Они стояли, молча поддерживая друг друга. Тишина в комнате не нарушалась, пока в палату не вошла мать Дженнифер:
— Стэйси вернулась, Джен. Я уезжаю домой. Нужно многое успеть. Необходимо сделать кое-какие приготовления и сообщить родственникам… — Ее голос был хриплым и осипшим от слез. — Ты едешь со мной?
Дженнифер перевела взгляд с Марка на мать, а потом — опять на него.
— Если не возражаешь, мама, я встречусь с тобой и сестренкой попозже.
— Хорошо. Позвони мне. — Элен посмотрела на кровать, где все еще лежал ее муж. — И не оставайся здесь слишком долго.
— Послушайся ее, — посоветовал Марк, беря Дженнифер за руку и обнимая ее за талию. — Пойдем.
— В «Макдоналдс».
— Мне и самому следовало бы догадаться, — пробормотал Марк.
— Шоколадный коктейль, — тупо добавила Дженнифер. Ее большие глаза выражали боль.
— Ничего лучше там и нет. — Марк с притворным интересом посмотрел на Дженнифер. — Тебя выгодно приглашать на свидания, Мейерс, ты дешево обходишься.
— Как тебе повезло, — рассеянно ответила она, смотря в окно машины. — Ты ведь должен быть в офисе, — добавила она, увидев промелькнувшие перед ее глазами заголовки «Сентинел».
— Я должен быть там, где нахожусь сейчас, так что успокойся, — покачал головой Марк. Он ожидал, что Дженнифер, как обычно, станет возражать, но на этот раз возражений не последовало.
— Как все странно, — неожиданно промолвила она.
— Что именно?
— Я писала статью о результатах вчерашней баскетбольной игры среди школьников. Потом позвонила мама. Странно, как быстро все может перевернуться внутри и как быстро может измениться вся твоя жизнь. Для этого иногда достаточно одного телефонного звонка.
Марк взял руку Дженнифер и крепко сжал ее. Обычно его густые, вьющиеся каштановые волосы были коротко пострижены и красивыми, стильными завитками обрамляли мужественное лицо. Сейчас же волосы были растрепаны, возможно, из-за того, что он постоянно зачесывал их назад.
Дженнифер улыбнулась, ей хотелось дотронуться до щеки Марка и прогнать прочь все его волнения. Она знала, что Марк всегда очень переживал за тех, кого любил. Может быть, поэтому в уголках его миндалевидных глаз появилась паутина мелких морщинок, которые сейчас казались более отчетливыми, чем обычно. У него была достаточно ответственная работа в «Сентинел» — в возрасте тридцати одного года он возглавлял спортивную редакцию. Марк получил так много национальных и региональных премий за свои статьи на спортивные темы, что их трудно было бы сосчитать. Вместе с тем Дженнифер знала Марка достаточно хорошо и понимала, что успех для него не главное — ему доставлял огромное удовольствие сам процесс творчества.
Они остановились около «Макдоналдса». Хотя Марк уже пообедал, он заказал для себя бутерброд с рыбой и чашку кофе, в то время как Дженнифер попросила только коктейль.
— Не будешь даже жареный картофель? — спросил Марк. Она покачала головой. — Съешь что-нибудь, Мордашка. Ты ведь голодная… Я угощаю!
— Коктейля достаточно.
Марк заплатил за еду, и они сели за столик. Кругом стоял шум большого кафе. Эти обычные звуки Дженнифер слышала издалека, словно находясь в другом мире. Она почти не разговаривала и, казалось, ничего не замечала вокруг себя, потягивая коктейль.
Орудуя пластиковой вилкой, Марк выглядел спокойным, но не спускал глаз с Дженнифер. Воспоминания переполняли его. Они были знакомы всего несколько месяцев, когда она задала ему невинный вопрос про свое прозвище…
— Почему ты все время называешь меня «Мордашкой»?
— Посмотрись в зеркало, — ответил он, глядя на нее поверх бумаг на своем рабочем столе. — Тогда тебе не придется спрашивать.
Дженнифер сидела напротив Марка. Он замолчал, пристально глядя на нее. Ее красота была не того типа, что характерен для моделей подиума, но вместе с тем Дженнифер была красива, и даже очень. Ее короткие и густые каштановые волосы с химической завивкой мягко обрамляли лицо. Дженнифер была среднего роста, стройная и обычно предпочитала строгий офисный стиль — юбки и блузки, пиджаки, костюмы, которые подбирала с большим вкусом.
— Марк, я спрашиваю серьезно!
— Я и отвечаю серьезно! — парировал он.
— Ответь на мой вопрос, или я всю оставшуюся жизнь буду называть тебя Маркусом Алленом.
— Хм… ничего себе угроза. — Он помолчал, глядя прямо ей в глаза. — Я называю тебя Мордашкой, потому что ты красивая, и это во-первых. Во-вторых, весь твой характер отражается на лице. — Марк заставил Дженнифер улыбнуться. — Твои глаза излучают наивность и заботу, твои губы постоянно улыбаются, в твоем лице есть мягкость, нежность. Все, что с тобой происходит, написано у тебя на лице. Ты — настоящая Мордашка!
Дженнифер со стоном округлила глаза и бросила в Марка скомканный листок бумаги.
Марк очнулся от воспоминаний. Ему хотелось облегчить боль Дженнифер. Но он знал, что только время является хорошим лекарем.
— Давай уйдем отсюда, — сказал он, зная, что его слова прозвучали резко. — Поедем ко мне. Там спокойно. Мы сможем поговорить.
— По правде говоря, у меня нет настроения разговаривать, — пробормотала Дженнифер.
— Ну и ладно, тогда не будем разговаривать. Мы можем просто посидеть и послушать музыку. — Они поднялись из-за стола, и Дженнифер поняла, что рядом с Марком она всегда чувствует себя защищенной.
Положив голову на кушетку, Марк наслаждался звуками веселой и ритмичной джазовой музыки, исполняемой на трубе.
Прошло несколько часов с тех пор, как они заезжали в «Макдоналдс», и Дженнифер ужасно хотелось выпить бокал шабли, бутылку которого она заметила в холодильнике Марка.
— Хозяин ты неважный, — добродушно проворчала она. — Мне так хочется немного вина.
— Ни в коем случае. Я не собираюсь угощать тебя алкоголем. Перед сном тебе нужно принять успокоительное, а алкоголь не смешивают с такими лекарствами.
— Я не нуждаюсь в медикаментах. — Дженнифер покачала головой.
Но Марк не согласился с ней:
— Боже мой, Джен, неужели ты не понимаешь, что в тебе говорит упрямство? Ты только что потеряла отца. Принять при таких обстоятельствах успокоительное необходимо.
Дженнифер ухмыльнулась, но Марк на нее не обиделся, а, напротив, обнял ее за плечи и привлек к себе.
Положив голову ему на грудь, Дженнифер моментально почувствовала безопасность, комфорт и спокойствие. Она неохотно взглянула на часы, понимая, что время позднее. Ей действительно не хотелось уходить, однако она сказала:
— Мне пора идти.
Марк обнял Дженнифер еще крепче и посмотрел ей в глаза:
— Ты звонила матери? Что она сказала? Ты сегодня вечером едешь к ней?
