— У брата поменьше болтай, — предупредил он меня. — Мой Димка женский пол плохо переносит.
Была у него с вашей сестрой одна история, еще до армии. Та шалава его бросила, за какого-то богатенького сынка замуж выскочила. Уже больше десяти лет прошло с тех пор, а Димка все в себя не пришел от женского коварства. И к женщинам всякий интерес потерял.
«Зато ты за двоих стараешься», — злобно подумала я про себя.
До дома братишки мы добрались из-за пробок лишь через час. За это время Гарик успел посвятить меня в историю своей семьи. Отец их бросил, завел себе молодую жену, а квартиру разменял. Причем получилось так, что при обмене матери с двумя сыновьями досталась комната в коммуналке, а отцу отдельная квартира, в которой он поселился с молодой женой и куда к тому же перетащил все совместно нажитое добро. Мать и братья остались ни с чем, у разбитого корыта. Мать мальчиков с горя начала пить, отец сыновьями больше не интересовался, начисто вычеркнув их из жизни. Так что после развода родителей мальчишкам пришлось хлебнуть горя.
— А родственники вам не помогали? — спросила я.
— С отцовской стороны у нас никого не было, а с материнской лишь тетка Наталья, но она нас знать не желала. Она мать не одобряла, что та уехала из колхоза, замуж вышла и в городе живет А когда мать пить начала, так и вовсе нас презирать начала. Она-то сама в то время богато жила, колхоз их в передовых ходил.
— Она одинокая?
— Да нет, сын у нее есть, — сказал Гарик. — Недавно являлся. Так Димка его на порог не пустил.
Димка у меня вообще мстительный.
Мы поднялись на четвертый этаж и остановилась возле красивой лакированной двери, снабженной камерой наблюдения и прочими прибамбасами. Мелодичный звонок оповестил мелодией Моцарта о нашем появлении.
— Кто там? — спросил женский голос из-за двери, от которого меня кинуло в дрожь, потому что мне показалось…
— Дивно, у братана баба, — удивился Гарик. — Откуда бы это ей взяться?
Мне чудилось, что я знаю, «откуда», но я предпочла до поры не комментировать происходящее.
— О, — неожиданно обрадовался голос за дверью. — Никак Гаврила!
И дверь распахнулась. На пороге стояла Мариша собственной персоной и сияла счастливой улыбкой.
— А с ним совершенно незнакомая девушка, — сказала она, глядя мне прямо в глаза.
От такой наглости я обалдела и, совершенно ничего не понимая, вытаращилась на нее.
— Да, да, — подтвердила Мариша. — В жизни ее не видела. Гаврила, ты все такой же бабник, как мамка рассказывала? Все девушки у тебя на уме.
— Это моя невеста, — машинально пояснил Гарик.
Настал черед Мариши недоуменно таращиться на нас.
— Вот как, — немного завистливо сказала она. — Ну, заходите.
В это время из задних помещений квартиры появился старший брат.
— Знакомься, Гарик, — наша сеструха, — сказал он, показывая на Маришу. — Классная девка. Сегодня от тетки из деревни прибыла. Буквально минуту назад.
— Не знал, что у тетки Натальи еще и дочь была, — сказал Гарик. — Думал, что у нее только Пашка.
— Пашка, — закивала головой Мариша. — А меня мамка всю жизнь почему-то стыдилась и у бабки держала. Поэтому про меня мало кто знает. Вот Пашка к вам недавно приезжал, а мне мамка даже про вас ничего толком не рассказывала.
— Очень странно, — с сомнением протянул Гарик.
— Ничего не странно, — вступилась я за Маришу. — История знает массу примеров, когда матери ненавидят и сживают со свету собственных дочерей.
Вот, например, девица Дурова, про которую потом даже фильм сняли, «Гусарская баллада» называется. Так ту мать даже в грудном возрасте из окна кареты вышвырнула, потому что ребенок раздражал ее своим писком, а пищала девочка потому, что голодная была.
Мать ее своим молоком кормить отказывалась, а детских смесей тогда еще не было.
— Ну надо же! — поразился Дикарь. — Я знал, что бабы те еще твари, но чтобы собственного ребенка…
И он подавленно замолчал.
— Это потому, что мать Дуровой хотела сына, а родилась девочка, — сказала я. — Отец взял крошку к себе на коня, и так они ехали дальше.
— И у нас похоже, — подхватила Мариша. — Меня мамка не любила. Я родилась первой. Должно быть, мамка сына хотела, поэтому меня и невзлюбила.
— Мне мать рассказывала, что у нее сестра гулена в молодости была, — задумчиво сказал Гарик. — Ты уж, сеструха, извини, но, должно быть, она тебя не от твоего папаши принесла. Коли так тебя далеко запрятала и даже никому про тебя не рассказывала. А как она сейчас?
— Померла, — ответила проинформированная уборщицей Мариша. — Потому я к вам и приехала.
Думаю, раз вам Пашка не по сердцу пришелся, так, может быть, я ко двору придусь.
— Живи, раз уж такое дело, — сказал Дикарь. — Квартира большая. Только мужиков не водить, знаю я ваш род.
— Да ты что! — очень натурально покраснела Мариша. — Я вообще с мужчинами еще не встречалась.
Я еще невинная девушка.
Я чуть не задохнулась от сдерживаемого хохота.
Но на Дикаря ее слова произвели совершенно иное впечатление. В его взгляде, устремленном на Маришу, теперь читалось нечто среднее между удивлением и восхищением. В общем, этот дурак поверил. Ничего удивительного, мужики охотнее всего верят в беспардонную ложь. И прекрасно, что этот Димка до сих пор новую девку себе не завел. Если он всегда такой лопух, то и пусть холостяком ходит, так ему лучше будет.
— Погоди, — остановил брата Гарик. — Кто ее знает, а вдруг она никакая нам не сестра. А ты ее спокойно в дом пускаешь жить.
— Это мой теперь дом, — мрачно сказал Дикарь, и мне стало ясно, почему его так прозвали. — Кого хочу, того и пускаю. Я тебе жить не мешаю.
Слова брата напомнили Гарику, что у него дома тоже не все в порядке, и он приумолк.
— Ладно, — пробормотал он." — Ты старший, тебе видней.
— Вот именно, — сказал Димка. — К тому же она Пупсу понравилась. Он прямо от нее отойти не может.
И он показал на огромного морщинистого пса, который вертелся поблизости и только и выжидал удобного момента, чтобы протиснуться поближе к Марише. При этом его пасть была приветливо распахнута, и все его белоснежные зубы можно было при желании пересчитать.
«Ну еще бы не понравилась, — подумала я. — У Маришиных Белки со Стрелкой как раз наступил такой жизненный цикл, когда все окрестные кобели считают их первыми красавицами. А ведь свою одежду Мариша вечно по всей комнате раскидывает. Так что она должна была пропитаться их запахом. И любой нормальный пес просто не может не среагировать на это». Но свои умозаключения я благоразумно попридержала при себе.
