– Игорь?!
Леночка развернулась в сторону своего мужа. Вторая Леночка, утратив на время интерес к конфетам, тоже уставилась на мужчину и радостно осклабилась. Игорю внимание двух Леночек ничуть не понравилось. Он побагровел и отвернулся в сторону.
– Игорь! – требовательно воскликнула Леночка.
– Игорь! – повторила вторая Леночка, придурковато хихикая.
– Игорь, ответь мне!
– Ответь мне! – брызгая шоколадными слюнями и по-прежнему хихикая, воскликнула вторая. – Хи-хи!
– Замолчи, идиотка! – взвизгнула Леночка, замахиваясь на свою конкурентку.
Вторая, как ни странно, замолчала. А потом, обиженно вытянув губы трубочкой, она заплакала.
– Иго-о-орь! – рыдало это существо, хватая испачканными шоколадом пальцами все вокруг себя и оставляя на обивке кресла неровные разводы. – Игорь, скажи ей! Она – злая. Пусть она не ругается на Леночку! Леночка хорошая! Леночка будет хорошо себя вести! Игорь, а где мама?
– Она уехала, – устало и как-то машинально ответил Игорь идиотке. – Ты же знаешь, я тебе говорил.
– А когда она вернется? У-у-у! Я хочу, чтобы она скоро вернулась! Мне без нее плохо!
Дурочка продолжила плакать и причитать, трогая свое лицо и пачкая и его тоже растаявшим шоколадом. А Игорь повернулся к Марише. В его глазах не было ни злости, ни ненависти. Одна только усталость и немой укор.
– И что теперь? – спросил он у нее с нажимом. – Чего вы добились? Вытащили бедную идиотку из больницы, где за ней хорошо ухаживали. Притащили ее в этот дом. А кто за ней будет тут смотреть? Я? Леночка? Или двое малышей и их няня?
– Не забывайте: это дом принадлежит бедной больной идиотке, как вы ее называете!
– Смеетесь?! Что ей может принадлежать?! – заверещал Игорь. – Она не способна уразуметь даже самые элементарные вещи! После рождения младшего ребенка психическое состояние Леночки стало стремиться к нулю! Сейчас она фактически не способна воспринимать ничего, кроме самых элементарных вещей.
– И тем не менее именно она – хозяйка всего состояния своей матери.
– Только по бумагам! Никто в здравом рассудке не отдал бы свое состояние идиотке!
Эти слова вырвались у Игоря с такой болью, что Мариша насторожилась.
– В этом все и дело? – мягко спросила она затем у мужчины. – Верно?
Игорь ответил ей долгим взглядом, а потом молча отвернулся. Весь его внешний вид говорил о том, что больше участвовать в беседе он не собирается.
Глава 16
Так как Игорь самоустранился от предстоявшего разговора, а Клара Сергеевна была не в состоянии оторвать зачарованного взгляда от вернувшейся из больницы Леночки, то вся тяжесть обличений пала на плечи Мариши.
– Хочу сразу же объяснить всем присутствующим, а также вам, гражданин следователь, что моя подруга, которую мы все знали под именем Леночки, до последнего времени даже не подозревала о том, что она участвует в чудовищном спектакле, поставленном с одной-единственной целью – обобрать больную дурочку, по воле судьбы ставшую богатой наследницей.
– Я это учту, – произнес высокий мужчина, прибывший вместе с дурочкой из больницы. – Хотя у меня и имеются некоторые сомнения на этот счет.
– Сомнения?
– А вдруг она всего лишь ловко симулировала потерю памяти?
– Ну что вы! – возмутилась Мариша. – Я ручаюсь за Леночку головой!
– С этим должны разбираться врачи.
– Я ручаюсь вам…
Но тут Леночка неожиданно протянула руку и остановила загорячившуюся подругу.
– Не спеши. Гражданин следователь прав.
– Прав?!
– Дело в том, что я кое-что в самом деле стала вспоминать. Конечно, не все и не всех. А так, кое-что и урывками. Полной картины из этого сложить мне не удавалось, но все же я поняла, что нахожусь не там… что я – не на своем месте.
– И когда же ты это поняла?
– Точного числа я вам не назову, – покачала головой Леночка. – Память до сих пор не вернулась ко мне в полном объеме. Да и вообще, она словно возникала какими-то жалкими обрывками. И долгое время мне даже казалось, что это просто мои выдумки или последствия той травмы, которую, как мне сказали, я перенесла вследствие ДТП.
– Так и было. Травма была зафиксирована в карточке Леонтии Калугиной.
– Ой! Леонтия! Это же мое имя! А сокращенно меня все вокруг звали – Тина.
– Верно. Рад, что вы это вспомнили.
– Имя-то мое, – засомневалась бывшая Леночка, – а вот фамилия…
– Фамилия не ваша, – кивнул головой следователь.
– А чья?
– Полагаю, об этом нам лучше спросить у вашего мужа. Вернее, у вашего фиктивного мужа!
И с этими словами он повернулся к Игорю.
– Не буду я ничего говорить! – буркнул тот. – Не желаю я с вами все это обсуждать.
– Однако вам придется это сделать, если вы не хотите отправиться в тюрьму по обвинению в убийстве двух ваших сообщников! Конечно, смертная казнь в нашей стране сейчас находится под запретом, но, полагаю, пожизненное заключение покажется вам ничуть не слаще.
Игоря так и подкинуло, словно он уже сидел на электрическом стуле.
– Я никого не убивал! – завопил он. – За что же меня в тюрьму?! Да еще пожизненно!
– А как же? Вы ведь неглупый молодой человек. Образованный. Имеете юридическое образование.
– Имею. И это вовсе не противозаконно!
– В самом деле? И как вы сами трактуете свое поведение, свои поступки? Мелкое мошенничество?
– Недоразумение! Это всего лишь недоразумение! – быстро произнес Игорь, бросаясь к дурочке. – Леночка! Дорогая! Ты вернулась! Как же я мог так ошибаться! Перепутал тебя с другой женщиной!
Все замерли от такого чудовищного нахальства. А девушка, которая в это время умудрилась задремать, встрепенулась и заревела от испуга. Реакция у нее была в точности как у трехлетнего ребенка. Но Игорь, не обращая внимания на состояние больной, пытавшейся от него вырваться, продолжал кричать:
– Это все Татьяна Сергеевна виновата – твой врач! Это она сказала мне, что ты так изменилась после аварии, что тебя даже и не узнать! И что поэтому ты никого не узнаешь. А сама просто-напросто подсунула нам другую женщину. А я все время любил только тебя! И был тебе верен! Помнишь наши с тобой шурум-бурумы? Помнишь, как мы делали кувырк-кувырк?
Больная взглянула на него с интересом. Слезы у нее на щеках высохли.
– Кувырк-кувырк? – пробормотала она, и впервые в ее глазах зажегся живой огонек. – Кувырк-кувырк! Шурум-бурум!
Она повторила эти слова с еще бо#льшим воодушевлением. А затем она вдруг принялась сдирать с себя верхнюю одежду.
