За время его отсутствия с Тамарой Ильиничной ничего не случилось, может быть, потому что с ней оставалась Мариша. Когда Сева вернулся, они с аппетитом уплетали сахарные трубочки. Мариша вручила ему его порцию, и они не торопясь отправились домой.
— Где вы пропадали? — такими словами встретила их Серафима Ильинична. — Я тут уже места себе не нахожу. А вдруг позвонит полковник и скажет, что к штурму все готово.
— Во-первых, мы договорились, что сами ему позвоним, а во-вторых, тебя-то это чего волнует? — спросила Мариша. — Тебя он, будь уверена, в штурме не задействует.
— Как это? — растерялась Серафима Ильинична, которой такой поворот событий в голову не приходил.
— Очень нужно полковнику еще и за тебя волноваться, — ехидно заявила Мариша. — Толку-то от тебя…
— Ты хочешь сказать, что у меня не будет возможности проследить за тем, чтобы с Валерианом ничего не случилось?
— Вот именно, — подтвердила Мариша. — Ты можешь лишь сидеть дома и молиться, чтобы все прошло благополучно.
— Вот уж нет! — возмутилась Серафима Ильинична. — Я буду там и приду на помощь Валериану, если это понадобится.
— Твой героизм делает тебе честь, но только это без толку, — сказала Мариша. — Ты ведь не знаешь точно, где находится тот бункер. Даю тебе слово, полковник ни за что не возьмет тебя с собой. Разве что у тебя в запасе найдется приемчик, чтобы надавить на него. Ты не припасла случайно парочку пленок с компроматом, где он, к примеру, берет аванс от ЦРУ? Или хотя бы банальный стриптиз с участием хилого полковника и парочки, лучше тройки шлюх? Нет? Тогда и говорить не о чем.
Серафима Ильинична надулась и задумалась. Думала она долго, мы все успели пообедать изумительно вкусными котлетами с зеленью, которые успела приготовить Тамара Ильинична, а ее сестра все еще хранила глубокую задумчивость. В таком состоянии ее и застал звонок от Гены.
— Мы проверили ту часть, которую вы нам передали, — сказал он. — Я очень рад, что вы решили не играть с нами в игры. Нам лишь показалось, что там маловато листов.
— Нет, там половина, — храбро солгала Тамара Ильинична.
— Что же, будем надеяться, что вторая половина будет больше первой, — примирительно сказал Гена. — Вы ведь не собираетесь разделить рукопись на три части, оставив третью в качестве гарантии?
— Что вы? — совершенно неискренне возмутилась Тамара Ильинична. — Получите всю рукопись целиком.
— В таком случае, как вы смотрите на еще одну прогулку за город? — спросил Гена. — Я снова приглашаю вас к родственничку. Тут мы проверим вторую половину рукописи, а потом вы заберете Валериана Владимировича, и мы доставим вас обратно.
— Честно говоря, хотя ваше предложение и звучит довольно заманчиво, но я бы предпочла встретиться в городе, — сказала Тамара Ильинична.
— Вы мне не доверяете, — расстроился Гена. — Как же так? Мне казалось, что мы подружились.
И вдруг такое недоверие. Совершенно неуместное между друзьями!
— Но вы ведь тоже заподозрили, что я утаила от вас часть рукописи, — возразила Тамара Ильинична.
— Вы! — воскликнул Гена, изобразив самое праведное негодование. — Да никогда в жизни не заподозрил бы я вас в обмане, вас, честнейшую из женщин.
Но сжульничать мог кто-то другой, даже без вашего, дорогая, ведома. Вот что я подумал, а вовсе не то, что это вы могли меня обмануть. Простите, если я невольно вас обидел… Но я приглашаю вас к себе на природу потому, что один из наших основных экспертов никак не может пока покинуть наше убежище. А я боюсь, что Валериан Владимирович окажется слишком строптив и, почувствовав запах свободы, захочет убежать. Конечно, мы попытаемся его отловить, но если все-таки станет ясно, что другого выхода нет, мне придется его убить. Согласитесь, из-за чьей-то глупой выходки я не могу ставить под угрозу свою безопасность и безопасность людей, которые мне доверяют.
— Хорошо, — согласилась Тамара Ильинична. — Вы меня убедили. За мной заедут, или мне нужно куда-то подойти?
— Что вы? — притворно изумился Гена. — Конечно, я пошлю за вами лучшую из имеющихся в моем распоряжении машин, — он замялся. — Есть еще одно обстоятельство, из-за которого я хотел бы вас видеть у себя. Думаю, что вы не откажетесь от скромного ужина в моем обществе. Не возражайте, будет шампанское во льду, а я по такому случаю в смокинге. Согласны?
Итак, уважаемая Тамара Ильинична, ровно в пять часов дня за вами заедут.
— Знаете, вы такой темпераментный мужчина, у меня духу не хватает отказать вам, — сказала Тамара Ильинична. — Едва я вас увидела, сразу почувствовала, что нас соединяют невидимые нити, наша встреча должна иметь долгое и счастливое продолжение.
— Как вы замечательно сказали, — расчувствовался Гена. — Знаете, я ведь тоже почувствовал, что вы неслучайная женщина в моей судьбе. А я никогда не ошибаюсь.
— Только вот я совершенно ничего о вас не знаю, — сказала Тамара Ильинична. — Это меня пугает. Я бы хотела познакомиться с вашими друзьями или хотя бы коллегами, чтобы лучше понять, что вы за человек. Никогда не понимала людей, которые могут жить с человеком, не зная, чем он дышит, не разделяя его интересов за стенами дома. Мне всегда хотелось войти в жизнь мужчины, чтобы делить с ним все тяготы и радости жизни.
— Вы правы, — согласился Гена. — Я приглашу кое-кого. Я тоже хочу, чтобы мы стали единомышленниками, и мне не пришлось бы скрывать от вас то, чем я занимаюсь, как это бывало с другими женщинами.
Словом, мы проведем незабываемый вечер.
— Когда я приеду, вы уже будете на месте? — спросила Тамара Ильинична. — Не хотелось бы оказаться там без вашей защиты, один на один с головорезами, которые на вас работают. Они ведь пока не знают, что мы стремимся к гармонии в наших отношениях.
— Им и не нужно ничего знать, не хватало посвящать этих шестерок в наши отношения, — сказал Гена своим охрипшим голосом. — Не волнуйтесь, я буду вас ждать на месте. Я еще не окончил приготовления к нашей встрече.
Повесив трубку, Тамара Ильинична запрыгала от радости.
— Получилось! — ликовала она. — Ручаюсь, что он позовет всех своих сообщников, чтобы познакомить их со мной.
— Я бы не стала так доверять словам этого человека, — угрюмо наблюдая за прыжками матери, сказала Мариша. — С него станется запереть тебя и Валериана в соседних комнатах и навещать то одного, то другого, пока вы ему не надоедите.
— Ты всегда плохо относилась к тем мужчинам, которые мне нравились, — укоризненно заметила Тамара Ильинична, перестав скакать. И я могла больше не метаться по кухне, ловя падающие с полок от ее прыжков банки.
— Я же не виновата, что тебе всю жизнь нравились исключительно подонки, — сказала Мариша. — Взять хотя бы моего папашу.
— Он был прекрасный человек, — горячо возразила Тамара Ильинична. — Иначе от кого бы ты унаследовала все свои прекрасные качества?
