом. — Ответом ему послужила почти могильная тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов. — Так ты не знала, что я в курсе? Да… — медленно протянул он, — пожалуй, это кое-что объясняет.
— Как давно ты знаешь, что Джон Аброгайл был моим отчимом? — сдавленным голосом спросила она.
— Всегда знал, с самого начала.
— А от кого?
— Карденер сказал. Он предупредил, что ты очень расстроена смертью Джона и винишь в ней меня. Именно поэтому я удивился, когда ты предложила свою кандидатуру, поскольку перевод неизбежно должен был сблизить нас, хотя бы географически. — Снова последовало напряженное молчание. — Так почему ты пошла на это, Белинда? На что надеялась? Свести со мной счеты? Отомстить? — Она по-прежнему молчала. — Что же было у тебя на уме? Очевидно, ты все же не планировала пырнуть меня ножом… Так, дайка мне подумать… Возможно, ты хотела влюбить меня в себя, но при этом не собиралась ложиться со мной в постель. А потом, когда я уже буду вне себя от страсти, швырнуть мне в лицо свои обвинения? Я правильно догадался? По тебе вижу, что да. Так что же случилось? Почему твои намерения изменились?
Лишь спустя несколько секунд она обрела наконец голос, но только затем, чтобы отчаянно солгать:
— Ничего не случилось. Я просто отказалась от своего плана.
— Но с какой стати? Если ты до сих пор хотела отомстить мне за смерть отчима, то объясни…
Белинда прервала его, желая отвлечь внимание Освальда от своего противоречивого поведения:
— И все же я не понимаю: если ты знал, что Джон — мой отчим, почему не упомянул об этом раньше?
— Потому что я ждал, что ты первой начнешь этот разговор, чтобы ответить на все твои обвинения. Я сделал все возможное, чтобы ты заговорила, но, нет, ты молчала. Упорно. Сначала я подумал, что ты решила забыть о прошлом, оставить его позади, но потом убедился, что ты все еще считаешь меня частично ответственным за смерть Джона.
