Уже на балконе, перекидывая ногу через перила, Джек обернулся и бросил последний взгляд через плечо. Кэтрин как раз надевала ветровку. Знакомый рисунок — синие размазанные листья на зеленоватом фоне. Где-то он видел точно такую совсем недавно. Но где? Джек нахмурился, сосредоточился, и… Да, точно, бродяжка… У нее была такая же ветровка. А сегодня утром он видел, как мадам Зельда открывала ей дверь. Что значит… Что же это, черт подери, значит?
Значит, красавца механика зовут Джек Брэннер.
У Джека Брэннера светлые, даже слегка золотистые, волосы, зеленые выразительные глаза, чистая кожа и белозубая улыбка, чудесная белозубая улыбка. Лучшая, что ей доводилось видеть. Да, Джек Брэннер — красавец, самый настоящий красавец и самый настоящий мужчина. Нечасто Кэтрин случалось видеть таких, а уж в своей спальне и вовсе никогда. И тем не менее он был в спальне, и не только был. Он массировал ее ступни!
Похоже, жизнь все-таки готова повернуться к ней своей светлой стороной.
Конечно, он оказался в ее спальне лишь потому, что чинил замок, и это, говоря по правде, не считается. Но попробуй-ка убедить в этом отчаянно бьющееся сердце, готовое в любую секунду выскочить из груди.
Что же касается того, что он красавец, то она ведь и раньше знала это. Но теперь убедилась на сто пятьдесят процентов. Как и в том, что у Джека Брэннера не может быть женщин-приятелей, товарищей, что, к несчастью, является ее прерогативой. Женщины в его жизни — только возлюбленные или любовницы, бывшие или будущие. Да и кто захочет переносить нестерпимую пытку — быть для него «отличным товарищем», «своим парнем»?
Уж точно не она, не Кэтрин Иствуд.
Она внимательно наблюдала, как Джек массирует ей ступни, и заметила множество мелких шрамов самой разной формы, коротко обстриженные ногти, свидетельствующие о том, что он работает руками.
Кэтрин тоже работает руками. Но нажимать клавиши на счетной машинке это совсем не то.
И он спас ее. Не то чтобы она сама не могла сделать этого, но благодаря Джеку не пришлось выбивать стекло. И что самое удивительное из всего, он не признал в ней ту идиотку, которая орала с тротуара, как он хорош собой.
Это был второй шанс.
Да, но как его использовать?
Любая особа, достойная называться женщиной, а не «своим парнем», знает как, тихо, но отчетливо и невыносимо ехидно сказал внутренний голос.
А я-то думала, ты на моей стороне, мысленно ответила ему Кэтрин.
Точно, все так же ехидно подтвердил голос. Поэтому простись с надеждой, Кэтрин Иствуд.
Но она была еще не готова расстаться с надеждами и мечтами. Потому и собрала волю в кулак и пригласила его за те несколько коротких мгновений, что Джек устанавливал дверь, выпить вместе с ней кофе.
И — о чудо из чудес! — он согласился.
Оставалось только надеяться, что мадам Зельма не будет возражать, если она не вернет пока красное платье.
Кэтрин быстро схватила ветровку и начала было лихорадочно собирать волосы в привычный пучок, но бросила. Все и так шло прекрасно.
А потом она оглянулась и поняла, что все вовсе не прекрасно. Джек, нахмурившись, смотрел на нее, будто пытался что-то припомнить, и Кэтрин сразу поняла, в чем дело: он узнал ее, вернее ветровку.
Что ж, мечта недолго оставалась мечтой.
— Да, это я, — тихо произнесла молодая женщина и швырнула ветровку на кровать. Теперь она ей не понадобится: идти все равно некуда.
— Вы… вы сбежали из дому? — неуверенно спросил Джек.
— Нет… — начала Кэтрин и замолчала. Да разве она не сняла эту квартиру именно затем, чтобы сбежать от существующего нестерпимого положения? Она горько усмехнулась и ответила: — Хотя вы правы: некоторым образом сбежала.
— От чего вы бежите? — Удивительно, но он все еще был здесь. Еще не исчез.
— От себя. — Кэтрин опустилась на кровать. — Но продолжаю находить себя снова и снова.
— Многие мечтают о том, чтобы найти себя, — серьезно сказал Джек.
— Да? И что потом? Что делать с этой находкой?
— Жить. Жить своей жизнью. Думаю, так.
— А если мне не нравится моя жизнь, тогда что?
Он долго и пристально смотрел на нее. Слишком долго, слишком пристально, так что Кэтрин вынуждена была спросить:
— Что, Джек?
— Почему ты была на этом балконе, Кэтрин? — Он задал этот вопрос тихим ровным голосом, будто боялся, что она разобьется от резкого звука.
— Ветер повалил бегонию, и я вышла поднять цветок. А что?
Но Джек молчал. И ей пришлось припомнить весь их разговор, чтобы наконец понять смысл его странного вопроса.
— Нет, я не собиралась прыгать. И не соберусь. Не имею ни малейшего намерения. К тому же это смешно и нелепо: со второго этажа не прыгают, пытаясь покончить счеты с жизнью.
— Вот и отлично. Потому что ты должна мне чашку кофе, — напомнил Джек. — И сандвич.
Тут уж пришел ее черед изумленно уставиться на него.
— Вы… Ты все еще хочешь пойти со мной пить кофе?!
— Еще бы. Если я правильно помню, ты сказала, что я со спины такой же красавец, как и с фасада.
Кэтрин застонала и закрыла лицо руками.
— А я-то надеялась, что ты забудешь об этом.
— Почему? Такие комплименты не забываются. — Она раздраженно посмотрела на него, но Джек ослепил ее белозубой улыбкой, перекинул через перила вторую ногу и стал спускаться, небрежно бросив: — Одевайся. Встречаемся внизу через десять минут.
Кэтрин пребывала в смятении, не зная, как понимать его поведение. Неужели он жалеет ее? Едва ли это лучше, чем если бы он повернулся и больше не удостоил ее ни словом, ни взглядом.
Наконец она сунула ноги в мокасины, решив, что они все же лучше кроссовок, натянула ветровку, которую внезапно возненавидела, погладила ладонью шелковистую ткань платья и начала медленно спускаться. И тут увидела мадам Зельду, которая разговаривала в холле с молодой девушкой.
— А, вот и вы, мадемуазель Катрин, — приветствовала ее хозяйка, услышав шаги на лестнице. — Надеюсь, вы не будете возражать, если Олли пойдет с нами? Она живет в соседнем доме. Занесла мне кое-что.
Черт, как это она могла забыть, что мадам Зельда пригласила ее пойти в кондитерскую неподалеку?
Беседуя с Джеком Брэннером, вот как!
— Прошу прощения, мадам Зельда, но, к сожалению, я вынуждена просить перенести этот поход на другой раз. Пока вас не было, я вышла на балкон, а дверь захлопнулась, и замок заклинило. Джек… ну, механик из мастерской на той стороне, он спае меня и починил замок.
— Неужели? Как любопытно! Расскажите мне все по порядку, дорогая! — с искренним интересом воскликнула пожилая дама.
