— Не отпускай меня, пожалуйста!
— Ни за что.
Успокоенная Дженнифер закрыла глаза. На этот раз сон ее был глубоким и мирным.
Пробудившись на следующий день, молодая женщина, к вящему своему разочарованию, обнаружила, что снова осталась одна. Сев на кровати, она обвела взглядом спальню. Никого. Дон как сквозь землю провалился.
За окном туман рассеялся, резкий ветер с моря трепал голые ветви деревьев, в просветах между облаками проглядывало водянисто-бледное солнце.
Невзирая на сравнительно ясную погоду, комната выглядела уныло. В камине сиротливо белела кучка золы, на столике стояли чашки с остатками вчерашнего кофе. А на сундуке у кровати сложенная аккуратной стопкой лежала ее одежда. Тут же стояли вычищенные туфли.
Тишину нарушил бой часов. Точно ребенок, Дженнифер принялась считать: десять, одиннадцать, двенадцать… Как, уже полдень?!
Ну и куда же запропастился Дон? Наверное, беседует внизу с хозяйкой. Голос здравого смысла заглушил непонятно откуда взявшуюся тревогу.
Десять минут спустя, приняв душ, одевшись и распустив волосы по плечам, — а что делать, если шпилек не нашлось? — Дженнифер собралась было отправиться на поиски мужа. Но тут дверь распахнулась и на пороге возник Дон собственной персоной. На куртке поблескивали капельки влаги, темные волосы слегка растрепались от ветра. В руках он держал саквояж и еще что-то, завернутое в целлофан.
Дон направился к кровати, и Дженнифер застенчиво улыбнулась мужу, втайне надеясь на поцелуй.
— Доброе утро. Как себя чувствуешь? — Холодная сдержанность его тона граничила с оскорблением.
— Как огурчик, — заверила Дженнифер, искусно скрывая обиду. — Просто в толк взять не могу, как это я проспала до полудня… А ты, оказывается, прогуляться вышел, да?
— Как только начался отлив, я вернулся в усадьбу за машиной. А по дороге поглядывал по сторонам и вот что нашел.
Развернув целлофан, Дон извлек на свет дамскую сумочку.
— Как и следовало ожидать, сумка мокрая — хоть выжимай. Но молния не расстегнулась, значит, внутри все цело. Надо только высушить.
— Спасибо. — Дженнифер открыла сумочку и облегченно вздохнула: медальон Мэтью и ключи от коттеджа были на месте. Банкноты, разумеется, отсырели и слиплись, но это не беда.
— Ну как, порядок?
— Полный, — заверила Дженнифер. — Хорошо, что ключи от дома не пропали. А то как бы я стала перед хозяйкой отчитываться? Есть, конечно, запасной комплект, но… — Осознав, что городит чушь, она смущенно замолчала.
А Дон, посмотрев на часы, деловито заметил:
— Внизу ждет ланч. Вчера вечером ты к еде почти не притронулась, так что давай наверстывай.
— Составишь мне компанию? — с напускной бодростью предложила Дженнифер.
— Я подкреплюсь по пути. Не хочу задерживаться.
— Но куда ты собрался? — пролепетала она, холодея от недобрых предчувствий.
— В Бристоль.
— Без меня?
— Я тороплюсь на деловую встречу. А тебе лучше остаться здесь, отдохнуть как следует.
— А когда тебя ждать? — заволновалась Дженнифер. И, не в силах сдержать паники, воскликнула: — Ты ведь вернешься, правда?
— Конечно. Я приеду завтра, во второй половине дня. В усадьбе еще не все дела сделаны. Кстати, счет за гостиницу я оплатил, включая сегодняшний день. А если тебе вдруг деньги понадобятся, пока твои не высохли, вот… — И Дон положил на сундук пухлую пачку банкнот.
Итак, он по-прежнему не верит в то, что Дженнифер всерьез решила остаться с ним, и дает ей возможность уехать. Не просто предоставляет шанс — а прямо-таки провоцирует на побег! Но почему?
Наверное, испытывает ее? Или решил, что она ему больше не нужна? Драматическая ситуация вчерашнего вечера изменила ее образ мыслей… Может быть, и Дон пересмотрел свои взгляды?
Дон сам заверил ее не далее как нынче ночью, что хочет, чтобы она осталась! А когда ей приснился кошмар, назвал ее «любимая»! Разумеется, ничего такого он в виду не имел, но при одном воспоминании о ласковом обращении Дженнифер вновь преисполнилась решимости.
— Спасибо, но деньги мне не нужны, — заявила она, засовывая пачку мужу в карман. — Я еду с тобой.
Дон испытующе сощурился.
— Ты уверена?
— Абсолютно, — безмятежно улыбнулась она.
— Перекусишь перед отъездом?
— Попрошу у хозяйки пару бутербродов, — сказала Дженнифер. — Ты же торопишься на встречу!
8
Первая часть пути прошла в молчании. Делая вид, что тишина ни капельки не действует ей на нервы, Дженнифер съела один бутерброд, а когда Дон отказался от своего, прикончила и второй. Стряхнув в пакет крошки, она вскрыла баночку кока-колы. Пена с шипением хлынула через край.
— Не дашь носовой платок? — спросила Дженнифер.
— Я так понимаю, мои карманы ты уже обшарила, так что знаешь, где что лежит, — не без ехидства отозвался Дон. — Бери, не стесняйся.
Слегка зарумянившись, Дженнифер запустила руку в левый карман его куртки и извлекла искомое. Удивительно, но благодаря этой маленькой вольности она впервые почувствовала себя женой.
— Хочешь? — Обтерев липкие пальцы, она протянула баночку мужу.
Дон состроил недовольную гримасу.
— И как ты можешь пить эту дрянь?
— Я бы предпочла «лагер», — призналась Дженнифер. — Да только мне предстоит неприятный разговор с Эдвардом; еще не хватало, чтобы от меня при этом несло пивом!
— Зайдешь к нему сегодня?
— Ага… Страшно, а надо!
— Вовсе незачем себя мучить. Я вполне справлюсь с ролью посредника.
— Нет, это было бы малодушно. Я лучше сама.
— Тогда я пойду с тобой. Насколько я могу судить, Бэллами проигрывать не умеет.
До чего точно подмечено! — поежилась Дженнифер.
— В создавшихся обстоятельствах и святой из себя выйдет. Но я не хочу, чтобы свою досаду Бэллами вымещал на тебе.
— Да, но я…
— Ты — моя жена и я тебя одну не отпущу! — заявил Дон. — Во сколько ты хочешь встретиться с Бэллами?
— Чем скорее, тем лучше.
Так что, оказавшись в Бристоле, Дон поехал прямиком на Ломбард-стрит. Площадь подкупала гармонией архитектурного решения: с четырех сторон — изящные здания, а в центре — прелестный скверик за кованой оградой. Хотя до ночи было еще далеко, кое-где в домах уже зажгли люстры: в створчатых окнах мерцали и переливались огни.
На углу площади высился внушительный особняк — фамильная резиденция Бэллами. Припарковавшись напротив входа, Дон помог Дженнифер выйти из машины и, церемонно взяв ее под руку, повел к двери.
