— И с ним все в порядке, — ответила она. Умм-Яхья опять вздохнула с облегчением.
— Я смотрю, вы неплохо провели вечер. Хорошо, что вы не остались дома. Дети стали просто невыносимы: считают себя взрослыми и спорят со мной по всякому поводу.
Викки громко рассмеялась:
— Вам же нравится это! Нравится осознавать, что они хотят идти своим путем. Да и какой матери это не понравится?
Умм-Яхья покачала головой:
— Когда я была моложе, все было иначе. Проживи наша мама подольше, кто знает, может, и Мириам была бы иной, не такой сумасбродной.
Никто не ответил на это, и Викки тоже промолчала. Умм-Яхья отправилась в кухню за кофе, Викки пошла с ней, чтобы помочь и заодно исчезнуть из поля зрения Адама. Она постоянно ощущала его внимательный взгляд, и ей это надоело.
— Я привезла ваши духи, — объявила Викки Умм-Яхье, когда они остались одни.
Лицо той зажглось радостью.
— Они у вас с собой? Мои собственные духи? Они хороши?
Викки и сама разволновалась.
— Надеюсь, — сказала она. — Мне кажется, это лучшее из всего, что я сделала. — Викки неожиданно вспомнила, что духи остались у Адама, и лицо ее огорченно вытянулось. — Я забыла: они у Адама. Я сейчас возьму их у него.
Умм-Яхья вздохнула:
— Ничего, я подожду. Но они правда хороши? — Ее глаза светились от удовольствия.
— На мой взгляд, да, — успокоила Умм-Яхью Викки. Она помогла арабке расставить кофейные чашки и разложить сладости, с удовольствием при этом облизав пальцы, перепачканные в пирожных.
— Другие, может, покажутся вам слишком сладкими, но эти в самый раз, — улыбнулась Умм-Яхья. — Возьмите еще рахат-лукум.
Домашний рахат-лукум в виде ароматных палочек самых ярких расцветок был обильно посыпан сахарной пудрой.
— Для вас наши сладости очень уж сладкие, — подтрунивала арабка над Викки, которая вся была в сахарной пудре. — Кругом сахар. Идите-ка лучше к мужчинам и скажите, что кофе сейчас будет готов.
Викки взяла тарелки со сладостями и направилась через двор к мужчинам. Небо затянулось тучами, и холодный ветер сотрясал стены, заставляя девушку поеживаться. Она вошла в помещение как раз вовремя — позади нее застучали по мраморному полу первые капли дождя. Адам поднялся и принял у нее тарелки, расставляя их на столе.
— Вы хотите вручить духи сейчас? — спросил он.
— Да, я пообещала Умм-Яхье, — кивнула Викки. Адам достал из кармана коробочку и протянул ей.
Георгиос попытался было опередить Викки, но она почти вырвала духи из его рук.
— Пожалуйста, не надо! — вскричала девушка. — Умм-Яхья первая должна попробовать.
Георгиос изумился, но смирился с ее решением.
— О женщины! — не зло проворчал он. — Женщины со своими тайнами! — добавил он, как только Умм-Яхья вошла с тяжелым подносом, с которого стекали струи дождя.
— Словно небеса разверзлись! — воскликнула она, улыбаясь.
Это был первый большой зимний дождь, столь необходимый этой земле.
— Ребята проснутся, если будет так продолжаться! — вздохнула Умм-Яхья, прислушиваясь к шуму ливня. — При таком дожде у нас крыша протекает, — объяснила она. В жару все растрескивается, а потом во все эти щели льет как из ведра. Всегда одно и то же.
— Ничего, все тут же высохнет, — улыбнулся Адам.
Викки поежилась, ей вдруг стало холодно. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, но ветер по-прежнему гулял по двору. Умм-Яхья разлила кофе, очень густой, в маленькие чашечки. Мужчины расселись поудобнее, быстро расправляясь с крошечными пирожными. В комнате стоял приятный аромат кофе. Викки подумала, что как раз самое время вручить Умм-Яхье подарок.
Красивое лицо арабки светилось удовольствием и ожиданием. Медленно она приняла маленькую коробочку, открыла ее, с восхищением рассматривая флакон, прежде чем позволить себе вдохнуть тонкий запах. Наконец Умм-Яхья проделала это, и глаза ее широко распахнулись.
— Божественно! — воскликнула она. — Все мои друзья просто умрут от зависти. — Она чуть потерла духами за ушами, на тыльных сторонах рук, чуть, капнула в складки платья, и вся комната наполнилась благоуханием.
Адам внимательно наблюдал за ней, а затем сказал:
— Фирма, без сомнения, получит большие прибыли, если вы пустите их на рынок.
Викки хмуро посмотрела на него. Ей ничем не хотелось омрачать счастья Умм-Яхьи.
— Не в этом дело, — произнесла она, чувствуя неловкость.
Однако Умм-Яхья реагировала иначе.
— Большие прибыли? — переспросила она. — Вы уверены?
— Совершенно уверен, — кивнул Адам. — Нам всем духи очень понравились. Конечно, в Америке и Европе необходимо еще провести нечто вроде маркетингового исследования для полной уверенности. Здесь же мы просто можем начать продавать их на базарах, в магазине, тогда и поглядим, как пойдет дело.
— Сейчас не время об этом говорить, — быстро вставила Викки.
— Почему же? — Умм-Яхья явно была заинтересована. — Коли это приносит деньги, мы должны это сделать.
Викки улыбнулась:
— Ну тогда завтра я покажу духи Хуссейну. Деньги-то извлекать будет в основном он, но я скажу ему, что вам положен процент.
— Процент? — просияла Умм-Яхья. — Мне? Отлично! — Она толкнула мужа в бок. — Ты слышишь, Георгиос? У меня будут свои собственные деньги.
Он лениво хмыкнул:
— Вот и хорошо. Теперь меня ждет спокойная старость. Когда мне можно бросать работу?
Умм-Яхья с притворной суровостью побранила мужа:
— Георгиос! Ты ленив, как мой отец. Наверное, все мужчины таковы, и это тяжкий женский удел — выходить замуж. С помощью этих денег мы дадим детям хорошее образование, — добавила она серьезно.
Георгиос мягко засмеялся, нежно прислонившись к плечу жены, что редко делал на людях.
— Все будет так, как ты скажешь, — согласился он.
Вскоре Адам засобирался домой. Он выглянул во дворик: ветер уже утих, и как по волшебству засияли звезды. Они висели тяжелые, золотые во мглистых бархатных небесах. Завтра и, возможно, еще некоторое время будут идти дожди. Они отмоют от пыли и слегка остудят прогретые солнцем узкие улочки города. Арабы станут плотнее кутаться в свои одежды, прекрасно понимая, как необходима эта влага для земли.
— Я, пожалуй, поеду, пока дождь опять не зарядил, — сказал Адам и посмотрел на Викки. — Я завтра зайду в магазин. Надо потолковать с Хуссейном.
Она кивнула, недоумевая, что он затевает. Она хмуро смотрела, как Георгиос провожает Адама до дверей, отпуская последнюю шутку на незнакомом ей арабском. Потом помогала Умм-Яхье мыть посуду. Вода, как обычно, была холодная, и Викки впервые вспомнила о бытовых удобствах в Англии, где из крана бесперебойно идет горячая вода и существует множество препаратов для чистки домашней утвари. Поднимаясь к себе, Викки вдруг почувствовала острую тоску по дому. С чего бы это, удивилась она. Рассердившись на себя, она быстро зашла в свою комнату.
