— Привет, — услышал он мелодичный голос Присциллы, остановившейся на пороге его кабинета.
— Доброе утро. Как твоя нога? — участливо спросил Джулиан, не сводя с Присциллы восхищенных глаз.
— Спасибо, уже лучше. Правда, я плохо спала. Мне удалось заснуть только под утро.
Внезапно на лице Присциллы появился испуг, и Джулиан чуть не рассмеялся, догадавшись, о чем она подумала. Присцилла, по-видимому, только сейчас окончательно проснулась и осознала, что стоит в дверном проеме кабинета Джулиана в одной пижаме и разговаривает с ним так, будто они всю жизнь прожили вместе.
Присцилла мгновенно преобразилась. Гордо вскинув голову и расправив плечи, она бросила на Джулиана холодный взгляд. Джулиан тяжело вздохнул. Она снова спряталась от него за маской отчужденности. И так всякий раз, стоит ему хотя бы на шаг приблизиться к ней. Почему?
— Послушай, Присцилла, я прошу у тебя прощения за то, что произошло вчера вечером, — промолвил он, хмуря брови. — И особенно за те слова, которые мне не следовало произносить.
— Пустяки, — выдавила из себя Присцилла, опуская глаза.
— Нет, не пустяки. Я вел себя как последний мерзавец, — возразил Джулиан.
— Вообще-то в этом есть доля правды, — тихо сказала она и осторожно взглянула на Джулиана.
Он сидел, нервно барабаня пальцами по столу. Присцилла до сих пор, как девочка, робела перед ним. Она некстати вспомнила прикосновения его рук и губ и залилась краской смущения.
Джулиан догадался, о чем она подумала. Его серые глаза потемнели от неутоленной страсти и теперь были похожи на предгрозовое небо, затянутое тучами.
Присцилла постаралась отогнать мысли о ласках Джулиана, доставлявших ей острое наслаждение. Она вынуждена была признать свою вину в том, что произошло накануне.
— Не вини себя за то, что случилось, — сказала она. — Танго танцуют вдвоем. Во всяком случае, я не снимаю с себя ответственности за произошедшее, — смущенно добавила она. — Забудем о вчерашнем вечере и останемся друзьями.
Джулиан с изумлением смотрел на нее.
— Ты действительно так считаешь? — растерянно спросил он.
Присцилла кивнула.
Джулиан встал из-за стола и направился к ней. Их взгляды встретились, и между ними пробежала электрическая искра.
— Как насчет завтрака? — спросил Джулиан.
— Да, конечно, давай позавтракаем, — ответила Присцилла, чувствуя легкое головокружение от того, что он близко подошел к ней.
— Ты любишь омлет?
— А кто его будет готовить?
Джулиан бросил на нее растерянный взгляд. Присцилла едва удержалась от того, чтобы не рассмеяться. Он, наверное, впервые видит женщину, которая не рвется к плите.
— Надеюсь, ты сумеешь сделать омлет? — недоверчиво спросил он.
— Омлет? — Присцилла пожала плечами, решив разыграть его. — Конечно нет. Я всегда считала, что позавтракать можно в кафе или баре.
— Так я и думал, — мрачно сказал Джулиан. — В таком случае я сам приготовлю омлет, а ты вымоешь посуду после завтрака.
Тяжело вздохнув, Присцилла последовала за ним в кухню. Она не позволяла себе даже мечтать о том, что обретет в этом доме семью и любовь. Пусть лучше Джулиан считает ее белоручкой, ничего не смыслящей в домашнем хозяйстве. Чем хуже он думает о ней, тем легче им будет расставаться. А в том, что их брак необходимо как можно скорее расторгнуть, Присцилла больше не сомневалась.
10
В пятницу вечером Присцилла вернулась домой с работы очень усталая. В последнее время она с трудом могла сосредоточиться на выполнении своих должностных обязанностей, и это раздражало ее. Мысли Присциллы были заняты личными проблемами.
Утром Джулиан разрешил Найджелу переночевать у его друга Сэма. Присцилла не на шутку встревожилась, она считала, что Найджелу еще рано надолго отлучаться из дома. Но она не посмела перечить Джулиану, промолчала и тогда, когда он объявил, что пообедает с сыном в ресторане, потом отвезет его в семью Сэма и отправится на собрание преподавателей юридического факультета.
Присцилла пыталась успокоить себя тем, что вся ответственность за сына лежит на Джулиане, а она чужая в этой семье и не имеет права голоса.
Открыв морозильную камеру, Присцилла с раздражением посмотрела на гору полуфабрикатов. Джулиан был уверен, что она не умеет готовить, и Присцилла не хотела разубеждать его в этом.
Неделя, прошедшая после их памятного разговора, в котором они приняли решение оставаться друзьями, показалась Присцилле долгой и утомительной. Она почти не видела Джулиана. Присцилла избегала встречаться с ним, но не могла не признать, что страдает от того, что лишена общения с мужчиной, которого безответно любит. Но Присцилла понимала, что ей опасно видеться с ним.
Джулиан безоговорочно поверил в то, что она не умеет готовить, и это обижало Присциллу. Он даже как будто обрадовался, что она не обладает минимальными кулинарными навыками. Неужели Джулиан пытается убедить себя в том, что она никудышная хозяйка и из нее не выйдет хорошая жена?
Присцилла и в самом деле не любила готовить. Но это не означало, что она не умела варить макароны или, например, печь шоколадный кекс. Найджел, кстати, по достоинству оценил ее кулинарные способности. И это радовало Присциллу.
На ее лице появилась улыбка при воспоминании о том, как недоволен был Джулиан, когда она принесла из супермаркета целую сумку полуфабрикатов и продуктов быстрого приготовления. Присцилла предпочитала пользоваться ими, чтобы не тратить зря времени, которое можно было посвятить работе или отдыху. С ее точки зрения, это было вполне рационально.
Съев разогретую в духовке пиццу и на скорую руку приготовленный салат, Присцилла отправилась в ванную комнату. Приняв душ, она надела новую шелковую пижаму, которую купила на днях.
Присцилла с нетерпением ждала возвращения Джулиана, хотя и не признавалась себе в этом. Войдя в гостиную, она удобно устроилась в кресле и глубоко задумалась.
Всю эту неделю она не забывала о Эльбертине Хенвуд. Где она сейчас? Адресное бюро еще не ответило на запрос. Может быть, следовало съездить туда? Или позвонить?
С тех пор как Присцилла увидела фотографии Джулиана, его сестры, его отца и маленького Найджела, мысль о том, что она должна найти своих родственников, не давала ей покою. Она тоже хотела иметь семью. Присцилла больше не могла выносить одиночество. Ей необходимо было узнать все о своей матери. У Присциллы накопились вопросы, на которые могла ответить только Эльбертина Хенвуд.
В детстве Присцилла часто разглядывала свое свидетельство о рождении, читая по складам имя матери и пытаясь представить, как выглядит эта женщина. Она старалась оправдать мать. Постепенно Присцилла начала винить себя в том, что мать бросила ее. Я, наверное, сделала что-то ужасное, говорила себе девочка, поэтому мама не приезжает за мной.
