– К кому приехали-то? – переспросила она у Мариши.
– К Костровым!
– Ах, к Костровым! Так у них несчастье. Какая-то уродка толкнула их мать под поезд!
– Я и есть дочь той уродки, – тихо произнесла Леночка, выступая вперед. – И я говорю: моя мать не убийца! Она не могла этого сделать.
– А мне-то что? – пожала мощными плечами толстуха, между тем с интересом разглядывая Леночку. – Что мне рассказали люди, то и я говорю. Сама-то я там не была.
– Вот видите!
– Сама не была, – продолжала тетка, – а только все знаю. Город у нас маленький. Все про всех все знают. Федя – сын моей приятельницы. Он на вокзале как раз и был, когда это все случилось. Вот он и сообщил, конечно, не для протокола, что Ольгу под поезд какая-то сумасшедшая баба толкнула. А потом и сама она померла. Видать, сердце у нее от раскаяния прихватило.
– Моя мама – не убийца! Она сама потерпевшая. У нас Сеня пропал! Наверное, маме стало плохо с сердцем, и она схватилась за эту Кострову. А ваш Федя издалека не разглядел! – Леночка, похоже, уже забыла свое недавнее заявление о том, что Татьяна Сергеевна ей якобы вовсе и не мать.
– На зрение он вроде не жалуется, – с сомнением протянула толстуха. – Здоровый парень. Каждый год медкомиссию проходит.
– Моей маме незачем было убивать Кострову! Они даже не были знакомы!
Толстуха молчала, внимательно изучая Леночку. А потом вдруг сказала:
– Вот вы говорите, что они знакомы не были, а я ведь вашу маменьку тут видела.
– Где?
– Приходила она к Костровым!
– Вы ее видели?
– Конечно. Белое пальто, сапожки лаковые, тоже белые. Да еще светлая сумочка. У нас в городе в таком наряде никто на улицу не высунется. Распутица, земля только оттаяла. Грязь везде непролазная. И тут – эта фря в белом наряде! Мне как Федя рассказал, что у них на вокзале приключилось, так я сразу на эту бабу и подумала!
– Мама приходила к Костровым? Когда?
– Так в тот день и приходила. С утречка.
– А потом куда она пошла?
– Откуда я знаю? Потолклась тут, никто ей не открыл, она и ушла.
Выходит, Татьяна Сергеевна знала адрес Костровой! И, получается, она знала и саму погибшую! А это наводило на очень и очень большие подозрения.
– А вы кому-нибудь о своих подозрениях сказали?
– А как же! И Феде, и Николаю!
– Николай – это кто?
– Муж Олин. Вдовец он теперь, значит.
– И что он сказал?
– Ответил, что ту бабу, которая Олю под поезд толкнула, он никогда в жизни своей не видел. И чтобы я лучше помалкивала, потому как Олю уже не вернешь. А если следствие начнется, то им и похоронить ее по-человечески не дадут.
– Странная позиция, – удивилась Мариша. – Разве для него это не важно – узнать, кто и почему убил его жену?
Но тут толстуха неожиданно обозлилась:
– Что вы ко мне пристали?! Идите к Николаю, с ним и разговаривайте! А мне недосуг языком чесать. Своих дел полно! Свиньи стоят некормленые, куры тоже. А вы тут ко мне с глупостями пристаете! Идите себе уже!
– Где можно найти Николая? Дома его нету.
– Дома он! Пьян, наверное.
– Так как же к нему пройти?
– Да так и идите. Не заперто у них.
– Пес во дворе. Мы боимся.
– Кого? Лорда? – развеселилась вдруг тетка. – Не бойтесь! Он еще молодой у них. Толку от него, как от сторожа, нет никакого. Лордик только брехать горазд. А как кто придет – свой или чужой, он сразу играться лезет. Идите и ничего не бойтесь. Пес вас не тронет.
Тетка оказалась совершенно права. Огромное чудовище, едва лишь девушки вошли во двор, сразу же завиляло хвостом и всячески выражало желание поиграть и повеселиться. Пес в самом деле был совсем молодым. И ума, и злости в нем не было ни на грош. Подруги кинули ему палочку, потом еще раз и еще. Скормили собаке несколько конфет. И Лордик стал их самым преданным и верным другом.
– Ну и сторож! – поразилась Мариша. – С таким сторожем можно совсем без двора, без кола остаться.
В доме было тихо и печально. Занавешенные тряпками зеркала и какая-то особая гнетущая тишина.
– Николай! Вы дома?
Ни звука в ответ. Подруги пошли дальше.
– Мне страшно! – внезапно прошептала Леночка. – Сначала Сеня, потом… мама и эта Ольга. А вдруг и ее мужа…
– Типун тебе на язык! Что ты такое говоришь?! – одернула ее Мариша.
Но, помимо ее воли, Маришу тоже затрясло от страха. Однако она продолжала идти в глубь дома. И вскоре поняла, что с самим мужем Ольги ничего непоправимого не случилось. Мужчина обнаружился спящим на полу. От него шел такой тяжелый спиртной дух, что подруг даже закачало.
– Разбудим? – с сомнением спросила Леночка.
– Не знаю. Может, лучше подождать, когда он сам проснется? Некоторые пьяные, если их не вовремя потревожить, становятся очень агрессивными.
Девушки еще постояли над телом хозяина дома, и внезапно за их спинами раздался девичий голос:
– Вы кто такие? Что вам нужно?
Подруги обернулись и увидели девочку-подростка. На вид ей было лет пятнадцать. И она смотрела на них с нескрываемой опаской.
– Нам нужно поговорить с твоим папой.
– О чем?
– О твоей маме.
– Она умерла! – отрезала девочка.
– Мы знаем, знаем. Но мы хотели узнать: кто мог желать ей зла?
Девочка думала недолго:
– А вы кто такие?
– Мы… Мы знакомые той женщины, про которую говорят, что она толкнула твою маму под поезд.
Лицо девочки исказилось, и она закричала:
– Вы?! Вы подруги убийцы?
– Мы не подруги, мы просто знакомые.
– Знаете что!.. Знакомые! Вон отсюда!
– Мы всего лишь хотели поговорить…
– Да как вы посмели сюда явиться?! Я сейчас на вас собаку спущу!
– Если ты про Лорда, то не старайся, – огрызнулась на нее Мариша. – Мы с ним уже подружились.
– Убирайтесь вон! – продолжала кипятиться девочка. – Убийцы!
– Мы не убивали твою маму! Что ты такое говоришь? Мы только несколько часов назад приехали!
– Все равно! Вы сами сказали, что вы дружили с убийцей! Значит, вы тоже убийцы! Такие же, как она!
– Глупо рассуждаешь! Выходит, если твоя подруга сделает подлость, то ты тоже подлюга? Или если твой приятель угонит мопед, ты тоже отправишься в тюрьму? Ты ведь с ним дружила! Значит, ты тоже – угонщица!
