— Они разбились в авиакатастрофе над Кот д'Ивуаром. Мне тогда исполнилось десять.
Она крепко сжала его руку в своей.
— У нас гораздо больше общего, чем ты думаешь, Кейт. — Пит словно прочитал ее мысли. — Мы единственные дети в семье. Росли без родителей. У нас никогда не было своего собственного дома. — Взгляд Пита был прикован к ее лицу. — Мы с тобой родственные души.
Кейт не сводила с него глаз. Их судьбы и вправду оказались очень похожими. Потеря близких, одиночество… По сравнению с этим огромная разница в общественном положении ничего не значила.
— Ты так смотришь на меня, будто только что увидела, — прошептал Пит, наклоняясь и проводя по ее щеке ладонью.
— Может, так оно и есть. — Его рука была теплая и ласковая. — Раньше я видела тебя только снаружи. А теперь узнала изнутри. — Кейт улыбнулась. — Наши жизни, правда, во многом схожи.
— Я всегда понимал это. Просто хотел, чтобы ты… — Пит вдруг замолчал. — Чтобы ты наконец сказала мне, что я совсем замучил тебя историями о своем детстве! — веселым тоном продолжил он. — Знаешь, тут недалеко есть отличный бар. Пойдем туда? Я напою тебя бренди и заодно выведаю все о твоих школьных годах. — Пит взял ее за руку и повел вниз по улице. — Держу пари, ты носила косички и скобки на зубах. А в старших классах была сорванцом и заводилой.
— Насчет косичек и скобок ты прав, но не более того! — Кейт с преувеличенной гордостью сказала: — Я ведь была главным редактором «Вестника» школы имени Дейвида Эдгара, штат Индиана!
— Ого! Частный пансион в Швейцарии не идет с этим ни в какое сравнение. — Пит ухмыльнулся и почтительно пропустил Кейт вперед, открывая дверь в полутемное помещение бара. Он кивнул бармену, и официант провел их в отдельный кабинетик в конце зала. Пит заказал по порции коктейля «Александр».
— Никогда раньше не пробовала, — созналась Кейт. — После ужина я обычно пью минералку.
— Там чуть-чуть бренди, сливок и кофейного ликера. Напоминает молочный коктейль. Между прочим, вкус твоей родины, штата Индианы! — Пит взял ее за руку. — Ну-ка, расскажи мне, что это за «Вестник» школы имени Дейвида Элгара?
— Это такая традиция. — Пит удивленно поднял брови, и Кейт добавила: — В Америке ученики последних классов всегда выпускают огромный альбом со своими фотографиями и надписями. — Она задумчиво улыбнулась, возвращаясь в прошлое. — На выпускном вечере все пишут друг другу в альбомы что-то вроде «Никогда тебя не забуду».
— Это были счастливые годы? — Голос Пита прозвучал как-то тоскливо.
— Да по-разному. Обычные проблемы обычной девчонки: пригласят ли меня на танец, напишу ли контрольную. В общем, как у всех. — Кейт умолкла и взглянула на Пита. — Нет, не как у всех.
— Мои последние годы в школе были не такими, — вслух подтвердил он.
— И каково учиться в частном пансионе в Швейцарии? — Кейт улыбнулась. — Давай опиши без прикрас жизнь юных, но уже богатых баловней судьбы.
Лицо Пита вдруг на мгновение потеряло всякое выражение, будто по нему, как по классной доске, прошлись тряпкой. А потом перед Кейт предстал другой Пит, с глазами цвета зимнего моря и плотно сжатыми, побелевшими губами. Она совершенно растерялась, не зная, как исправить положение.
— Я что-то не то сказала? Может…
— Так вот что тебя интересует? — ледяным голосом прервал ее Пит. — Захотелось порыться в грязном белье? Боюсь, ты будешь разочарована. Я веду очень скучную жизнь, и мне не о чем поведать… — Его голос дрогнул. — Почему всегда, когда я встречаю человека с другим общественным положением, отношения рано или поздно сводятся к деньгам или славе? Итак, сразу предупреждаю: находясь рядом со мной, ты не имеешь шансов появиться в разделе светской хроники какого-нибудь модного журнала или газеты.
Первые слова Пита заставили Кейт вздрогнуть и опустить плечи. Но потом она заставила себя сесть прямо, как будто желая, чтобы ее тело приняло те удары, которые должны были ранить ее сердце. Теперь она узнала, как жестоко себя ведут богатые люди, когда над ними хочешь немного подшутить.
К столику подошел официант, оставил напитки и удалился. Кейт взяла пальто и перчатки.
— Деньги не дают тебе право быть жестоким, — спокойно сказала она. — Ее голос задрожал, но злость победила боль. — Ты критикуешь мою одежду и образ жизни, легко гася мое недовольство поцелуями, а сам срываешься, когда я осмеливаюсь слегка поиронизировать над твоими привилегиями. Это нечестно. — Кейт встала и подошла к выходу из кабинки. — Спасибо за ужин. Я устрою собрание по телефону в десять часов вечера, как и просил твой дядя. До свиданья.
Кейт повернулась, чтобы уйти, но Пит схватил ее за локоть.
— Нет, Кейт, пожалуйста, подожди. Разреши мне все объяснить!
Она попыталась вырваться, но Пит крепко держал ее. Одной рукой он вытащил из бумажника несколько первых попавшихся банкнот и кинул их на стол. Затем схватил свое пальто и, не выпуская Кейт, повел ее к выходу.
— Кейт, послушай меня, — продолжал он говорить на улице. — Дело в том, что меня так часто предавали… Давай я помогу тебе одеться. На улице уже холодно.
— Отпусти меня. Такси! — Кейт махнула проезжающей машине. Она замедлила ход, но потом водитель опять нажал на газ. Обернувшись, Кейт увидела, как Пит делал ему знаки рукой, чтобы он проезжал мимо.
— Уходите, мистер Россиньоль. Мне нужно домой, — ледяным голосом произнесла Кейт. — Не бойтесь, я буду по-прежнему работать с вами. Уходите. — Ах, если бы она послушалась того голоса и вела себя осторожно! Давно нужно было понять, что их связывает только работа. Дело осложняет всего лишь заурядная страсть. — Уходи, — повторила она.
— Нет. Я сказал ужасную глупость и хочу, чтобы ты меня простила. Я все сейчас объясню, — с мольбой в голосе сказал Пит, но Кейт даже не смотрела на него. — Выслушай меня. — Он отпустил ее локоть. — Давай зайдем внутрь. Ты ведь даже не попробовала коктейль!
— Не надо ничего объяснять, все и так ясно. Я, по-твоему, одна из тех, кто пытается выкачать деньги из того, кого судьба наградила связями и богатством. — Кейт не хотела слушать Пита. Вдруг она опять поверит его словам?
— Кейт, мне холодно. Или оденемся и пойдем дальше, или останемся в баре. Ну? — Пит выглядел очень несчастным, но в глазах светилась надежда.
— Ладно. — Кейт повернулась к дверям. Она не могла не внять просьбе дорогого ей человека.
Они зашли в зал. Оказалось, что официант еще не убрал их столик, наверное, уже не раз имел дело со ссорящимися парочками.
— Садись. Я сейчас приду, — сказал Пит.
Кейт откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь ни о чем не думать. Через несколько мгновений Пит вернулся и сел рядом.
— Открой глаза, Кейт, — мягко попросил Пит, касаясь плечом ее плеча, своим дыханием — ее шеи. — Знаешь, когда ты вошла в бар Рокко, первое, что я заметил, были твои глаза. Самые чистые и честные глаза, которые я когда-либо видел.
