Все указали ему на место во главе стола, около индейки.
Джейк нахмурился. Они что, хотят, чтобы он разрезал индейку, словно какой-нибудь отец семейства? Он едва может отличить крыло от ножки.
Повернувшись к Клэр, он тихо сказал:
— Я не могу.
Она удивленно подняла на него глаза:
— Что не можешь?
— Я не умею резать эту проклятую индейку, — шепотом объяснил он. — Я ел ее только в нарезанном виде. Пусть лучше Хэнк.
Она успокаивающе погладила его по спине.
— Ты глава дома. Это твое дело.
— Я ведь ее раскромсаю на Бог знает какие клочки.
Она улыбнулась.
— Ну и что? Хэнк тоже кромсает как попало.
— Да?
Клэр кивнула.
— Давай, не бойся. Какая разница, какой формы будут куски. Вкус от этого не пострадает.
Джейк выпустил руку Клэр и занял свое место. Хэнк, Алекс и Сара сидели слева, а справа — Тревис с двумя мальчиками. Сделав глубокий вдох, Джейк взялся за нож и вилку.
— А как же молиться? — удивленно спросил Мэтт.
— Как же молитва, — машинально поправила его мать.
Все зашикали друг на друга, и семь пар глаз уставились на Джейка. Он с трудом сглотнул и положил нож с вилкой на место. Молитва? Он не то что сам не молился, но даже не помнил, как это делается.
— А, конечно. Я забыл.
Новым сюрпризом оказалось то, что все за столом взялись за руки. Джейджей взял его за правую руку, а Сара — за левую. Все склонили головы.
Великолепно. И что же говорить? Наверное, решил он, на День Благодарения надо произносить благодарственную молитву.
— Благодарим Тебя, Господи, за пищу, которую Ты нам послал на стол, и за то, что вся семья собралась вокруг него. Аминь.
Он поднял глаза на Клэр. Она улыбнулась ему и слегка кивнула.
— Ну, кто первый начнет в этом году? — спросил Хэнк.
Что еще? Опять традиция? Неужели эти люди не могут просто спокойно поесть?
— Я! Я! — закричала Сара.
— Ну, Сверчок, говори, за что ты благодарна? — сказал ей отец.
— За пони, которого ты обещал подарить мне на Рождество, — радостно объявила малышка.
— Тебе не кажется, что рановато благодарить за это, Сара? — спросила дочку Алекс.
— Все равно тебе нельзя самой кататься до четырех лет, — сказал Джейджей.
— Мне почти четыре.
— Нет, не почти, — сказал Мэтт.
— Сара может благодарить за что угодно, — твердо вмешался Хэнк. — Кто следующий?
— Давай в мою сторону, — сказала Алекс, заметив ужас в глазах Джейка. — Я благодарю за мою семью и за нового ее члена. Добро пожаловать, Джейк.
Он улыбнулся в ответ:
— Спасибо.
— Кстати, пока мы будем говорить, можешь резать индейку, — мягко добавила Алекс.
Обрадовавшись возможности заняться чем-либо, он схватил нож и взялся за дело. А Хэнк продолжал:
— Я тоже благодарен за мою семью и за то, что могу заниматься любимым делом.
Настала очередь Клэр.
— Я благодарна за работу, где наконец могу применять знания, полученные в колледже, и за моего мужа, который дал мне эту работу.
Джейк, держа в руке полуотрезанную ногу индейки, поднял на нее взгляд. В ее бездонных голубых глазах светилось неподдельное чувство. Что это — любовь? Или благодарность? Сможет ли он когда-нибудь понять разницу?
— Твоя очередь, дядя Джейк, — раздался голос Джейджея.
Джейк с трудом вернулся к реальности и понял, что прослушал, о чем говорили все остальные. Зато он отлично знал, что скажет сам — чистую правду.
— Я благодарен за то, что встретил Клэр, которая придала моей жизни новый смысл, а также за то, что попал в такую замечательную семью.
После его слов все потянулись за едой. Все, кроме него и Клэр. Их глаза не отрывались друг от друга, но в этих взглядах было больше вопросов, чем ответов.
Пока Тревис рассказывал историю о том, как отец поймал его за курением сигареты позади конюшни, Джейк сел на диван и положил на колени головку спящей Сары. Девочка сонно что-то пробормотала, но даже не открыла глаз.
— Давай я отнесу ее наверх, — шепотом предложила Клэр.
Джейк покачал головой:
— Не надо. Все нормально.
Ему не хотелось нарушать семейного единения в комнате. После праздничного ужина вся семья перебралась в гостиную. Дети расположились на полу, а взрослые — на диване и креслах. Клэр сидела рядом с Джейком, обнимая его за плечи.
Слушая рассказы Иденов об их детстве на ранчо в Вайоминге, Джейк ловил себя на мысли, что их жизнь — это та жизнь, о которой он всегда мечтал. Жизнь, где царят любовь и поддержка без оговорок, условий и споров. И оттого, что эти люди так просто приняли его в свой круг, его сердце словно стало в десять раз больше и готово было вместить весь мир.
Что он сделал, чтобы заслужить эту дружбу, доверие, любовь, наконец? Он всего лишь женился на Клэр, и из-за этого им теперь приходится притворяться влюбленными. Что было бы, узнай Идены, что он женился на Клэр только ради ребенка?
Теперь он понял, почему Клэр так волновалась. Она боялась потерять их уважение, разрушить прекрасную иллюзию, созданную ими же самими. Теперь, в окружении всей этой любви, он понял все до конца.
Джейку хотелось стать тем, кем его считали, — честным человеком, хорошим зятем, любящим мужем.
Последнее было труднее всего… или всего легче.
За эти два дня он успел заметить, что ведет себя с Клэр в точности как Хэнк — с Алекс. И чувства, которые Хэнк питал к своей жене, ничем не отличались от чувств Джейка к Клэр. Ему хотелось защищать ее, делать все для ее счастья, знать о ней все и никогда с ней не расставаться.
Однажды Клэр спросила, что будет, если она не забеременеет. Тогда он не нашелся, что ответить. Теперь Джейк знал ответ. Неважно, будут ли у них дети. Он оставит ранчо своим племянникам и племяннице. Они теперь стали его семьей. Разве имеет значение, что они не носят фамилию Андерсон? Джейк хотел лишь, чтобы Клэр всегда была с ним.
Значит ли это, что он любит ее? Он был почти уверен, но хватит ли Клэр такой любви? Его любви никогда не хватало, чтобы удержать кого-либо. Он любил мать, но она оставила его. Он думал, что любит Мелиссу, но она бросила его. Он любил отца, но тот оттолкнул его. Почему-то на любовь Джейка до сих пор никто не отвечал.
Джейк медленно повернул голову и встретил взгляд жены. В ее глазах тоже был вопрос. Он привлек ее к себе и нежно поцеловал.
