Сколько боли, сколько потерь — и все из-за глупого недоразумения! Бен готов был надавать себе пощечин. Если бы можно было вернуться на девять лет назад!
— Я любил тебя, Анджела. Просто с ума по тебе сходил все школьные годы. Но как мог я состязаться с Дейлом Райаном, самым популярным парнем в школе? Той весной… Мне показалось, что все изменилось. Но когда ты сказала, что возвращаешься к Дейлу… Понимаешь, для меня это было словно удар под дых. Все померкло. Я только одного не понимал — как мог быть таким идиотом, как мог хоть на минуту поверить, что из гадкого утенка превратился в лебедя? И я сбежал. Согласен, сбежал трусливо, поджав хвост. И никогда больше не возвращался в Селби, потому что это было бы слишком больно. Прости меня, Анджела.
— И ты меня прости, — тихо сказала она.
Наступило молчание. В голове у Бена прокручивались сценарии несбывшегося; должно быть, о том же думала и Анджела.
Выходит, в том, что произошло, виноват не только Дейл. От этой мысли Бену стало еще больнее.
— Это не вина Дейла. Точнее, не его одного.
Она кивнула.
— Мы все виноваты в том, что случилось.
— Все, кроме Ларри.
Анджела вскинула на него глаза.
— Чего ты хочешь от Ларри?
— Пока не знаю, — откровенно признался Бен. — Я в смятении. И пока еще не очень понимаю, что значит быть отцом. Особенно если мы с сыном живем за сотни миль друг от друга. Но одно могу сказать точно: претендовать на опеку над Ларри я не собираюсь. Это никому, и прежде всего ему самому, пользы не принесет.
— Ты говоришь серьезно? Честно? Без обмана?
— Никакого обмана. Это наша общая проблема, и решать ее будем вместе.
— Вместе, — словно эхо повторила Анджела.
— Вот именно. Вместе. Придется нам научиться ладить друг с другом. — Бен взял ее за руку, покрытую мыльной пеной, и с радостью заметил, что на сей раз Анджела не отдернула руку. — А для этого нужно забыть о прошлом и начать все сначала.
— Не так-то это легко.
— Конечно, нелегко. Но мы должны постараться. Ради нашего сына.
Вдруг заметив, что все еще держит ее за руку, он поспешно отпустил ее. Щеки Анджелы порозовели — как видно, она испытала такое же смущение.
— Ради Ларри, — твердо сказал Бен.
— Ради Ларри. — Анджела кивнула, словно скрепляя договор.
10
Анджела, стоя у окна, наблюдала, как Бен и Ларри со смехом перебрасываются снежками во дворе. Вот чего не хватает моему сыну, думала она. Ему нужен мужчина рядом. Здоровый, полный сил мужчина, а не престарелый дедушка с больным сердцем.
После гибели Дейла кое-кто из городских холостяков приглашал Анджелу на свидания. Если бы она согласилась связать свою судьбу с кем-нибудь из них, то сейчас не попала бы в эту ловушку с Беном…
Нет, так думать не стоит.
Бен — отец Ларри. Этого не изменить. Но что, если бы он вернулся в Селби несколькими годами раньше?..
И об этом тоже думать нечего. Что толку горевать о пролитом молоке? Они договорились забыть о прошлом и начать все сначала, и Анджела была полна решимости выполнить свое обещание. Хоть и чувствовала: это будет нелегко. Совсем нелегко.
Полчаса назад Анджела застала Бена и Ларри за разглядыванием фотоальбома. Во взгляде Бена, устремленном на младенческие снимки Ларри, она прочла столь острую боль, что поспешно вышла из комнаты, не желая, чтобы сын заметил ее слезы.
Как она теперь раскаивалась — и в своей глупой лжи, и в том, что не решилась сама сообщить Бену о беременности! Но извинениями и сожалениями ничего не исправишь. Нужно оставить прошлое в прошлом и идти дальше. Ради Ларри.
Одного Ларри не мучили призраки прошлого: он принял Бена с распростертыми объятиями. Даже когда его не было рядом, все, что слышала Анджела от сына, — разговоры о Бене. Бен то, Бен се… Никуда от него не спрятаться.
Бен пробудет здесь до воскресенья — но Анджела чувствовала, что его отъезд не принесет облегчения. Ларри уже успел к нему привязаться. И она, как ни совестно признаться, тоже. Предстоящая разлука с ним ее пугает — почти так же сильно, как и безумная мысль, что Бен может остаться в Селби навсегда.
Анджела отошла от окна. Не собирается же она в самом деле стоять тут и любоваться на них до вечера! Взгляд ее упал на фотографию — семейный снимок, сделанный за месяц до смерти Дейла.
Дейл был прекрасным мужем и отцом. До сих пор Анджела не представляла, что будет в чем-то его упрекать. И все же… он отнял Ларри у Бена.
Но Анджела не могла возненавидеть его за эту ложь. Одна ошибка не в силах была стереть из ее воспоминаний все хорошее, что сделал Дейл для нее и Ларри. Не могла уничтожить благодарную память о его любви и заботе.
Нет, во всем виновата она сама. Если бы она решилась поговорить с Беном сама! Если бы не спряталась за спиной у Дейла!..
Тогда все обернулось бы по-другому… Лучше? Как знать. Анджела любила Бена — но и самая пылкая любовь порой не выдерживает испытания временем и житейскими трудностями. Бен очень изменился — как и она сама. Возможно, эти изменения со временем убили бы их любовь. Или, напротив, крепче привязали бы их друг к другу? На этот вопрос Анджела тоже не знала ответа.
— Как все запуталось! — проговорила она, обращаясь к мужу на фотографии. — Еще и твои родители — как рассказать им правду? Дейл, что же мне делать?
Что-то с грохотом ударилось о стену, и Анджела подпрыгнула от неожиданности.
Распахнулась входная дверь.
— Мам, извини, это я нечаянно! — выкрикнул Ларри, и дверь захлопнулась.
Анджела приложила руку к сильно бьющемуся сердцу и вновь устремила взгляд на Дейла — статного синеглазого красавца с беззаботной улыбкой.
— Хочешь сказать, это было знамение? И что же оно означает?
Но Дейл на снимке молчал. Анджеле оставалось полагаться только на себя. И самой принимать решения.
Как всегда.
Но на этот раз все по-другому. Тогда, девять лет назад, у нее не было выбора: она тонула, и Дейл протянул ей руку помощи, предложил единственный путь к спасению. Теперь же все иначе. Она должна сделать выбор, и от того, какое решение она предпримет, зависит судьба по крайней мере трех человек.
Бен хочет стать для Ларри настоящим отцом. Но Ларри считает своим отцом Дейла и едва ли сможет его забыть — так же, как не может и не хочет забывать мужа сама Анджела. И еще Филип и Эбби… Если она признается им во всем, Ларри потеряет дедушку и бабушку. Значит, придется держать правду в секрете. Но Бен…
Разве он не заслужил сына?
Анджела по-прежнему страшилась намерений Бена, однако уже меньше, чем прежде. Она разглядела трещину в его броне. Бен Хупер не уверен в своих родительских способностях, боится, что не сможет стать хорошим отцом. Было бы легко на этом сыграть — но Анджела не хотела использовать его слабость. Эта слабость, эта уязвимость слишком отчетливо напоминала ей о том, каким был Бен девять лет назад — трогательно застенчивым, неуверенным в себе. Такого Бена она когда-то полюбила.
