— Твои бедные отдавленные ноги наверно думают иначе. Слава Богу, музыка кончилась.
— Не торопись, теперь смена партнеров.
Мгновение — и Алекс уже стояла в паре с Хэнком. Она почувствовала, что не сможет сделать ни шага.
— Радуйся, — крикнула ей Клэр, когда началась новая мелодия. — Хэнк — самый лучший учитель.
Трэвис увлек ее за собой.
— Ах вот как! А я?
— А ты лучший танцор! — рассмеялась Клэр.
— Ты готова? — спокойно спросил Хэнк. — Помни, начинаешь с правой ноги.
Алекс вперилась взглядом в третью пуговицу его рубашки и кивнула, чувствуя себя коровой в балетном классе.
Они одновременно шагнули, и Хэнк медленно повел свою партнершу по комнате.
— Не смотри себе под ноги. Так ты никогда не научишься танцевать, — прошептал он ей на ухо. — Закрой глаза. Слушай музыку. Чувствуй каждое мое движение и ничего не бойся. Просто двигайся вместе со мной.
У Алекс не было иного выбора, как подчиниться. Теплое дыхание Хэнка приятно щекотало кожу. Его низкий голос нашептывал слова ободрения. Алекс закрыла глаза и отдалась ритму музыки. В этот момент для нее во всей вселенной был только Хэнк. Ничего другого вокруг не существовало.
Музыка кончилась, но Хэнк продолжал танцевать. Когда же началась новая песня, он стал тихо подпевать, и глухие звуки его голоса отдавались в ней, гипнотизируя ее еще больше.
И эта песня закончилась, началась следующая. Они танцевали и танцевали. Алекс не замечала ни времени, ни пространства. Не замечала ничего, кроме тепла крепкого мужского тела и сильных рук, которые уверенно вели ее в танце.
Наконец магнитофон громко щелкнул — музыка оборвалась. Краем сознания Алекс поняла, что наступила тишина. Они были одни. Трэвис и Клэр ушли.
— Ты прилежная ученица, — прошептал Хэнк.
Алекс грустно вздохнула, сознавая, что волшебство сейчас закончится и наступит горькая реальность. Пытаясь задержать уходящее время, она потерлась щекой о мягкую фланель рубашки Хэнка и прошептала:
— С тобой это легко.
Он тоже глубоко вздохнул и прижал ее крепче к себе.
— Тебе нравится быть рядом со мной?
— Да.
Он с шумом выдохнул воздух.
— Мне тоже нравится быть рядом с тобой.
— Правда?
— Да.
Алекс с трудом понимала, что происходит.
— Алекс?
— Ммм?
— Я хочу поцеловать тебя.
— Правда?
— Да.
— И это будет хорошо?
Он застонал.
— Еще лучше, вот увидишь!
Алекс медленно приподняла голову, чтобы видеть его. Его лицо склонилось так низко над ней, что было трудно разобрать черты.
Она не успела ответить, когда его губы коснулись ее губ. Ее губы обжег испепеляющий, страстный поцелуй.
Теплая истома сменилась пылким желанием. Она притянула Хэнка к себе и плотнее прижала его губы к своим.
— Алекс, — выдохнул он. — Никогда не думал…
Язык Хэнка проскользнул в ее рот и коснулся языка, а руки опустились вниз к ее бедрам.
В этот момент Алекс почувствовала что-то твердое, пульсирующее в джинсах Хэнка и похолодела. Реальность наконец дошла до ее сознания.
— Не надо, — закричала она, отстраняясь. Слезы брызнули из глаз, когда она попыталась вырваться из объятий.
Не контролируя собственные движения, Хэнк вцепился в Алекс, несмотря на ее сопротивление.
— В чем дело?
— Пусти! — кричала она. — Я не могу.
Оторопев от ее слез, Хэнк выпустил ее. Алекс выбежала в холл, и секунду спустя хлопнула входная дверь.
Глава седьмая
Хэнк без труда нашел Алекс, она сидела на ограде загона и смотрела на луну, дрожа от холода. Она явно заметила его появление, потому что мгновенно напряглась, словно приготовившись спрыгнуть вниз.
— Можешь сидеть, где сидишь! — воскликнул он. — Я все равно не отстану от тебя. Ты можешь даже сбежать в свою Алабаму, но я буду следовать за тобой по пятам.
Она не произнесла ни слова, пока он не остановился у ограды.
— Оставь меня в покое.
— Черта с два! — Он уселся на верхнюю перекладину рядом с Алекс. Луна заливала ее лицо бледно-голубым светом, не скрывая следы слез. Его голос смягчился. — Что я сделал плохого? Поцеловал тебя?
— Да!
— Я спросил, помнишь?
— Я не сказала да.
— Может быть, но твое тело ответило да.
Она вздрогнула, но промолчала.
— Так значит, ты не хотела, чтобы я поцеловал тебя? — спросил он.
Всхлипнув, она наклонилась вперед и положила голову себе на колени.
— Мне лучше уехать в Сан-Франциско. Это мой единственный шанс в жизни. Если не поеду сейчас, другого случая не будет. Тогда я никогда не открою собственный ресторан. У меня никогда не будет…
— Не будет чего? — осторожно произнес он.
Она взглянула на него измученными глазами, и ему до боли захотелось обнять ее.
— Тебе не понять.
— Ты попробуй.
Она энергично тряхнула головой.
— Не понять. Сад — это твой дом. Даже отправляясь на родео, ты знаешь, что всегда можешь вернуться сюда, что кто-то думает о тебе, кому не наплевать, удержался ли ты на коне или свалился в грязь.
Внезапно Хэнку все стало кристально ясно. Смерть ее матери, сиротский приют, переезды с места на место — ей нужны дом и семья.
Ей нужно именно то, чего он не может дать!
Через несколько месяцев Райский Сад будет принадлежать кому-то другому. Скорее всего, дом снесут, чтобы расчистить площадку для нового строительства. Даже если бы он не хотел возвращаться на родео, продажи ранчо не избежать.
Ему так хотелось быть тем мужчиной, которого она целует, провожая утром и встречая вечером, сидеть вместе с ней на качелях и наблюдать заход солнца, спать с ней по ночам, принимать роды, стареть вместе с ней! Но он не может.
Очень медленно, словно приближаясь к норовистой кобыле, Хэнк вытянул руку и поправил прядь волос, выбившуюся из-за ее уха.
— Я знаю, что ты уедешь. Я понимаю. Поверь мне, я действительно понимаю. Но, черт возьми, Алекс, я не хочу, чтобы ты боялась меня.
Она сложила руки на груди.
— Я не боюсь тебя. Я боюсь чувств, которые ты вызываешь. Я не могу завязать с тобой роман. Иначе я никогда не доеду до Сан-Франциско. И буду жалеть об этом всю жизнь.
