Услышав его шаги, Анджела обернулась.
— Что, все-таки прочел лишнюю главу?
— Он очень упрашивал, но я сказал, что ему завтра в школу.
Анджела вскинула брови.
— И он тебя отпустил?
— Должно быть, постеснялся приставать с просьбами к новому знакомому.
— Да, наверное. Что ж, для начала ты неплохо справился.
Бен смущенно улыбнулся. Честно говоря, рядом с Ларри он чувствовал себя словно на тонком льду.
А рядом с Анджелой — так, словно уже идет ко дну.
Вот и сейчас он не мог отвести от нее глаз. Как потрясающе сидят на ней джинсы — обтягивают, словно вторая кожа! И эти длинные ноги, эти соблазнительные бедра…
Черт побери, что за чушь лезет ему в голову? Страсть к Анджеле давно в прошлом. Сейчас их не связывает ничто, кроме сына. Мысленно дав себе пинка, Бен заставил себя снова взглянуть Анджеле в глаза.
— Уже поздно. — Она отвернулась к раковине и принялась перемывать вилки. — Тебе пора в отель.
Бен и в самом деле смертельно устал — от напряжения, в котором пребывал последние два дня. Однако еще не время прощаться: им с Анджелой нужно многое обсудить. Бену хотелось бы поговорить о прошлом, но он чувствовал, что еще не время, и потому решил начать с настоящего.
— После такого чудесного ужина, — проговорил он, засучивая рукава, — я просто обязан помочь тебе здесь прибраться.
— Спасибо, не нужно.
— Еще как нужно!
Он протянул ей грязную тарелку. Руки их на мгновение соприкоснулись, взгляды встретились — и время словно повернуло вспять: на миг — всего на миг! — Бен вернулся на девять лет назад, в ту роковую весну, что принесла ему величайшее счастье и величайшее горе.
Нет, хватит! Пора покончить с этими… с этими дурацкими, ненужными, неуместными воспоминаниями! И все же Бен не мог отвести глаз от своей бывшей возлюбленной.
Наконец — казалось, целую вечность спустя — Анджела взяла у него тарелку.
— Я привыкла обходиться без чужой помощи.
Самое разумное, что сейчас стоит сделать, попрощаться и уйти. Но Бен не ушел.
— Каждому из нас время от времени требуется помощь. — Он взял со стола чистую соусницу и начал вытирать ее кухонным полотенцем. — Например, мне — твоя.
— И чем же я могу тебе помочь? — Упорно не оборачиваясь, Анджела терла губкой салатницу.
Бен поставил соусницу на полку.
— Когда я был маленьким, мы с отцом почти не общались. Я понятия не имею, как должен вести себя заботливый отец. Помоги мне, Анджела. Объясни все, что я должен знать.
— И с какой стати я должна тебе помогать?
— Ради блага нашего сына.
— Ради Ларри? — Движения ее стали ожесточенными. — Значит, ты хочешь забрать его у меня ради его же блага?
— Забрать Ларри?!
Теперь Бен понял, в чем дело! Ее недоверие, страх, даже сегодняшняя перемена в ее поведении — все вдруг обрело смысл.
— Ты сказал, что готов защищать свои права в суде. — Анджела швырнула губку в раковину. — Значит, хочешь отнять его у меня?
И по щекам ее потекли слезы. В последний раз Бен видел Анджелу плачущей девять лет назад — но тогда она рыдала от радости, от счастья, от любви, а теперь…
Только сейчас он осознал, сколько боли они причинили друг другу — и в прошлом, и в настоящем. Кончиками пальцев Бен осторожно смахнул слезы с ее нежных щек.
— Не плачь!
Она отвернулась.
— Энджи, взгляни на меня!
Медленно, неуверенно Анджела подняла взгляд. Даже сейчас — заплаканная, с покрасневшими веками — она была прекрасна. Ни о чем Бен так не мечтал, как о том, чтобы сжать эту женщину в объятиях и никогда, никогда не отпускать… Но об этом лучше не думать.
Бену вдруг стало трудно дышать. Воротничок врезался в шею. Но, понимая, что должен сейчас думать об Анджеле, а не о своих чувствах, он ласково погладил ее по щеке.
— Я вижу, как ты любишь Ларри. И как он любит тебя. Как ты могла подумать, что я способен вас разлучить?
Она дернула головой, давая понять, что его прикосновения ей неприятны.
— Но ты сказал…
— Мы наговорили друг другу много жестокого и несправедливого. — Бен положил полотенце на стол. — После того, что сделал Дейл…
— Не понимаю, как он мог так со мной поступить… — прошептала Анджела. — Тысячу раз я перебирала в уме все возможные причины… нет, не понимаю. Он же был хорошим человеком!
— А я, кажется, знаю, — пробормотал Бен.
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Ты?
— Дейл любил тебя, Энджи. — Нелегко ему было произнести эти слова, но Бен чувствовал, что ей необходимо их услышать. — Вот почему он ничего мне не сказал. Вот почему солгал тебе. Он безумно тебя любил и страшно боялся потерять.
Облегчение, отразившееся на ее лице, подсказало Бену: он поступил правильно.
— Я рассказала Дейлу обо всем, что произошло между нами, — призналась Анджела. — Он знал, что ты меня не любишь. Что, когда я сказала тебе, что возвращаюсь к нему, ты не стал за меня бороться. Что ты уехал из Селби, даже не попрощавшись.
Сердце Бена болезненно сжалось при воспоминании о былой горечи и разочаровании. Но он чувствовал, что нынешнее горе Анджелы глубже его боли, и потому удержался от необдуманных слов. И от необдуманных жестов. Не стоит обнимать ее, не стоит привлекать к себе — как бы ему этого ни хотелось. Еще не время. Сначала Анджела должна узнать правду.
— Это не так. Я любил тебя — поэтому и уехал. Когда узнал, что ты просто играла мной, что на самом деле тебе нужен только Дейл… Это было слишком больно. И я отступил без боя. Сбежал. Вернулся в колледж, приказал себе забыть о тебе и никогда не вспоминать. Начал новую жизнь.
Анджела начала было что-то говорить, но тут же умолкла.
— Что? — спросил ее Бен.
Поколебавшись, она ответила:
— Я никогда не хотела вернуться к Дейлу. — Слова вырывались из ее уст сдавленным, прерывистым шепотом. — Я это выдумала. Солгала. Хотела понять, вправду ли ты меня любишь. Убедиться, что я… что ты… что мы не совершили большой ошибки.
— Энджи!..
— Знаю, это было глупо, по-детски, — продолжала она, не поднимая глаз. — Но я была в таком смятении! Знаешь, я ведь не собиралась терять невинность до свадьбы. Поэтому и порвала с Дейлом — он настаивал на сексе, а я упрямилась. Но с тобой… это было что-то невероятное. Я потеряла голову, забыла обо всех своих принципах. Мечтала об одном — чтобы это никогда не кончалось. А потом… словно опомнилась. Сообразила, что каникулы закончатся, ты вернешься в Оксфорд, а я останусь здесь — без тебя. Мне стало страшно. И я решила проверить, чувствуешь ли ты то же, что и я. Узнать, что ты сделаешь, если поймешь, что можешь меня потерять. Но ты ничего не сделал. И тогда я поняла, что ошиблась. Что никакой любви не было — я ее просто выдумала.
